Ведь возьмись за подобный поиск любой Человек даже полицейский, он должен был бы включить освещение, пользоваться разными приборами — от миноискателя до газоанализатора (это я все по телевизору из криминальной хроники знаю...), короче, наделать столько шума, что свидетелями его «тайных» действий станет по меньшей мере добрая сотня любопытствующих зевак...
Мне же, нормальному Коту, да еще выросшему в интеллигентной среде, ни хрена этого не нужно — ни освещения, ни приборов! У меня все приборы — в моих глазах, в моей голове, в моих ушах, носу, даже в кончиках моих усов!.. Уже не говоря об удивительном и таинственном Котово-Кошачьем даре ПРЕДВИДЕНИЯ, умения ЧУВСТВОВАТЬ и ВИДЕТЬ через необозримые расстояния...
Например, если эта проклятущая бомба в нашем доме, то путем тех же логических умозаключений, помноженных на наше ПРЕДВИДЕНИЕ, я просто ВИДЕЛ, где она может лежать!
Но помчаться сразу туда и обнаружить эту дрянь я не имел права. Кто поручится, что эта матрешка не продублирована и что еще какая-нибудь взрывоопасная мерзость не лежит где-нибудь в ворохе грязного белья в прачечном отделении подвала или в отопительном отсеке, где стоит фантастическая машина с автоматикой, доведенной до уровня сказки! Она сама, эта железная тварь, повышает или понижает температуру во всем доме в зависимости от понижения или повышения температуры на улице. Мало того, она в разных комнатах поддерживает разные режимы обогрева: в библиотеке — один, в кабинете — другой, в столовой — третий, в гостиной — четвертый, в спальнях — пятый... И это лишь малая часть того, что может это подвальное чудо. Я уж не говорю, что она управляет бассейнами, сауной, уборными, ванными... Короче, что там говорить?! Фантастика!
Вот я все эти помещения и облазил. Облазил и обыскал. Ушло на это часа полтора-два.
Слава Господу, что у этих подонков — Гельмута Хартманна и Франца Мозера — не хватило мозгов продублировать свою бомбу! А то я бы совсем запарился...
Нашел я эту страшную Матрешку там, где и ожидал. Где невольно подсказал мне Фридрих — в гараже, у задней стенки, в деревянном ящике, под ворохом очень красиво и ярко упакованных рождественских ракет.
Матрешка лежала в обычном полиэтиленовом пакете российского производства, с нашим родным Адмиралтейством с одной стороны и с надписью «Русский сувенир» — с другой стороны.
Я попробовал осторожно ее приподнять за этот пакет и убедился, что при необходимости смогу перетащить ее туда, куда мне это будет нужно. Она была, конечно, тяжелее любой такой матрешки, набитой своими родственницами мал мала меньше, но все же для меня это был не рекордный вес...
Но сейчас трогать этот «Русский сувенир» не имело ни малейшего смысла. В оставшиеся до Рождества дни Мозер может проверить, на месте ли эта матрешка с мордой президента России и взрывчаткой внутри, и если ее там не окажется, эти гады могут придумать что-нибудь другое. О чем мы и знать не будем!..
Пусть пока полежит. А там, может быть, наконец объявится Рэкс со своей полицией и...
Я вылез из гаража в сад и побрел по мокрым, холодным остаткам уже по-зимнему жухлой травы, в самый конец ограды, где герр Лемке отвел мне участочек на все мои туалетные дела.
Ростбиф, которым мы ужинали вместе с Фридрихом и Фолькмаром фон Дейном, показался мне солоноват, с вечера я выхлебал чуть ли не целую миску воды и теперь, на сон грядущий, решил хорошенько прописаться, чтобы не вскакивать каждые полчаса ночью.
Только я добрел до «своего» места, как вдруг почувствовал неуловимо-знакомый запах, явное присутствие чего-то живого, и неожиданно услышал тихое, осторожное, призывное тявканье!..
Боком, боком, на всякий случай, чтобы всегда имет возможность отпрыгнуть в сторону, я пошел на это жалобное тявканье и увидел под оградой дыру, ведущую из нашего сада прямо на дорогу. Рядом со сквозной дырой была вырыта и еще одна дыра, но «слепая», всего на полтуловища Лисицы. А между этими двумя дырками — одна для воли, другая — для наслаждения, сидела моя распрекрасная рыжая соседка по оттобрунновскому дому Шрёдеров — Лисичка и улыбалась мне всеми своими страшненькими зубками!..
— Елки-палки! — потрясенно сказал я по-нашему, по-Животному. — Ты-то откуда здесь взялась, подруга?!
— Потом, потом... — нетерпеливо проговорила Лисица. — Потом я тебе все объясню, расскажу... Все — потом!!! А сейчас... Давай!!!
И она мгновенно нырнула мордой в «слепую» дыру, вырытую специально для того, чтобы я мог ее безбоязненно трахать.
Мне, честно говоря, было совершенно не до ЭТИХ ДЕЛ, но когда я увидел ее задранный хвост с беленьким кончиком, широко расставленные задние лапки, нежный, бело-золотистый пушок вокруг ЭТОГО САМОГО места, я не смог побороть искушения и...
* * *
Выспаться мне, конечно, не удалось. В дом я вернулся только под утро, на дрожащих лапах, с висящим хвостом и невероятным головокружением.
А уже через два часа почувствовал Баськину руку у себя и промежности и, еще не открывая слипающихся глаз, услышал ее голос:
— Ой, нагулялся, видать, парень! Ой, нагулялся!.. Ну-ка, просыпайся, кавалер чертов! Мне тут пылесосить нужно. А потом, сейчас мастера из «Телекома» приедут — какую-то Новую телефонную систему нужно проверять — по всему дому будут шастать. Вставай, Кыся, вставай!..
...От этих мастеров «Телекома» полицией пахло, по-моему, километра за три! Хотя они все делали очень квалифицированно и ни у кого из наших домашних подозрений не вызвали...
А я за всем этим чувствовал лапу Рэкса и руку Клауса и был одновременно и обрадован, и огорчен. Сейчас я попытаюсь объяснить мое странное состояние.
Появление полиции в нашем доме уже само по себе создавало некую иллюзию безопасности и успокоения. И это меня радовало. Хотя, вслушиваясь в их якобы веселую якобы болтовню с Баськой, с фрау Розенмайер, с герром Лемке, я понимал, что они невероятно скованы своими ролями и попросту обыскать дом и обезвредить бомбу пока ни за что не могут. А вот упустить момент взрыва — это запросто! Что меня очень огорчало.
А еще меня огорчало то, что даже если полиция вовремя перехватит все дело в свои руки и арестует Мозера и Хартманна, то начнется долгое следствие, всякие там суды, защитники и прочая хреновина, которую я сотни раз видел во всех телевизионных фильмах.
С моей же, Котовой точки зрения, эти два типа, Хартманн и Мозер, заслуживали совершенно другого. Вы жаждете чьей-то смерти?! Так понюхайте сами — чем это пахнет!..
На какое-то время я даже слегка пожалел, что посвятил Рэкса во все подробности. Но тут же отмел эту мысль как несостоятельную и неблагодарную. В конце концов, если бы не Рэкс со своей профессиональной полицейской выучкой, я мог бы и по сей день не найти эту матрешку.
Теперь же я просто обязан взять дело в свои лапы и, не дожидаясь разных полицейских вывертов с обязательным соблюдением ихнего законодательства, сочинить для Мозера и Хартманна что-нибудь свое. Отвечающее моим Котовым представлениям о законах чести и справедливости!