Юноша как раз поднимался с пола, Аграфена бежала к нему.
Не долго думая, девочка бесстрашно бросилась наперерез несущейся молнии и закрыла Рекса собой.
От удара Аграфену откинуло назад, падение смягчил Рекс, которого она сшибла с ног. Самым невероятным оказалось другое! Попавшая в девочку молния не просто не убила ее, она отразилась, как солнечный луч от зеркальной поверхности, и понеслась в обратную сторону.
Велдор уже опускал меч на голову Гамеда, когда магический разряд со всей своей мощью обрушился на него и стоявшую рядом Лионеллу.
Раздался оглушительный треск, фигуру императора и миледи окутал густой черный дым.
Когда он немного рассеялся, возле трона стояли две каменные статуи – правителя империи, с занесенным для удара мечом, и могущественной ведьмы Лионеллы. Застывшее лицо миледи так и осталось искаженным от ярости.
Вот так и сбылось пророчество игурейской колдуньи о девочке, неподвластной магии Эсселитов, и которой суждено было положить конец колдовской власти!
Марта и Гамед как громом пораженные стояли с оружием в руках и не могли вымолвить и слова.
В этот момент дверь тронного зала распахнулась.
Барон Эхо несся к Рексу, размахивая в воздухе тонким стилетом.
– Смерть заговорщику! – охрипшим голосом крикнул толстяк.
Рекс и Аграфена, все еще лежавшие на полу, резко вскочили. Теперь уже юноша заслонил собой девочку и, вскинув меч, принял оборонительную позу, дабы отразить удар вероломного барона.
Но он так и не успел этого сделать – в Эхо ударила молния подоспевшей Марты.
Ударом его отшвырнуло в центр тронного зала, пространство вновь окутало густым дымом. Окаменевшее изваяние барона врезалось в статуи Велдора и Лионеллы, расколов их вдребезги. По гладкому мраморному полу во все стороны разлетелись сотни мелких черных осколков.
Скипетр миледи подкатился к ногам Аграфены.
В тронном зале воцарилась тишина.
Затем Марта неуверенно произнесла:
– Победа?
– Победа! – выдохнул Гамед. – Мы победили!
– Победа!!! – завопил счастливый Акаций, подпрыгивая на месте на всех четырех лапах. – Ура!
В очередной раз отпружинив от пола, кот запрыгнул на руки растерянно улыбавшейся Аграфены. Не ожидавшая этого девочка снова упала на Рекса. Тот успел поймать обоих, и все вместе радостно рассмеялись.
– Победа, – устало произнес он.
Когда по дворцу разнеслось известие, что император Велдор и его пособники повержены, сражение остановилось само собой. Гвардейцам больше некого стало защищать, и они сложили оружие.
Марта, Гамед, Рекс, Эсселиты, участвовавшие в битве, вышли на балкон над площадью и объявили о крушении старой власти. Это известие было встречено громкими восторженными криками толпы. Нашлись и те, кто остался недоволен услышанным, но им оставалось только промолчать. В основном это были богачи, которые постоянно гуляли и веселились на балах, устраиваемых теперь уже бывшим императором.
Весть о том, что наследный принц Конрад жив и сядет на престол, обрадовала народ. Конечно, Рекс был еще слишком юн для управления целой страной, но Марта и Гамед обещали ему помочь в любых вопросах.
Военный парад, так внезапно прервавшийся, превратился в массовое празднование победы над жестоким тираном. На площади гремела музыка, по всей Столице веселился народ – обычные жители, рабочие, строители, фермеры, врачи – люди радовались долгожданному освобождению!
Гуляния продолжались весь день и всю ночь, а наутро на дворцовой площади уставшие, но счастливые, жители принялись наводить порядок. Исчезли многочисленные статуи, изображавшие императора, исчезли флаги, хвалебные плакаты, все, что напоминало о правлении Велдора Первого и миледи Лионеллы. Министры правителя, его придворные, приспешники и прихлебатели были изгнаны из дворца. Их должности Гамед и Рекс собирались предложить более достойным людям, которые действительно служили бы во благо государства, а не стремились наворовать побольше денег из казны.
Старейшины Мануэль и Хранительница Легенд лично прибыли утром следующего дня, чтобы выразить свое почтение новому правителю страны.
Юноша встретил их в том самом зале, где еще только вчера шел ожесточенный бой.
Он сидел на троне императора, который казался слишком большим для юного принца. Король кочевников, Марта и все остальные сидели в креслах вдоль стен зала. Здесь же присутствовал и Артемид, прибывший из Берберии.
Аграфена, Триш и Пима восседали по правую руку от Рекса. Рядом с ними с важным видом расположились коты. Специально для них в зале установили мягкий диван, в центре которого разместился предводитель Андерсон. Кто бы мог подумать, но его действительно произвели в министры рыбной промышленности! По обе стороны от главы Братства говорящих котов сидели Рапузан и Акаций. А Пафнутий Дормидонтович свернулся клубком на спинке дивана и мирно похрапывал, стиснув в зубах свою неизменную папиросу. Ему и дела не было до приезда важных гостей. Когда люди узнали об участии говорящих котов в свержении диктатора, к ним стали относиться куда менее враждебно. Теперь коты могли бесстрашно ходить, где им вздумается, и не опасаться, что их потащат в жандармерию.
– Рад приветствовать тебя, наследник Конрад, – учтиво склонил голову председатель старейшин. – Времена изменились, надеюсь, что перемены к лучшему. Хочу сразу объявить, что отныне Орден Эсселитов не будет вмешиваться в политику империи, как это бывало при миледи Лионелле. Мы, Эсселиты, – исследователи, а не политиканы. Наш удел – наука, магия и астрология, а не интриги и заговоры.
– И я рад слышать это, почтенный Мануэль, – ответил Рекс. – Надеюсь, мы будем поддерживать дружеские отношения.
– Если Эсселиты не будут вмешиваться в управление государством, – добавила Марта, – государство тоже не будет вмешиваться в дела Ордена.
Мануэль и Хранительница Легенд снова поклонились и отошли в сторону.
Затем потянулись с поздравлениями главы городов и деревень империи. Даже староста Белой Гривы выразил свое почтение новому правителю. Его самого, его жену и дочку едва не вышвырнули из дворца вместе с остальными богатеями, но потом поняли, что он всего-навсего глава небольшой деревушки, и решили оставить.
Кризельда, волосы которой все еще стояли дыбом от недавнего удара током, бросала на Триша взгляды, полные обожания. Парень при этом беспокойно ерзал на месте, краснел и бледнел, мечтая поскорее убраться отсюда.
На душе у Аграфены тоже было неспокойно. Недавние слова Артемиуса не выходили у нее из головы.
Возможно ли, что ее мама жива? Вся эта история была окутана тайной. Самого Артемиуса после захвата дворца никто не видел. Рекс по просьбе девочки разузнал обо всех заключенных. И выяснилось, что никого с таким именем в камерах не содержалось.