Лили оторвалась от книги.

– Пигафетта перестал упоминать об Энрике через пару дней после смерти Магеллана, – сказала она. – Идеальное совпадение, да? Пигафетта не исключал, что его путевой дневник смогут прочесть рыцари Тевтонского Ордена. Как же ему было сбить их со следа? Да очень просто. Он больше ни слова не пишет об Энрике. Как Магеллан, и Энрике просто вычеркиваются из его истории. Что лишний раз доказывает: Вела спрятана здесь, на Гуаме!

Роальд ходил по комнате с раскрытой книгой в руках.

– Угу… Так… Ага… Указание на конкретное расположение тайника должно быть где-то в этой главе.

– Кстати, Пигафетта чуть не полглавы пишет о латинских парусах – Velas Latinas, которые ставят на свои суда местные моряки, – заметил Даррел. – Тут даже картинка есть, правда совсем неразборчивая…

Роальд взял у него книжку. Изучил картинку. И воскликнул:

– Вот оно!

Вейд задрал брови:

– Пап?

Отец торжествующе улыбнулся:

– Пигафетта не называет места: он его показывает – на рисунке. Взгляните на страницу шестьдесят два. Судно, отходящее от берегов. Это берега Гуама.

Очертаниями этот остров на Гуам совсем не похож. Но это не важно. Важно то, что на нем четыре горы: две на юге, одна в центральной части и еще одна в северной. Географически этот рисунок неточен, но автор и не ставил такую цель: он давал Хранителям ключ к тайнику с Реликвией. Нарисованные горы образуют треугольник, острие которого указывает четко на север. Такую же форму имеет парус Vela Latina, и оснастка корабля – тоже треугольник, указывающий ровно туда же…

Но тут его речь перебил громкий крик:

– Так это вы?!

Глава сорок восьмая

Лили вздрогнула от неожиданности. Джанет Томпсон стояла в дверном проеме, бледная и дрожащая, точно до смерти напуганная чем-то.

Роальд шагнул к ней:

– Что с вами?

Джанет расплакалась:

– Вот, оказывается, что это означает!

Лили не удержалась и тоже подошла к ней:

– Что случилось? Объясните нам.

– Бабушка мне говорила, на острове что-то спрятано, какая-то вещь. Что это тайна, в которую мне нельзя вмешиваться и которую я должна хранить, пока… пока не появится кто-то, кто скажет определенное слов. И вот вы… вы его сказали.

Роальд попытался усадить Джанет в кресло, но та отказалась.

– У нас все знают историю Сёити Ёкои [13] , японского капрала. Он прятался в джунглях на острове с конца Второй мировой войны до семьдесят второго года. Двадцать восемь лет он провел один в пещерах. Бабушка встретилась с ним однажды. Она… она сказала то же слово, что и вы. Сказала, что Сёити Ёкои – Хранитель.

Все замерли.

– Бабушка сказала, что этот секрет я должна передать только тому Хранителю, который покажет мне ключ. Вы сказали это слово. Вы Хранители? У вас есть ключ?

Вейд задрожал:

– Папа?

Отец посмотрел на него, затем вновь на Джанет и кивнул. Вейд вынул из-под рубашки кинжал. Увидев это, Джанет закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Можно я?..

Вейд передал ей оружие. Она рассматривала его и слушала их историю с самого начала, с письма дяди Генри, до момента их появления здесь, на острове.

Когда они закончили, Джанет тыльной стороной ладони вытерла слезы и подошла к деревянной скульптуре воина, водруженного на столе возле двери. Осторожно вонзила кинжал ему в самую макушку и попыталась повернуть. Не получилось.

– Против часовой стрелки, – подсказал Вейд. – Три оборота.

С каждым поворотом кинжала сердце Лили стучало все сильнее. После третьего – из спины воина выскочил ящичек с фотографией.

– Ох, бабушка! – выдохнула Джанет.

Лили вздрогнула. Она вдруг ясно, со всей очевидностью, поняла – уже много веков подряд с тайной Наследия Коперника связаны самые обычные люди. Хорошие и плохие. Сам Коперник, Ганс Новак, Магеллан, дядя Генри, бабушка Джанет Томпсон. И, с другой стороны, рыцари Тевтонского Ордена и их жуткая повелительница.

Да и сами они оказались здесь, в этом уютном розовом доме, тоже благодаря тайне Коперники.

Джанет протянула им моментальную фотографию.

Снимок был сделан на полароид. Большой камень возле входа в пещеру. На стене рядом с черным провалом входа, примерно в полутора метрах от земли, синей краской нарисована ладонь, направленная пальцами вниз.

– Бабушка исследовала какое-то невероятное множество пещер с наскальными рисунками. Но аборигены рисовали обычно красными и черными красками, которые получали из растений. И никогда – синим.

– Это она, – тихо сказал Вейд. – Нам нужна пещера с синей ладонью.

Комнату затопила абсолютная, полная тишина. Лили перевернула снимок. Так и есть.

– Какие-то цифры!

La 13.649323

Lo 144.866956

– Координаты, – выдохнул Роальд. – Широта и долгота.

Джанет бросилась к компьютеру и ввела цифры. Потом повернулась к ним. На ее щеках еще блестели слезы.

– Это в джунглях на востоке Ритидиана.

Все снова замолчали. Комната погрузилась в сонное молчание. Палящее солнце просачивалось сквозь плотные жалюзи. Над лужайкой возле дома гудели какие-то насекомые.

– Бабушка рассказывала, – наконец нарушила тишину Джанет, – что после встречи с Ёкои еще раз побывала в джунглях. Одна. И больше никогда туда не возвращалась. Она назвала это своей последней экспедицией. А пятнадцать лет назад бабушки не стало.

Все это время Бекка сидела, закрыв глаза. Наконец она открыла их и сказала:

– Наверное, ваша бабушка поняла, что Сёити Ёкои нашел Реликвию, пока жил в пещерах. Она снова пошла туда, чтобы убедиться, что Реликвия в безопасности. Убедилась и успокоилась.

– Она никогда не говорила мне об этом, – призналась Джанет.

Роальд бережно пожал ей обе руки.

– А мне кажется, бабушка все-таки поделилась с вами этой тайной. У вас есть все кусочки мозаики. Просто вы не могли сложить ее, пока… да, пока кто-то не пришел за Реликвией.