– Знаю.

– Хотите кока-колы?

– Нет, спасибо.

Оба вошли в кабинет Джейсона.

– Тогда что привело вас?

– Окажите мне одну услугу. – Салли шумно выдохнул и достал из кармана желтый блокнот.

* * *

Спустя час Салли вернулся в машину, раздумывая над тем, что удалось узнать.

Следуя интуиции, он показал Джейсону имена и адреса семерых жителей Колдуотера, заявивших о своих контактах с небесами. О том, что свой розовый мобильник Кэтрин Йеллин покупала именно в этом магазине, теперь знала вся страна. Салли интересовало, не были ли и остальные шестеро покупателями «Дайел-Тек».

Джейсон ввел имена в компьютер. Четверо из семи покупали телефоны у него. В принципе, это вполне объяснимо, учитывая, что в Колдуотере не такой уж большой выбор салонов сотовой связи. Любопытнее было другое: шестеро из семерых, за исключением Келли Подесто, девочки-подростка, пользовались услугами одного и того же оператора связи и были подключены к одному тарифному плану.

– И в чем особенности этого плана? – поинтересовался Салли.

– В дополнительных услугах. Например, «облачное» хранение данных. Слышали, наверное? Единый аккаунт, на котором где-то в Интернете хранятся ваши электронные письма, снимки и так далее. В прошлом году тариф вдруг накрылся вместе с оператором.

Салли мигом нашел у себя в блокноте страницу, где были выписаны даты смертей тех, кто якобы звонил с небес.

– А можно узнать, как долго каждый из шестерых пользовался этим тарифом?

– Пожалуй, можно. Надо залезть в базу данных. Это быстро. – Джейсон застучал по клавишам, потом его пальцы вдруг замерли, а сам он повернулся к Салли. – Вообще-то, такая информация – она для служебного пользования.

– Я это предполагал, – сказал Салли.

Джейсон забарабанил по собственным коленкам, потом тряхнул головой.

– А, пропади все пропадом. Плевать мне на их инструкции и предписания. – Он улыбнулся. – Осточертела мне эта работенка. Моя подружка считает, что из меня получился бы профессиональный фотограф.

– Может, она и права, – осторожно заметил Салли.

– Хорошая девчонка, но иногда – сплошная головная боль. А у вас есть подружка?

– Нет.

– А жена?

– Была.

– Она вас бросила или вы ее?

– Она умерла.

– Упс, – дернулся Джейсон. – Извините, дружище. Мне очень жаль.

– Мне тоже, – вздохнул Салли.

* * *

С Мейбел, любовью всей его жизни, Александр Белл познакомился на своих курсах для глухих. В момент знакомства она была еще подростком, моложе его на десять лет. Белл, влюбившийся в нее с первого взгляда, терпеливо ждал, когда она достигнет совершеннолетия. Можно сказать, любовь к Мейбел подстегивала его в работе. Если бы не ее слезы – как вы помните, девушку тяготила разлука с любимым, – Белл не поехал бы в Филадельфию и величайшее изобретение не привело бы его к громкому успеху. Но по горькой иронии судьбы, Мейбел, оглохшая после скарлатины, так и не смогла воспользоваться изобретением мужа.

Любовь обладает способностью соединять людей, даже если жизнь упрямо мешает им соединиться.

В машине «скорой помощи» Салли потребовал мобильный телефон (его собственный сгорел вместе с самолетом) и стал звонить Жизели. Он без конца вызывал ее номер, но тот молчал. Тогда Салли позвонил ее родителям. И снова – никакого ответа.

– Я должен ей сообщить, – твердил Салли.

По аварийной рации он снова попытался вызвать диспетчерскую аэропорта. Рация тоже молчала. Что за чертовщина? Куда все подевались?

Его голова раскалывалась от пульсирующей боли. Еще сильнее болело в области поясницы. Салли привезли в небольшую местную больницу, и врачи занялись стандартной процедурой: проверили состояние жизненно важных органов, взяли кровь на анализ, промыли ссадины и сделали рентген позвоночника. Потом Салли дали обезболивающее, погрузившее его в дремотное состояние. Кто-то рассказал, что он столкнулся с двухмоторной «Сессной», но тот самолет благополучно приземлился. Салли это не интересовало. Он не спрашивал, как наземную службу угораздило выделить двум самолетам одну и ту же посадочную полосу. Все его вопросы были только о Жизели.

– Скажите мне ее номер, – предложила медсестра. – Мы кого-нибудь попросим до нее дозвониться.

– И до аэропорта тоже, – едва ворочая языком, сказал Салли.

– Хорошо. И до них тоже.

Но Салли не заснул, а лишь застрял между сном и бодрствованием. Он слышал, как медсестра передает кому-то его просьбу. Потом она куда-то ушла – точнее, ее увели. Через какое-то время она вернулась и заговорила с другим человеком, а потом Салли остался в палате один. Его глаза закрылись, мозг успокоился. Это были последние благословенные минуты, когда он не знал того, что и не мог знать.

Что Жизель, увидев столб дыма, понеслась к взлетной полосе, выжимая из своего «шевроле-блейзера» всю возможную скорость.

Что авиадиспетчер Эллиот Грей самовольно покинул пост и вскочил в голубую «тойоту-камри».

Что Жизель, вцепившись в руль, твердила: «Боже, спаси его, Боже, спаси его».

Что машина Эллиота Грея неслась со скоростью шестидесяти трех миль в час по единственной дороге, не имеющей разделения на полосы.

Что на повороте шоссе, где обязательно нужно сбрасывать скорость, Жизель этого не сделала и ее «шевроле» на полном ходу врезался в «тойоту».

Что тело Эллиота Грея выбросило из машины, и авиадиспетчер двадцать футов катился и кувыркался по траве.

Что Жизель, пристегнутая ремнем безопасности, трижды перевернулась вместе с машиной. Что искореженный «шевроле» осел в придорожной канаве. Что на Жизели был свитер цвета лаванды, а по радио в тот момент звучала песня «Битлз» «Hey, Jude».

Что сплющенный «шевроле» пришлось резать автогеном, чтобы подобраться к Жизели.

Что ее повезли в одну из больниц Коламбуса.

Что по дороге в больницу Жизель впала в кому, из которой ей не суждено было выйти.

Что Эллиот Грей уже был мертв.

Двенадцатая неделя

«ЖИЗНЬ ЗДЕСЬ, А НЕ НА НЕБЕСАХ! ЖИЗНЬ ЗДЕСЬ, А НЕ НА НЕБЕСАХ! ЖИЗНЬ ЗДЕСЬ, А НЕ…»

– Боже, ну когда они угомонятся?! – воскликнула Кэтрин, затыкая себе уши.

– Может, спустимся? – предложила Эми. – Там потише.

– Нет! – резко возразила Кэтрин. – Это мой дом. Я не собираюсь прятаться в подвале.

Голоса протестующих не ослабевали:

«ЖИЗНЬ ЗДЕСЬ, А НЕ НА НЕБЕСАХ! ЖИЗНЬ ЗДЕСЬ…»

Толпа собралась около полудня. Где-то человек пятьдесят. Многие держали в руках плакаты с надписью: «Небеса обождут!» Попадались и более радикальные вроде «Вера убивает!» и «Обман несет смерть!».