– На мне «кольчуга»! – добавил Руслан. – И ещё… я чую ауру обстановки.
– Завернут, – хмыкнул Грымов.
– Пусть идёт, – неожиданно сказал Воеводин. – Завернут так завернут.
Многолапый киб отсека приволок три блестящих конуса – модули жизнеобеспечения для работы в открытом космосе.
Все трое дружно натянули конусы на головы, и включившаяся автоматика превратила их в обтягивающие тела скафандры.
Переход из одного космического корабля в другой ничем не отличался от перелётов по метро-каналам обычной всесолнечной метро-сети. И отсек метро лидера космофлота Службы безопасности «Индевора» был точно таким же, что и отсек «Грозного». Но люк из отсека в коридор-шпангоут спейсера оказался заблокированным.
Воеводин свернул шлем.
– Я генерал контрразведки Воеводин, – обратился он к потолку отсека, зная, что инк «Индевора» его слышит. – Со мной мои телохранители.
– Идёт операция по выброске десанта, – раздался приятный баритон инка. – Подождите.
– Задержите выброску! Дайте связь с рубкой! Ответственный за операцию десантирования там?
– На борту драккара десанта.
– Свяжите меня с ним! Срочно!
Вондлярский ответил через несколько секунд:
– Генерал, вас проводят в рубку, ждите.
– Михал, я работаю по Вирусу не один год, знаю все уловки агентуры, слабые и сильные стороны, я должен быть с вами!
– Я не могу ждать.
– Я уже на борту «Индевора». Со мной только мои телохраны.
Руслан не видел сквозь блистер шлема лица Грымова, но чувствовал, что полковник улыбается.
Волна возбуждения включила все контуры экстрасенсорики, чувства обострились, мышцы тела напряглись, требуя движения.
Пауза длилась недолго, директор ФСБ знал цену секундам.
– Хорошо, возьмите второй катер, пойдёте за нами.
Люк из отсека открылся.
Гости выбежали в коридор, повернули направо, к транспортному терминалу, располагавшемуся рядом с отсеком метро.
По коридору шныряли туда-сюда бравые парни в спецкомбинезонах и скафандрах, оживлённо обсуждая ситуацию.
Гости присоединились к тем, кто бежал в нужном направлении.
Транспортный терминал «Индевора» был забит аппаратами разных классов и размеров. Между ними суетились кибы и десантники, занимающие места в катерах. Один драккар уже поднимался к стартовому окну отсека. В нём, очевидно, и находился Вондлярский с первой группой десантников.
– Нам нужен катер, – остановил какого-то парня Грымов.
К нему повернулся один из космолётчиков, не то рыжий природно, не то крашеный; он беседовал с тремя парнями в «кокосах».
– Степан Фомич?
– Анатолий? – узнал его Воеводин. – Не знал, что ты здесь. Я должен следовать за…
– Меня предупредили, садитесь, машина готова, – ткнул рыжий пальцем в один из десантных катеров. – С вами пойдёт ещё одна тройка, она уже в кабине.
Воеводин, не теряя времени, устремился к хищному, похожему на морду гигантского крокодила, аппарату. Грымов и Руслан устремились за ним как приклеенные.
В кабине драккара действительно разместилась тройка парней в спецкостюмах. Они молча потеснились и почти одновременно зарастили шлемы, превращаясь в одинаковых «киберсолдат».
Опустил свой шлем и Воеводин.
В наушниках «моржа» раздался его характерный хрипловатый голос:
– Связь?
– Порядок, – лаконично отозвался Грымов.
Драккар с командой Вондлярского нырнул в стену отсека, исчез.
За ним стартовал и катер с контрразведчиками.
Стенки тесной кабины аппарата приобрели прозрачность (их материал обладал анизотропными свойствами), и на чёрно-бисерном фоне космоса стал виден освещённый прожекторами десятка земных кораблей конус старинного китайского звездолёта.
На миг сердце упало в пятки – в драккаре установилась невесомость, и тут же всё стало на свои места: киб-пилот аппарата включил генератор тяготения.
Инк «моржа» нащупал общую волну связи космофлота, Руслан услышал негромкие голоса переговаривающихся пилотов, команды, звоночки и свисты. Это был обычный фон экстренной связи, соединявшей людей в ситуации решения общей проблемы.
Конус китайского корабля, весь в ржаво-чёрных полосах, будто его извлекли из гигантского мусоронакопителя, рванул навстречу, превращаясь в неровную металлическую стену.
Драккар заложил вираж и воткнулся в почти невидимую брешь между решётками кормы, скорее всего проделанную десантниками с помощью неймсов. Поскольку он не наткнулся на препятствие и встал в каком-то низком помещении рядом с первым катером, буквально впритирку, Руслан с уважением подумал, что Вондлярский не переоценил своих подчинённых: работали профессионалы.
Выбрались в пустой ангар, то ли транспортный, то ли трюмный, и «моржам» пришлось включать свою гравитацию: внутри китайского космолёта царила невесомость.
Трое молчаливых спутников из команды десанта сразу растворились в одном из коридоров.
– Михал! – позвал Воеводин.
Ему не ответили, но спустя минуту один из десантников вернулся и жестом предложил следовать за ним.
Включились антигравы костюмов, заработала аппаратура ориентации и анализа обстановки, оберегающая владельцев от случайных столкновений с препятствиями и стенками тоннелей.
Две минуты группа петляла по извилистым «китайским кишкам», как выразился Грымов, оценивая геометрию интерьера «Юйгуня», и наконец выбралась на край балюстрады, обрывающейся куда-то вниз.
Остановились, разглядывая распахнувшийся объём.
Это был трюм, но трюм не пустой.
В его центре высилась бледно-салатовая гора шевелящегося… мха! Таково было первое впечатление. Потом стал виден почти прозрачный купол, накрывающий этот странный «мох».
Шестеро десантников, и среди них директор ФСБ, бродили вокруг непонятного объекта, освещённого фонарями «мустангов» – киб-носильщиков, снабжённых системами защиты и оружейными комплексами. Проводник без единого слова присоединился к ним.
– Нашли передатчик? – прилетел голос Вондлярского.
– Нашли, в рубке никого, никаких вложений, – ответили ему.
– Стойте здесь! – приказал Воеводин. – Я спущусь.
Руслан сглотнул ставшую кислой слюну. Показалось, что «мох» под колпаком посмотрел на него угрожающе.
Воеводин прыгнул через балюстраду, нырнул в трюм.
Руслан облился холодным потом, не помогла даже система очистки «кольчуги», следящая за физиологическим состоянием владельца.
«Ощущаю усиление пси-фона», – доложил терафим.