Креол пренебрежительно хмыкнул, убирая лоскут кожи, свесившийся на глаз.
Когда Ванесса увидела, что гурустек сотворил с ее учителем, то едва не расплакалась. Тяжело дыша, она схватила Креола за грудки и что есть мочи затрясла, крича ему в лицо:
— Ты совсем спятил, да?! Почему ты такой безрассудный?! Почему?! Почему?!
— Откуда я знал, что эта тварь такая живучая? — проворчал Креол. — Медведя я бы уложил первым же ударом…
— А сконь почему не вытоптал?! Ты же мог погибнуть, идиотина!
— Но не погиб же, — криво ухмыльнулся маг.
— Но мог же! Тебе что, трудно было сделать, как советует бывалый человек?! Почему ты никогда никого не слушаешь?!
Креол угрюмо молчал.
Через пару минут он закончил начитывать на себя Исцеление и пришел в относительную норму. На лбу и щеке остались два тонких шрама, однако через несколько дней они также рассосутся.
Однако мана на этом закончилась. На четыре боевых заклятия, Исцеление и Личную Защиту Креол израсходовал все, что восстановилось за ночь, и опять остался пуст, как кошель транжиры.
Разлетевшееся по поляне мясо гурустека собирали битый час. Глядя на окровавленные, испачканные в скони куски, Ванесса с сомнением произнесла:
— Что-то мне не особенно хочется это есть. Как-то оно странно пахнет. Оно так и должно пахнуть?
— Вкус у гурушатины специфический, это верно, — пожал плечами Моргнеуморос. — Но она хотя бы не ядовита.
— Это, конечно, утешает…
— Ничего, вымочим в уксусе — пальчики оближете.
— Так у нас же нет уксуса… или его вы тоже достанете из какой-нибудь дыры?
— Достану. Вы, главное, внимательно смотрите по сторонам и, если увидите на деревьях белые лианы, — скажите мне. Это хайгонская лоза — если знать секрет, из нее можно сделать вполне сносный уксус…
Переход через костяную тайгу занял три с половиной дня. Питались в основном гурушатиной — жареной, тушеной, печеной. Обдирали окостеневшую кору с деревьев, варили похлебку из заболони, вымачивали мясо в самодельном уксусе. Моргнеуморос еще дважды находил прогалины с зарывшимися на лето коломенками. Животы активно требовали чего-нибудь более питательного, но с голоду никто не умер — и это главное.
На второе утро Креол разыскал в уютной ложбинке целый выводок грибов и успел сожрать примерно половину. Потом Моргнеуморос опознал в его завтраке поганку «Белая Смерть», и маг раздраженно сунул в рот два пальца. Выблевав большую часть съеденного, он принялся готовить эликсир против ядовитых грибов, однако самочувствие даже не думало ухудшаться. Приглядевшись повнимательнее, Моргнеуморос объявил, что это вовсе не поганка, а редчайший деликатесный шампиньон, почти неотличимый от «Белой Смерти». Услышав это, Креол сказал в адрес мутанта несколько шумерских слов, но доедать грибы отказался.
На третью ночь произошло столкновение с какими-то мутантами. Твари, похожие на тощих черных обезьян с длиннющими когтями и зубами-иглами, нападали дважды: первый раз — сразу после полуночи, второй — уже под утро. Сначала их было совсем немного, трое или четверо — они сбежали, когда лазер Моргнеумороса рассек одного пополам. Зато повторное нападение они произвели целой оравой — дюжины полторы, если не две. Лод Гвэйдеон рубился с ними самозабвенно, даже не пытаясь скрывать удовольствие, — и не успокоился, пока не покончил с последним.
А к вечеру четвертого дня взору путешественников предстал Великий Разлом. Громадный, глубочайший, широчайший каньон, рассекающий Хайгонду надвое. Когда над миром грянул Судный Час, когда материки трескались, ломались и погружались на дно морское, Хайгонда пострадала относительно мало. Однако в самом узком ее месте пролегла колоссальная трещина — словно шарахнули топором космических размеров.
На протяжении последних ста лет Великий Разлом все расширялся и расширялся — сейчас его ширина превышает пять километров, и противоположный край едва виднеется на горизонте. Пока еще это просто каньон, но рано или поздно в него хлынет океан, и Великий Разлом превратится в длиннющий пролив, а большой материк — в два маленьких.
Иномиряне очень долго стояли на краю бесконечной пропасти, глядя в молочно-белый туман, застилающий все вокруг. Дна разглядеть так и не удалось, другую сторону — только мельком, очень смутно.
— Ничего так канавка… — уважительно произнесла Ванесса.
— Бьюсь об заклад, я смогу через нее перепрыгнуть, — самоуверенно заявил Креол.
— Перепрыгнуть? — скептически переспросил Моргнеуморос.
— Или перелететь. Я хорошо летаю.
— Был бы у меня мой мешок с ветром, я бы тоже перелетела… — проворчала Ванесса.
— Ну, тебя я могу перетащить на спине… — задумался Креол. — А вот вы двое…
Маг по очереди осмотрел лода Гвэйдеона и майора Моргнеумороса и покачал головой. Одно дело — тащить на спине стройную худенькую девушку, и совсем другое — двух атлетического сложения мужчин. Один из которых к тому же в доспехах.
— А как у вас тут обычно перебираются через эту трещинку? — спросила Вон Моргнеумороса. — По воздуху можно как-нибудь?
— По воздуху нереально, — пожал плечами тот. — Летательных аппаратов почти не осталось… да и работают они теперь плохо. Слишком много скони в воздухе. Но через Великий Разлом есть подземные переходы.
— А они близко?
— Ближайший — в часе пути отсюда. Я вас именно к нему и веду.
— А кроме как под землей — никак? — уточнила Ванесса.
— Еще можно по побережью — с морем Великий Разлом пока не соединяется. Но такой огромный крюк пешком займет месяц.
— А еще я могу сделать мост из воздуха, — вмешался Креол. — Таких длинных я раньше не делал, но, думаю, справлюсь. Дайте мне пару часов на подготовку…
— И сколько маны ты на это потратишь? — вздохнула Ванесса.
— Всю что есть — а может, даже и не хватит, — честно признался Креол. — Это не самое мое любимое заклинание. Да тут еще и расстояние громадное…
— Тогда пройдем под землей, — решила Ванесса. — А ты лучше прибереги патроны на черный день.
Креол не стал спорить даже для виду. Ему и самому хотелось сэкономить. Мост из воздуха он предложил, только чтобы показать — его магия по-прежнему может решить любую проблему, и нет для нее ничего невозможного.
Но если есть другой способ — тем лучше.
Моргнеуморос провел иномирян извилистой тропой к развалинам древнего города. Сто лет назад на этом месте размещался многомиллионный мегаполис — но после Судного Часа остались только холмы из строительного мусора. Гигантская трещина прошла прямо по городу, уничтожив его практически подчистую.
Однако под улицами пролегала разветвленная сеть коммуникаций. Метро, канализация, бомбоубежища и прочие катакомбы. Большая часть туннелей также разрушилась, но некоторые уцелели — и стали одним из главных переходов через Великий Разлом.