— Остались еще.
— Тебе годов-то сколько?
— Сто сорок два.
— У-у, да ты молодой еще совсем… Будет удача, еще столько же проживешь…
— Вряд ли, — пожал плечами Моргнеуморос. — Сейчас удача, если утром живым проснулся.
— Тоже верно, тоже верно… — печально закивала госпожа Картакорос, — Ну ладно, что ж вы на пороге-то стоите? Пойдемте регистрироваться.
Стоя возле стойки регистрации, Ванесса с любопытством осматривала холл. Находясь здесь, можно было забыть, что снаружи мертвая планета. Все вокруг выглядело так, словно явилось из прежних времен — даже не из довоенных, а еще более далеких, когда Хайгондой правил король, а дворяне полагали себя золотом среди меди. За мраморными стенами миновало триста лет, но те этого даже не заметили. Бронзовая люстра на сотню ламп когда-то освещала балы, на которых теряли туфельки плонетские золушки, — и сейчас она висела все на том же месте.
Правда, ни одной лампы в ней не осталось.
Процесс «регистрации» свелся к дотошному анкетированию. Госпожа Картакорос битый час изводила Моргнеумороса и остальных вопросами — откуда, куда, зачем, для чего. Моргнеуморос ничего не скрывал, рассказывая все как есть — а вот Ванессе пришлось попотеть, отдуваясь как за себя, так и за мага с паладином. Не могла же она выложить этой старухе правду — пришлось сочинять легенду экспромтом.
— Так что, под Разломом первый раз идти будете? — осведомилась госпожа Картакорос.
— Первый раз, — вздохнула Ванесса.
— Я раньше ходил, но очень давно, — добавил Моргнеуморос.
— Может, у вас тут можно проводника нанять? — предположила Вон.
— Да откуда ж ему тут взяться? — удивилась старуха. — Во всем городе жителей — мы с Канишкой, да пара стариков возле Рытвин. Тоже с прежних времен — жизнь тут прожили, уходить не хотят.
— А вы?
— Что я?
— Вы тоже уходить не хотите?
— Это моя гостиница, девочка, — вздохнула госпожа Картакорос. — Родовое владение. Картакоросы владели «Гостиницей Седвавского Императора» испокон веку — и раз уж Силы сподобились оставить ее в целости, когда все прочее ушло в ничто… кто я, чтобы этому прекословить? Пока жива, буду тут — а там видно будет.
— Ясно, проводника у вас нет, — закрыла грустную тему Ванесса. — А вот этот парень вам кто, бабушка? Внук?
Детина с магнатором за все время разговора не проронил ни слова. Лицо у него тоже оставалось неподвижным — как есть гипсовая маска. На гостей он не смотрел, словно вовсе не интересовало его ничто происходящее.
— Внуки все мои в Судном Часе сгинули, — невесело ответила госпожа Картакорос, — Сиротка это, с того конца Разлома приблудился. Лет десять уж, как я его приютила. Он сам-то не говорит, горемыка, да и с головой непорядок — но парень хороший, работящий. Мне все одно помирать скоро — куда хозяйство девать? Ему и оставлю.
Удостоверившись в благонадежности своих гостей, хозяйка отвела их в столовую. Та располагалась в просторной комнате, вдоль стен которой тянулись старинные диваны, стулья, кресла. Защищенные от пагубного воздействия скони, они спокойно пробыли здесь до нынешних дней. Справа от входа стоял большой обеденный стол, над ним висели рога неизвестного зверя. Всю противоположную стену занимала огромная картина в драгоценной раме, изображающая одухотворенного вида старца с черной птицей на плече.
— Это ваш родственник? — без всякой задней мысли поинтересовалась Ванесса.
Госпожа Картакорос бросила на девушку очень странный взгляд, а Моргнеуморос криво усмехнулся и сообщил:
— Это Освободитель.
Ванесса смущенно замолкла, сообразив, что столкнулась с кем-то абсолютно общеизвестным — не то великий пророк, не то еще какая знаменитость мирового масштаба.
Едва в столовую вошли люди, там наметилось движение. По полу во множестве побежали крохотные насекомые — со всех шести ног спеша укрыться в щелях и трещинах. Госпожа Картакорос при виде них закатила глаза и вздохнула, но никак не прокомментировала.
Стол хозяйка накрыла сама — на пятерых. Парень с магнатором все так же безмолвно стоял в углу, не проявляя никакого желания присоединиться к трапезе.
Видимо, кроме гостиницы госпожа Картакорос вела и небольшое подсобное хозяйство — во всяком случае, питание своим гостям она предоставила вполне сносное. Под крышкой серебряной супницы обнаружилось странное шестиногое существо, но приправлено оно было свежим шпинатом и самодельными гренками — явно из костяной муки. Подала старуха и уксус — тоже самодельный, в бутылочке из-под одеколона. А когда на каждую тарелку было торжественно водружено вареное яйцо, стало совсем похоже на праздничный банкет.
Гости благоразумно не стали спрашивать, что это за яйца.
После обеда гостям было предложено отдохнуть в видеозале. Госпожа Картакорос достала из металлического тубуса свернутый в трубку лист и прилепила его к стене. Оказалось, что это телевизионный экран — на Плонете их делали тонкими, как бумага, и повесить их можно было куда угодно.
К экрану прилагался пульт дистанционного управления, а к нему — круглая металлическая коробка, полная крошечных черных квадратиков. Как выяснилось, это информационные носители с записанными на них кинофильмами.
— Какие маленькие… — с трудом ухватила один Ванесса. — И много на них помещается?
— Совсем немного, — ответил Моргнеуморос. — Восемь с половиной терабайт.
— Это немного?!
— Это немного. Всего один фильм.
— Всего один?! И такой объем?!
— Ну да. Квадраты — это вообще устаревшая технология. Вся информация была в Глобарии — включай и смотри что хочешь.
— Глобарий… это вроде Интернета?
— Понятия не имею. Глобарий — это Глобарий. Это не объяснишь, его видеть надо.
— А где его можно увидеть?
— Сейчас уже нигде. Все станции обслуживания давно сдохли.
— Понятно… — вздохнула Ванесса, вставляя в гнездо пульта случайно выбранный квадратик.
Очень быстро стало понятно, почему плонетские фильмы занимают так много места. Изображение было… потрясающим. Настолько высокой детализации Ванесса не видела никогда — создавалось ощущение, что смотришь не на телевизионный экран, а на соседнюю комнату, на живых людей. Полная трехмерность и абсолютный эффект присутствия.
Правда, сначала попалась какая-то ерунда. Соревнование юмористов или что-то вроде того. Придурковатые типчики в клоунских нарядах один за другим выходили на эстраду, рассказывая какие-то нелепости или беседуя друг с другом о всякой ерунде. Ванесса не понимала большую часть того, что они говорили. Но зрители в зале смеялись… хотя и не слишком часто.
Насколько Вон поняла правила, выигрывали те, кому доставалось больше смеха. Для этого в зале стояли специальные приборы, замеряющие частоту и громкость зрительской реакции. Чем активнее те хохочут, тем больше выступающий получает баллов.