Если верить Моргнеуморосу, до Темилизера, бывшей столицы Хайгонды, оставалось километров двести. А оттуда еще почти пятьдесят — до искомой цели, Государственного Института Оборонных Технологий.
— Через столицу идти небезопасно, — сообщил Моргнеуморос. — В войну ее разрушили до основания — бомбы падали как градины. Сейчас там только развалины, сугробы скони, повышенная радиация и всякие твари — без крайней нужды лучше не соваться. Пойдем в обход.
— Но это же долго, — поморщился Креол.
— Дольше. Зато гораздо безопаснее. Вот здесь, — указал на экран GPS-навигатора Моргнеуморос, — расположен Томурай. До войны он был одним из сателлитов столицы — почти сплошь спальные зоны. Военные действия там не велись, оружие массового уничтожения не применялось. Сейчас заселенность там довольно высокая… по нынешним меркам, конечно. Тысяч тридцать или даже сорок. В Томурае можно будет заправиться для последнего рывка.
Ванесса грустно посмотрела на электронную карту. Томурай поближе, чем Темилизер, но ненамного. По меньшей мере сто восемьдесят километров. Если двигаться в ударном темпе — четверо суток. Четверо суток по бесплодной сконевой пустыне, в которой не на что сесть и нечего съесть.
Ночью к спящим пыталась подобраться какая-то ползучая мерзость едко-розового цвета. Но лод Гвэйдеон проснулся от первого же шороха и буквально нашинковал чудище на кусочки. Убить, правда, не сумел — тварь просто растеклась огромной лужей и с хлюпающим чавканьем уползла в темноту. Оставшуюся часть ночи паладин просидел у входа с обнаженным мечом.
Утром пошел дождь. Иномиряне впервые увидели, как он выглядит здесь, на Плонете, — и это оказалось не самым приятным зрелищем. С неба сыпалась все та же сконь — только на сей раз перемешанная с водой. Жидкие белые шматки шлепались так, словно кто-то часто и смачно харкал.
Бродить под местным дождем никто не пожелал. Дрожа от холода, все четверо сгрудились под мраморным куполом, периодически поглядывая на небо — не собирается ли распогодиться? Креол пытался решить — отгонять ли ему дождь магией или все же подождать, пока само кончится?
В конце концов он решил подождать. Маг присел на корточки в пыльном углу и принялся скучающе водить пальцем по полу. Ванесса прислонилась к его плечу и закрыла глаза. Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос начали играть в карты.
Дождь закончился только через полтора часа. Сконевые сугробы из-за него стали пышнее прежнего, приобрели какой-то леденцовый блеск. Почва же мгновенно раскисла, потекла жирной белой грязью.
Долгое время Креол смотрел на эту распутицу — смотрел с неодобрением, плотно сжимая губы. Ему стало очевидным, что плюхать по этой грязи несколько проклятых дней — удовольствие не из великих. Непременно нужно как-то облегчить передвижение — и из всех возможных методов имеется лишь магия.
Большего Креолу обычно и не требовалось.
Побродив некоторое время с Сияющим Оком, маг очистил от скони значительный участок земли. Покряхтев, словно скупец, вынужденный расстаться с полновесной монетой, он сложил ладони и принялся нараспев выводить сложный мотив — один-единственный носовой звук, но то вздымающийся на самый верх, то затухающий до полного изнеможения.
В такт колдовской мелодии почва пошла пузырями и трещинами, начала на глазах вспухать, словно поспевающая опара. С разных сторон вздулись толстые комья, вытянулись толстые земляные щупальца, слепо зашарившие вокруг…
— Это что еще зарыстрэг? — с подозрением уставился на происходящее Моргнеуморос.
— Не исходит ли из-под земли некая нечистая тварь? — также обеспокоился лод Гвэйдеон.
— Да это просто элементаль, — спокойно объяснила Ванесса. Она уже видела такое. — Дорогой, ты зачем его вызываешь?
— А что, непонятно? — проворчал Креол, заканчивая работу. — Ехать.
Ванесса не нашлась что сказать. До этого ей как-то не приходило в голову, что элементали, эти буйные стихийные духи, способны на нечто иное, кроме как шарахнуть кого-то по башке.
Надо сказать, Креол никогда не уделял элементалям большого внимания. В свое время он научился создавать их, когда разбирал библиотеку покойного отца. Там нашлось немало заметок на тему элементаристики — собственно, оттуда и было почерпнуто все, что Креол умел в данном виде Искусства. Он не стал погружаться слишком глубоко, пройдясь лишь по верхам и овладев тем, что больше всего заинтересовало.
Полностью завершенный элементаль выпрямился во весь рост и шумно отряхнулся от скони. Обычно эти создания рождаются грубыми подобиями человека или же вовсе аморфными. Однако на сей раз Креол сотворил нечто напоминающее толстого слизня размером с матерого слона. Нижняя поверхность по-прежнему соединялась с почвой, по гигантскому туловищу текла жирная грязь, с боков осыпались мелкие комья.
Твердых элементалей — глиняных, каменных, металлических — иногда путают с големами. Однако эти создания не имеют между собой ничего общего. Голем — статуя, оживленная магией. Элементаль — стихийный дух, обретший материальное воплощение. Големов делают в мастерских, они всегда появляются на свет искусственно. Элементаль же может родиться и сам — это порой происходит в местах, где повышена астральная активность и усилена магическая концентрация.
Жизнь элементаля редко длится долго. Они легко появляются на свет и так же легко возвращаются в небытие. Иногда маги стабилизируют кого-то из них, заставляя выполнять некую работу. Иногда кто-то из них становится феттиром, духом места. Но чаще всего они рождаются, некоторое время беспорядочно буянят, подобно смерчу или тайфуну, а затем умирают, ничуть об этом не сокрушаясь.
— Мы что, поедем на этом? — недоверчиво спросила Ванесса, глядя на ожившую гору чернозема. — Ой, как же мы перемажемся…
— Подстелим что-нибудь, — отмахнулся Креол. — Не капризничай, ученица.
Однако подстелить оказалось нечего — разве что собственную одежду. Пришлось усаживаться как есть и радоваться, что это всего лишь обычная земля.
Дождавшись, пока все четверо расположатся на его широченной спине, элементаль с вязким хлюпаньем пополз вперед. Делал он это не слишком охотно — ему явно не нравилось обрывать контакт с веществом, воплощением которого он сам являлся. Однако стихийного духа сейчас контролирует Креол — и его приказы совершенно однозначны.
Передвигался гигант довольно медленно. Нормальное состояние почвы — спокойно лежать на одном месте. Если уж ее заставили двигаться, странно ожидать еще и скорости.
Элементаль переволакивал громоздкое тулово неспешно и тягостно, то и дело теряя комья самого себя, но тут же восполняя убытки прямо из-под ног. Со стороны он напоминал корабль, вальяжно плывущий по морю, — то погружался в землю почти до середины туловища, то вновь выныривал, выбирался на воздух с тихим чваканьем.
Однако несмотря на медлительность земляного слизняка, он все же полз со скоростью бегущего человека и при этом думать не думал о всяких людских глупостях вроде сна или усталости. Это обещало сократить оставшийся путь в три-четыре раза.