– Ты можешь не отвлекаться? – прошипела мать. Столько лет они ходили сюда, а она как будто была впервые. Руки нервно теребили пуговицы пальто, а взгляд метался от пола к стенам, на потолок, снова на пол.
У входа в отделение они столкнулись с незнакомой врачихой.
– Девочки, вы ложиться? – весело спросила она, придерживая дверь. Адель почти видела, как перекосилось лицо матери, хотя смотрела на женщину.
– Нет, – деревянным голосом сказала мать. – Мы к Марку…
– А! – перебила ее врач. – Да, хороший мальчик. Проходите.
Мать схватила Аду за руку и потащила внутрь, не удостоив женщину взглядом. Ногти впились в ладонь, но мать, казалось, не замечала этого и сжимала руку Ады все сильнее.
Они влетели на второй этаж, и только тогда пальцы разжались. Ада потерла красные полумесяцы, оставшиеся от ногтей, но ничего не сказала. «Вы к нам ложиться?» Соседка пани Марта говорила, что не бывает пустых слов, только знаки. По телу пробежал озноб. Да нет, глупости это. Ада заправила выбившийся голубой локон за ухо и постучала.
Их тут же впустили. Уже давно никто не спрашивал, кто они и к кому пришли. Пять лет – большой срок, за это время их запомнили все. В комнате отдыха никого не было, хотя обычно большинство кресел занимали посетители. Ада села в продавленное кресло у окна, мать расположилась на жестком стуле у двери. Медсестра, милая смешливая девушка, улыбнулась и вышла позвать Марка. Щелкнул замок на двери, раз, другой.
Ада знала: таковы правила, но от этого ритуала ей каждый раз становилось немного не по себе, тут же включалось воображение и нашептывало, что если они сделают что-то не так, то навсегда останутся в комнате отдыха, больше похожей на кабинет для допросов, даже не столько обстановкой, сколько атмосферой. Хотя давно не крашенные стены с облупившейся кое-где штукатуркой не добавляли уюта.
Со стороны палат раздались какие-то крики и неясное бормотание. Адель напряглась. Ей почему-то всегда казалось, что это кто-то мучает брата. Глупости, она знала, что тут самые лучшие в Городе врачи и медсестры, и никто не издевается над пациентами, не бьет их током и не поливает ледяной водой, но все равно каждый раз от этих криков и бормотания по спине пробегал озноб.
Чтобы отвлечься, Ада посмотрела в окно. Снег все шел. Кажется, Марк попал сюда как раз в такой день, в самом начале марта.
Ада возвращалась из школы и сразу же, еще подходя к дому, почувствовала, что брат вернулся. Кинула на пол портфель и как была – в куртке и ботинках, с налипшим на подошвы снегом – побежала в комнату Марка. Он полулежал на кровати, оперевшись на спинку, и стеклянными глазами глядел в потолок. Ада запрыгнула на постель, принялась тормошить его, но брат только слегка повернул голову в ее сторону.
– Марк, Марк! – радостно кричала Адель. – Где ты был? Мама мне ничего не говорила, только смотрела вот так. – Она насупилась и поджала губы, но не выдержала и рассмеялась. – Эй, Марк? Ты привез мне то, что обещал? Тот талисман, а?
Но брат, казалось, не слышал ее. Ада слека толкнула его в плечо, потом сильнее.
– Это не смешно! – буркнула она и со злости ударила Марка со всей силы.
Он повалился на бок, как сломанная кукла, лицо уткнулось в покрывало, но брат не поменял неестественной позы.
Адель всхлипнула и с плачем выбежала из комнаты. Мир застыл, и в память впечатывалась каждая деталь: обрывок разноцветной фенечки, который Марк сжимал в кулаке; грязные следы на чистом линолеуме – Ада убиралась через день, чтобы брат, когда вернется, не увидел свою комнату в запустении; крик птиц за окном и снег, тонны снега.
Ада много часов просидела в темноте в своей комнате, скрючившись в углу на кровати. Она боялась уйти, бросить брата, боялась и вернуться к нему и включить свет – вдруг он против. Мать пришла только к вечеру и тут же кинулась к телефону. Лишь тогда Ада поняла, что скоро случится нечто еще более страшное, чем этот неподвижный взгляд остекленевших глаз. Она побежала к Марку, обняла его и просила прекратить, стать прежним.
Она старалась не плакать: брат всегда говорил, что слезы для слабаков, но никак не получалось, потому что Марк, такой родной, наконец вернулся из Волшебной Страны, и все должно было стать хорошо, но не стало.
Мать пыталась оттащить Аду. Та вырывалась и кричала, и мать наконец сдалась, ушла, прикрыв дверь. Затрещал дверной звонок, и в этот момент Марк очнулся. Адель почувствовала, как расслабилось его тело. Брат посмотрел на нее своими странными глазами – один голубой, другой карий – и улыбнулся, совсем как раньше.
– Господи, Аделька, как же я по тебе соскучился. – Он легонько щелкнул ее по носу. – Чего это у тебя глаза такие красные? Плакала?
Ада помотала головой, подбежала к двери и быстро ее заперла. Кого бы ни вызвала мать, им сюда уже не нужно.
Марк сел и тут же схватился за голову, усмехнулся.
– О, уже совсем разваливаюсь. Придется тебе меня скоро с ложечки кормить и сказки читать. Если ты, конечно, не разучилась за мое отсутствие.
Ада не любила, когда он говорил с ней как с маленькой, она уже полгода училась в седьмом классе, но сейчас не стала огрызаться. Пусть брат ведет себя как хочет, лишь бы никуда не девался. Она переступила с ноги на ногу, не решаясь подойти. Все-таки Марк сильно изменился за три месяца. Осунулся, загорел и стал ужасно взрослым. Да еще этот стеклянный взгляд. Вот трусиха!
Ада сдвинула брови и решительно подошла к брату, обвила его шею руками и шепнула на ухо:
– А ты принес мне то, что обещал?
Перед тем как уйти, брат сказал: когда вернется, принесет ей подарок – талисман, исполняющий все желания. Конечно, Ада уже была не маленькая и понимала, что в Городе таких не бывает, но брат уходил не куда-нибудь, а в Волшебную Страну. А уж там они точно остались.
Марк наморщил лоб, удивленно посмотрел на нее. Неужели не принес? Ада надула щеки.
– Как ты мог, ты же обещал!
– Ах, ты об этом. – Брат стукнул себя по лбу. – Конечно, принцесса. Все как вы и просили. – Он разжал кулак и протянул Адели цветную фенечку.
– И все?
– А ты думала? Лампы Аладдина закончились еще в прошлом столетии, остались только такие талисманы. Но если ты не хочешь…
Марк демонстративно медленно начал убирать фенечку в карман.
– Хочу-хочу! – заверещала Адель, хватая брата за руку. – Мое, отдай!
Она вырвала у него талисман и попыталась завязать его на запястье. Одной рукой проделывать это было сложновато, но она высунула кончик языка от усердия и все-таки справилась.
– Теперь исполнятся все-все мои желания?
– Конечно, – рассмеялся Марк и обнял Адель. Сильно, так, что ребра хрустнули.
– Ты меня задушишь, – сдавленно сказала Ада.
– Прости. Прости.
А потом она услышала их. Все это время Адель надеялась, что ничего не случилось, мать просто позвонила бабушке, и та примчалась через весь город. Каждый раз, когда с Марком случались «странности», мать кричала и плакала, грозилась положить его в больницу, если он не прекратит свои фокусы. Но ведь родители всегда говорят страшные вещи, а потом все в порядке.