Элеонора прикусила губу, стараясь оставаться смелой и ничего не бояться.
И вдруг небо затянуло темнотой.
Грозовая туча образовалась прямо над палубой корабля, застав врасплох Далию Кристофф. Туча была иссиня-черного цвета, с пепельным оттенком, почти как парящий кусок угля, и пока Далия смотрела на нее, темнота затянула не только небо, но и деревья и реку. Это было похоже на необъяснимые моменты затишья перед коварным штормом жарким летним днем, на моменты, в которые ночь вторгается в день.
И потом…
Из тучи раздался громовой голос.
Глубокий. Прохладный. Могущественный.
– Далия! Что. Ты. Натворила?
В самом центре черной тучи возникла темная фигура с блестящими оранжевыми глазами.
– Отец? – произнесла Далия.
– Ты никогда больше не будешь меня так называть! – ответила фигура. – Я Король Бури!
Столкнувшись лицом к лицу с таким внушающим страх явлением, Элеонора ничего не могла сделать – ни произнести ни слова, ни шевельнуться, ни даже моргнуть. Она стояла в абсолютном оцепенении. Если раньше то, что она видела, было Денвером Кристоффом, то теперь он явно не был простым человеком.
У Короля Бури было изуродованное фиолетовое лицо, напоминающее затвердевший свечной воск. Он выплыл из-за грозовой завесы, опускаясь вниз, его тело обволакивало черное струящееся облако, а вокруг него поблескивали тонкие сверкающие молнии. Его длинный рот имел неестественную для человеческого лица форму, одна половина загибалась вверх, тогда как другая опускалась, будто он одновременно улыбался и был недоволен. Элеонора вспомнила рассказ Пенелопы и то, как она описывала Кристоффа, – именно так он теперь и выглядел, но все-таки его нынешний вид не совсем совпадал с описанием, а скорее, ухудшился. Как бывает видна разница между ровным загаром и раком кожи. Нос Кристоффа представлял собой не что иное, как собрание кусков кожи, свисающих над губой. Один из его оранжевых кошачьих глаз располагался выше другого, где-то на уровне лба…
Но в этих нечеловеческих глазах блестела искра понимания. Как будто Денвер Кристофф был заключен внутри уродливого Короля Бури и знал, насколько он страшен и ужасен.
– Что с тобой случилось? – прокричал Брендан, который не собирался молчать даже в своем едва ли не предсмертном состоянии. – Ты был довольно красивым человеком, судя по тем фотографиям… Зуб даю, что дамочки постоянно увивались за тобой! Но сейчас какой же ты уродливый… фу!
Из руки Короля Бури выскочил сноп молний, окруживших лицо Брендана. Молнии вертелись и кружились вокруг его головы, причиняя ему нестерпимую боль, и он не удержался от крика. Когда молнии растворились, то результат их магии был ужасающим…
Лицо Брендана зеркально повторяло все уродства Короля Бури.
– О нет… нет… – ахнул Брендан, ловя свое отражение в железном обруче от разрушенной ведьмой бочки. – Что ты сделал со мной? Я хочу вернуть свое прежнее лицо!
– Мои черты лица стали следствием неуемного использования книги, – сказал Король Бури, – но я могу наградить тебя ими совершено безвозмездно. Кажется, ты уже на пороге смерти… почему бы не соблюсти старую традицию и не умереть молодым, оставив дурно выглядящий труп?
– Не-е-е-е-е-е-ет! – закричал Брендан, пряча лицо в ладони, но тут же отдернул руки от мерзкого ощущения, которая оставляла теперь кожа его лица.
Король Бури повернулся к Ведьме Ветра, которая судорожно размахивала руками, пытаясь наскоро сотворить порыв, способный снести ее отца прочь с палубы корабля.
– Глупая! – взревел Король Бури.
Две синие молнии вылетели из его руки и сбили ведьму, заставив упасть на палубу. Элеонора, спрятавшаяся за бочкой, в страхе наблюдала за всем.
– Почему ты продолжаешь искать книгу? – взвыл Король Бури. – Посмотри на меня! Мое лицо есть отражение того, что книга сделала с моей душой! Это то, чем ты хочешь стать?
Король Бури вскинул руки, и его облачный плащ раскрылся, обнажая его торс.
Элеонора никогда не сможет забыть такое жуткое зрелище – грудь Кристоффа походила на фиолетовый, чрезвычайно заплесневелый сыр горгонзола. Торс был словно изъеден, внушительных кусков плоти просто не хватало, а вместо нее эти места были покрыты язвами. Голубые искры, сверкающие сквозь трещины, пробегали по всему изуродованному телу Кристоффа.
– Использование этой книги может предоставить тебе все, что ты пожелаешь, – сказал Кристофф, – но за это ты заплатишь ужасную цену. Посмотри на меня!
– Но ты все еще жив, – возразила лежащая на палубе корабля Ведьма Ветра, пряча глаза, – а я умираю! Я не могу больше поддерживать себя обычной магией. Если могущество книги может дать мне бессмертие, разве не это самое желаемое и важное в сравнении с такой мелочью, как человеческий облик?
– Это только то, что книга сделает с твоим телом, – сказал Кристофф. – Но постепенно она будет уничтожать и твою душу, и все, что раньше было добротой и человечностью, скроется под чистым злом и темнотой. Вот почему я поклялся всегда защищать тебя от нее! Я любил тебя так сильно, что убил Пенелопу Хоуп, лишь бы уберечь тебя от книги!
Внезапно голос Далии стал приторно-сладким:
– Но папочка, помнишь, как мы использовали ее вместе? И ты помещал внутрь листок с любой моей просьбой… и я получала все эти прекрасные подарки… помнишь, какой счастливой я была? Помнишь, какими счастливыми были мы?
Грозный Король Бури немного смягчился. Далия не называла его папочкой уже много-много лет.
– Это была моя ошибка, – произнес он. – Я никогда не должен был показывать тебе силу книгу…
– Но это лучшие воспоминания моей жизни. Использование книги и воплощение моих желаний. Избавление ото всех дурных ситуаций. Почему бы нам не позабыть обо всем и не вернуться домой, в Дом Кристоффа? Я избавилась от родителей Уолкеров, то же мы можем сделать с детьми… Мы можем оставить дом себе, но теперь мы будем пользоваться книгой вместе… и править вечно.
Далия сделала паузу и мягко добавила:
– Я все еще люблю тебя, папа.
Король Бури вздрогнул, он не мог вспомнить, когда в последний раз хоть кто-нибудь говорил ему, что любит его. Элеонора подумала, что сейчас он заплачет…
Но в этот момент Далия взглянула на листок, который покоился на поверхности лужи крови Брендана на палубе. Ее глаза наполнились совсем другим чувством, нежели любовь – они излучали жадность вперемежку с корыстью.
Король Бури заметил, что его дочь смотрит куда-то.
– Что это? – с подозрением спросил он.
Элеонора посмотрела на «Книгу Судьбы и Желаний», до сих пор лежащую внутри каменной шкатулки, и вдруг ее осенило. Вот только у нее было совсем немного времени. Облако, обволакивающее тело Короля Бури, стало пульсировать, а сам Денвер – приходить в безумное состояние ярости.