– Я просто размышлял, как мне поступить, – сказал Юити, обнаруживая, что его стремление делать зло поощряется. – Но есть одна маленькая проблема. Кабураги испытывает финансовые трудности, и если я брошу его…
– О, неужели тебя заботят подобные пустяки? – спросил Сунсукэ, с удовольствием глядя на юношу, над которым он, видимо, снова обретал власть. Затем продолжил весело и решительно: – Если бы ты действительно позволял ему поступать с собой как он того хочет, из-за денег, это другое дело, но если это неправда, не твоя забота, есть у него деньги или нет. Во всяком случае, ты, вероятно, больше не получишь никакого жалованья.
– По правде говоря, я только на днях получил жалованье за прошлый месяц.
– Понимаешь, что я имею в виду? Все равно, ты ведь не влюблен в Кабураги, верно?
– Прекратите! – Он почти закричал, его гордость была уязвлена. – Я лишь позволял ему иметь мое тело.
Такой ответ неожиданно удручил Сунсукэ. Он вспомнил о пятистах тысячах иен, которые дал Юити. Он боялся думать, что, поскольку и между ними существует финансовое соглашение, Юити может не счесть трудным позволить и ему иметь своё тело. Юити снова был загадкой.
Более того, когда он размышлял над планом, который только что высказал, и вспоминал о согласии с ним Юити, он чувствовал неловкость. Некоторые моменты схемы были излишни и вызваны своекорыстием Сунсукэ, которые он позволил себе впервые: «Я веду себя как ревнивая женщина». Ему нравились подобные размышления, которые заставляли казаться еще более неприятным. В этот момент какой-то элегантный господин вошел в заведение «У Руди». Ему было около пятидесяти, чисто выбритый, в очках без оправы и с родинкой около носа. У него было квадратное, высокомерное, как у немца, красивое лицо, крепко сжатый рот и безразличный блеск в глазах. Резкая ямочка над верхней губой подчеркивала впечатление холодности. В нём был только один изъян, и состоял он в легкой невралгии лицевого нерва в нижней части лица справа. Когда этот господин стоял в помещении ресторана и осматривался, от глаза к челюсти, словно молния, пробегал тик. Через какое-то мгновение лицо приобретало прежний вид.
Его взгляд встретился с взглядом Сунсукэ. В его глазах мелькнула едва заметная тень замешательства. Он не мог сделать вид, что они не знакомы друг с другом, дружелюбно улыбнулся и сказал:
– О, это вы, сэнсэй!
Лицо писателя осветилось доброй улыбкой. Такого выражения лица удостаивались только его самые близкие друзья.
Сунсукэ указал на стул рядом с собой. Мужчина сел. Он разговаривал с Сунсукэ, но, как только заметил присутствие Юити, его взгляд неотрывно следил за лицом юноши. Юити спокойно смотрел на незнакомца, по щеке которого каждые десять – двадцать минут пробегала молния. Сунсукэ понял, что ему следует представить их друг другу.
– Это господин Кавада, президент фирмы «Кавада моторс», мой старинный друг. Это мой племянник, Юити Минами.
Яитиро Кавада родился в провинции Сацума на острове Кюсю и был старшим сыном Яитиро Кавады, который слыл родоначальником отечественного автомобилестроения. С детства он хотел стать писателем. Он поступил на подготовительный курс университета К. и слушал курс лекций Сунсукэ по французской литературе. Сунсукэ попросили посмотреть его первую пробу пера в художественной литературе. Особого таланта у него явно не наблюдалось, и Яитиро-младший опустил руки. Его отец воспользовался таким поворотом событий и отправил его в Принстонский университет, в Америку, специализироваться в экономике. После окончания университетского курса его отправили в Германию на практику в автомобильную промышленность. Приехав домой, Яитиро совершенно переменился. Он стал деловым человеком.
Он оставался в тени до окончания войны, когда сняли его отца. Он стал президентом фирмы. После смерти Яитиро-старшего он продемонстрировал недюжинные способности. Когда выпуск крупногабаритных автомобилей был запрещен, он перешел на конструирование малолитражек и сконцентрировал усилия на экспорте в азиатские страны. Он также организовал дочернюю компанию в городе Йокосука, по собственной инициативе взялся за ремонт джипов и получил потрясающие прибыли. После того как он стал президентом компании, некий случай помог ему возобновить старое знакомство с Сунсукэ. Кавада был организатором пышного вечера в честь шестидесятилетней годовщины Сунсукэ.
Эта случайная встреча в чайной «У Руди» была не чем иным, как невысказанным признанием. Оба никогда не касались этого очевидного предмета. Кавада пригласил Сунсукэ на ужин. После того как высказал приглашение, он вытащил свою записную книжку, водрузил очки на лоб и стал просматривать ежедневник. Это было так похоже на поиски в толстенном словаре места, где лежит под гнётом позабытый засушенный цветок.
Наконец он нашел пробел: «В следующую пятницу в девять. Больше некогда. Встреча, условленная на этот день, отложена. Надеюсь, вы сможете». И все-таки этот очень деловой человек нашел время, чтобы оставить свой автомобиль на углу, не доезжая квартала, чтобы незаметно пробраться в заведение «У Руди». Сунсукэ согласился. Кавада неожиданно добавил вопросительно:
– Как насчет «Куроханэ» [99] на Имаитё? У них кухня Такадзе. Конечно же ваш племянник тоже приглашен. Вы не возражаете?
– Да, – неопределенно буркнул Сунсукэ. – Я сделаю предварительный заказ на три персоны. Я тебе позвоню, чтобы напомнить.
Кавада взглянул на часы, словно куда-то торопился.
– О, извините меня. Мне бы хотелось остаться здесь и поболтать, но не могу. С нетерпением буду ждать следующей встречи.
Большая шишка отбыла довольно неспешно, но впечатление, которое Кавада произвел на них двоих, быстро пропало.
Сунсукэ, явно не в духе, ничего не сказал. Он почувствовал, будто в одно мгновение Юити оскорбили у него на глазах. Он поговорил о карьере Кавады без всякой на то просьбы со стороны Юити, затем, зашуршав плащом, поднялся.
– Куда вы, сэнсэй?
Сунсукэ хотелось побыть в одиночестве. Кроме того, ему нужно быть на банкете членов академии через час.
– У меня встреча. Вот почему я и выбрался из дома. Приходи ко мне около пяти в следующую пятницу, Кавада наверняка пошлет за нами машину ко мне домой.
Юити увидел, что Сунсукэ протягивает ему руку из своего обширного плаща. Эта истощенная рука с выступающими венами, протянутая из укрытия тяжелой ткани, была полна унижения. Если бы Юити был чуть более раздраженным, он с легкостью мог бы не заметить этой жалкой руки. Однако он её пожал. Рука дрожала совсем немного.
– Ну, саснара [100] .
– Большое спасибо, сэнсэй, за сегодня.
– Спасибо? Меня не за что благодарить.
Когда Сунсукэ удалился, юноша позвонил Нобутаке Кабураги узнать, свободен ли тот.