С этими словами господин Атанас убежал прочь, чтобы действовать без промедления.
Между тем полученных сведений было вовсе не "довольно". Надлежало бы и еще кое о чем повыспросить господина Качуку, господин капитан не утаил бы своих секретов: кто сказал "а", произнесет и "б". Но господин Атанас не счел нужным допытываться и остался в неведении, как муха, что вслепую бьется о стекло. А господин Качука уже охладел и к обещанной сотне тысяч форинтов, и к тому, что к ней прилагалось. Дадут - хорошо, не дадут - еще лучше.
Господин Бразович немедля помчался в Уй-Сёнь и стал обходить подряд всех виноградарей, уговаривая продать участок. Скупал не торгуясь, а если хозяин упрямился, не желая продавать, сулил втридорога. Ведь для него, чем дорожу, тем лучше: при отчуждении участка затраченные деньги он вернет вдвойне.
Однако махинации господина Бразовича привлекли внимание и других дельцов. Нахлынули конкуренты, и теперь уже виноградники шли с торгов; кто бы мог подумать, что плохонькие моношторские вина настолько возрастут в цене, что будут распроданы еще задолго до сбора урожая? В результате цены на виноградники так подскочил, что если до разглашения тайны им при отчуждении была бы красная цена сто тысяч форинтов, то теперь правительству пришлось бы приобретать их у новых владельцев уже за пятьсот тысяч. Господин Бразович скупил земель на сто тысяч форинтов, хотя с немалым трудом наскреб денег: сбыл за бесценок весь хлеб, распродал свои суда, наделал долгов под большие проценты, не пощадил и чужих средств, доверенных его опеке. Но ведь на сей раз игра шла наверняка: кашу-то Тимар заварил! Правда, ему самому повезло меньше других, он скупил свои земли задешево, а стало быть, и прибыль получит не такую большую. Зато главное, что он тоже заинтересован в деле, а значит, уж тут комар носа не подточит, спекулянты в этом же году получат целиком всю выручку. Ведь выплачивать предстоит государству, а он все денежки берет у нас; выходит, мы, в сущности, получим обратно свои же собственные средства.
Что до Тимара, то он и на этот раз обвел всех вокруг пальца, нацелив свой удар на Атанаса Бразовича.
Тимару была известна и та важная подробность, которую не позаботился выяснить господин Атанас.
Правительство намеревается в значительной степени расширить комаромские укрепления и приступит к этой работе в нынешнем же году, - все это верно. Но вот вопрос: где именно начнутся работы? Ведь они рассчитаны на тридцатилетний срок!
Тимар сыграл весьма злую шутку со своими конкурентами, ох, сколько проклятий посыплется на его голову!
Но будучи умелым коммерсантом, он усвоил себе за правило: если содеешь поступок, за который многие станут тебя проклинать, постарайся одновременно свершить деяние, за которое еще большее число людей благословят тебя; тогда при сведении баланса всегда остается "сальдо" в пользу "благословений".
Тимар призвал к себе Яноша Фабулу.
- Янош, - начал он, - вы уже не молоды и сил своих на труды положили немало. Не пора ли подумать об отдыхе?
Янош Фабула к этому времени совсем лишился голоса и говорил наподобие суфлера, который шепотом подсказывает актерам текст роли.
- Верно изволили заметить, сударь. Вот и глаза стали подводить. Я уж и сам было подумывал, чтобы бросить воду и присмотреть себе какое никакое занятие на берегу. Пристроили б вы меня, сударь, к себе в поместье управителем либо ключником.
- Я мог бы предложить вам, Янош, кое-что получше. В тех краях да на сербских хлебах вам не прижиться, вы ведь к комаромским белым булкам попривыкли. А не заделаться ли вам хозяином обоза?
- Отчего не заделаться? Правда, для этого токмо двух вещей не хватает: хозяйства да обоза.
- Будет у вас и то и другое. Знаете, что я подумал? Сейчас продается с торгов участок земли между Вагом и Дунаем, когда-то там был большой выгон для скота. Ступайте на торги да купите его.
- Ха-ха-ха, сударь! - хрипло рассмеялся Янош Фабула. - Ну, вы меня и насмешили! Да ведь купи я тот выгон, буду самой безмозглой скотиной, какая когда -либо там ходила. Земля-то совсем никудышная, на ней и не растет ничего, кроме ромашки. Что мне, ее в аптеку сдавать, что ли? Да и участок вон какой огромадный - платить, поди, не одна тысяча понадобится.
- Это уж не вашего ума дело; сказано вам, так слушайтесь моего слова. Вот вам две тысячи залога, внесете их на торгах да пообещаете уплатить все остальное. Только смотрите, никому другому землю ту не уступайте, какую цену на нее ни установят, на такую и соглашайтесь. И никого в долю не берите, кто бы к вам в компаньоны ни набивался. Все, что надо будет платить, я вам одолжу, а вы мне возвратите, как разбогатеете. Ни процентов, ни долговой расписки с вас не прошу, уговор наш - по чести-совести. Ну как, по рукам?
Янош Фабула недоверчиво качал головой:
- Ни тебе процентов, ни долговой расписки, деньжищ вгрохаешь уйму, а земля никчемная, под паром. Ей-й, чует мое сердце, последние сапоги с меня стащут, ямы не избежать.
- Зря вам всякие страхи мерещатся, Янош. Год земля будет вашей, значит, и весь доход с нее тоже наверняка вам достанется.
- А чем мне ее распахивать-засеивать?
- Не надобно ее ни распахивать, ни засеивать. Ступайте и делайте, как я велю. А жатва на вашей земле будет, только никому про это не сказывайте.
Янош Фабула привык всякое слово и поступок Тимара поначалу считать несусветной глупостью. Однако же привык он и выполнять все его наказы с безоговорочным послушанием. Потому как впоследствии каждый раз убеждался, что эти несусветные глупости неизменно оборачиваются глубочайшей премудростью. У этого человека какое-то особое чутье.
И старый рулевой поступил по совету Тимара.
А теперь откроем вам подоплеку этого дела.
План оборонительных сооружений вокруг комаромской крепости действительно существовал. Дворцовый военный совет замыслил превратить крепость в превосходную лагерную стоянку. С этой целью готовились обстоятельные проекты, включавшие в себя строительство моношторской цитадели и протяженную линию укреплений, долженствующих связать устье Вага с устьем Рабы; фронт этой линии, именуемой ныне "Линией наместника", вкупе с артиллерийской позицией на круглой площадке вверху моношторского холма охватил бы крепость и весь город сплошным фортификационным кольцом.
Выполнение работ было рассчитано на тридцать - сорок лет, а расходы оценены во столько же миллионов.
Осуществление проекта, по всей вероятности, было одобрено всем правительственным советом, - в этом не приходилось сомневаться.
Однако оставался шанс внести в этот проект оговорку, подсказал ее Дворцовой палате некий ловкий наушник. .
Ведь если участки фортификационной линии будут возводиться постепенно, то отчуждать все земли, по которым пройду будущие укрепления, одновременно нет смысла. На первых порах достаточно будет выкупить у владельцев наделы, необходимые для сооружения меж двумя рукавами Дуная "Линии наместника", а с отчуждением моношторских участков лет двадцать можно подождать.