— Этого мало, ты должен не просто слушать! Так, теперь обсудим твои доспехи. Собственно, самое лучшее, что мы можем с ними сделать — это продать какому-нибудь невежественному дурачку.
— Что вы говорите, мадам! Это очень хорошие доспехи. Они выкованы в горах Германии, знаменитым мастером! И, между прочим, стоили целое состояние.
— Вполне могу себе представить. Конечно, они же так блестят! На парадах, должно быть, притягивают все взоры. Дамы наверняка вздыхают и закатывают глаза… Это приятно, не спорю… Но для сражения такие доспехи не годятся.
— Да чем же они плохи? Мне привезли их из самого Инсбрука.
— А я скажу тебе, чем они плохи. Твои доспехи слишком толстые и тяжелые. Металл никогда не заменит кожу. Он защищает те части тела, которые не нуждаются в защите. Да к тому же еще и плохо защищает! В металле полным-полно выступов и впадинок, за которые цепляется острие копья; и для меча он уязвим. Теперь посмотрим, чем тебе приходится жертвовать взамен. Доспехи мешают согнуть правую руку и нанести удар. А попробуй-ка поднять руку вверх, и пластины сместятся и образуют щель. Очень удобно для врага — три дюйма незащищенного тела, как раз у тебя подмышкой. Мысль ясна? Теперь ты понимаешь, почему твои доспехи не годятся для настоящего боя? И это уж не говоря о том, что в них ты двигаешься, словно тяжело нагруженный мул. Даже я, женщина в длинной юбке, легко смогу одолеть тебя! Нет, что ни говори, а эти доспехи — не для сражения, а только для видимости.
— Хорошо вам критиковать, мадам, — произнес Ивейн с оттенком раздражения в голосе.
— Критиковать? Да я еще и не начинала тебя критиковать, мой мальчик. Пока я еще воркую, словно голубка. А если ты уже начинаешь раздражаться, то лучше мне сойти с твоего коня и отправиться восвояси.
— Да я ничего такого не хотел сказать, мадам…
— Вот и помолчи — до тех пор, пока не найдешь достойных возражений. Тебе придется избавиться не только от этих дурацких металлических плошек, которые ты таскаешь на себе (и которые более уместны на столе с фруктами), но и от той кучи мусора, что скопилась у тебя в мозгах, мой мальчик. Начинать учиться лучше с самого начала. Ты должен быть чистеньким, свеженьким — как младенец, которого только что вытащили за пятки из чрева матери. Так о чем я говорила? Ага, о доспехах. Слушай и запоминай, мой милый. Можешь даже повторять за мной вслух. Доспехи — это просто подстраховка для твоей точности, скорости и бойцовских навыков. Они должны быть как можно более легкими и обтекаемыми — чтобы направлять вражеский удар по касательной. Доспехи не предназначены для прямых ударов, они их просто не выдержат. Твой шлем должен иметь такую форму, чтобы чужой меч с него соскальзывал, понятно? А посмотри на свое забрало! Оно ведь закрывает тебе весь обзор. Как же ты сможешь сражаться, если ничего не видишь? Изогнутый, куполообразный шлем лучше, чем толстостенный горшок. Да будь он хоть чугунный, такой горшок все равно не спасет твою бедную голову. Один хороший лобовой удар булавой — и ты превратился в оглушенного кролика. Все, бой закончен! Ну и так далее… Нам еще предстоит обсудить латные рукавицы, воротник и седло рыцаря. Хотя нет, о седлах мы поговорим отдельно. А сейчас я изложу тебе свой свод правил, который ты должен будешь выучить — слово за словом, и чтобы каждое из этих слов огненными буквами запечатлелось у тебя в памяти. Это и есть мой закон! Итак, победа — цель любого сражения. А защита не дает шансов на победу. Далее, в схватке меч важнее щита, а твое умение важнее всего остального. Самое же главное, решающее оружие — твои мозги, все остальное лишь дополнение.
На мгновение дама умолкла, затем продолжила более мягким тоном:
— Я тебя утомила, не так ли? Однако это очень важно, сын мой. Если ты сумеешь усвоить хотя бы то, что я только что тебе изложила, то уже станешь непобедимым. Мало сыщется рыцарей, способных тебе противостоять… и ни одного, кто бы сумел тебя побить. Похоже, ночь надвигается. Давай-ка, двигай в тот лесок на склоне холма. Пока ты приведешь в порядок своего коня, я найду тебе что-нибудь пожевать.
Когда Ивейн, покончив с заботами о животном, вернулся к даме, та строго спросила:
— Ты вытер его насухо?
— Да, мадам.
— А чепрак повесил просушиться?
— Да, мадам.
— Вот и хорошо. Получи свой ужин.
И сунула ему кусок овсяного хлеба, твердого и безвкусного, как кусок черепицы. И пока юноша безропотно поглощал свой малоаппетитный ужин, леди Лайна принялась устраиваться на ночлег. Улегшись на землю, она тщательно укуталась в походный плащ.
— Ох уж эта ночная прохлада! — вздохнула дама. — От нее ноют все суставы. Что ни говори, а возраст дает себя знать. Видать, смерть моя не за горами. Да и ладно… Мир не вспомнит обо мне, зато я оставлю за своей спиной целую вереницу настоящих мужчин. Учебный плац в моем имении — это кузница превосходных рыцарей. А теперь, юный сэр, расскажите мне о своей матери. Какая она? О Фее Моргане ходит столько слухов.
— Ну, моя мать всегда была добра ко мне, — начал Ивейн. — Конечно, она не могла проводить со мною много времени — при ее-то положении и обязанностях. И тем не менее она была мне доброй и заботливой матерью. Если все идет нормально, и у нее хорошее настроение — о-о-о, тогда в мире не сыскать более щедрого и веселого человека! Слышали бы вы, как она поет — точно ангел небесный. А танцует! Она умеет так шутить, что все со смеху покатываются.
— А если Моргана в дурном настроении? Что тогда? — спросила леди Лайна.
— Ну, тогда лучше не показываться ей на глаза. Видите ли, у моей матери очень горячий нрав.
— Надеюсь, она не давала тебе особых советов, как вести себя на ристалище?
— Не понимаю, что вы имеете в виду, мадам.
— Не увиливайте, сэр! Я, конечно же, имею в виду магию. И вы отлично меня понимаете.
— Да что вы, мадам! Моя мать никогда не пользуется магией. И меня от этого остерегала.
— В самом деле? Ну хорошо, коли так.
Дама поудобнее устроилась на земле, заботливо подоткнув плащ под ноги.
— Вы, должно быть, часто встречались с Артуром, — сказала она. — Расскажите мне о короле. Каков он в повседневной жизни?
— Таков же, как и на троне, мадам. Да, собственно, он всегда король, всегда на троне. Лишь однажды…
— Что?
— Мне не хотелось бы об этом говорить.
— Что-то компрометирующее?
— Скорее загадочное. Потому что, понимаете, мадам… он же в первую очередь король!
— А вы увидели что-то человеческое, не присущее королю?
— Наверное, можно и так сказать. Как-то вечером мы все сидели в зале. Моя мать, миледи Моргана, как раз была в ударе, мы веселились и смеялись до упада. И тут к ней явился гонец. Мать вышла к нему, а когда вернулась, была чернее тучи. Я счел за благо потихоньку улизнуть и пойти на крепостную стену. Ночью там так хорошо: свежий ветер, яркие звезды над головой…