Эмма взяла сигарету, но не закурила, сломала ее и медленно крошила табак из гильзы в пепельницу.

– Я не знала, я думала, это был просто отказ… – Она закашлялась и глотнула воды. – Но ответ слишком туманный, в нем нет гарантии безопасности профессору Мейтнер, в любой момент руководство, всех сотрудников института могли обвинить в укрывательстве, в покровительстве, это мина замедленного действия.

– И чтобы обезвредить мину, бдительные арийские ученые принялись писать доносы, мол, профессор Мейтнер собирается покинуть страну нелегально.

– Но все-таки ей удалось пересечь границу без паспорта.

– Нильс устроил ей побег, задержись она в рейхе хотя бы на неделю, ее бы отправили в лагерь, и тогда пришлось бы вам вместо уранового проекта заниматься чисто арийской физикой, теорией полой земли и космического льда на вашем отличном, новейшем оборудовании.

– Когда произошло открытие, Мейтнер уже полгода как не было в Берлине.

– И бедняжке Гану приходилось ежедневно писать ей в Стокгольм, без нее он не мог разобраться, что происходит с ядрами урана под нейтронным обстрелом. – Вернер выпустил колечки дыма и поймал одно на палец. – У Гана химические мозги, он способен только фиксировать результаты, изумляться и недоумевать. Чтобы объяснить странное поведение обстрелянных ядер, требовались мозги физика, и не вообще физика, а именно профессора Мейтнер.

– Вернер, почему вы так уверены, что Ган после отъезда Мейтнер писал ей, да еще каждый день? – тихо спросила Эмма. – Он осторожный человек, в конце концов, это просто опасно…

– Опасно! – Вернер скорчил испуганную рожицу. – Уж-жасно опасно! Вот он и твердит на каждом углу, что никакой переписки с Лизой у него нет и быть не может.

– Откуда вы знаете? Вы сто лет не были в институте, ни с кем не общаетесь!

– Я просто слишком хорошо знаю Отто. – Вернер замолчал, задумался, нахмурился и вдруг засмеялся.

Он хохотал так, что брызнули слезы.

– Не понимаю, что смешного? – буркнула Эмма.

– Извини, дорогуша, – пробормотал он сквозь смех, – вспомнил одно старое изобретение Отто времен Первой мировой. – Он глотнул воды, вытер салфеткой мокрые глаза. – Радиоактивная светящаяся масса для покрытия оружейных мушек. Лиза, разумеется, работала вместе с ним. Идея заключалась в том, что при помощи светящихся мушек можно стрелять в темноте. Образцы массы рассматривала оружейная комиссия прусского военного министерства. Выдержит ли сильные сотрясения, высокую температуру, не смоется ли проточной водой. Отто письменно и устно доказывал преимущества своего изобретения. И только Лизе, тихоне, скромнице Лизе, никогда не державшей в руках оружия, пришла в голову простая мысль, что при стрельбе в темноте должна светиться прежде всего цель, а потом уж мушка. Смазать массой солдат противника перед тем, как стрелять в них, вряд ли удастся.

– Господи, Вернер, да ведь вы любите ее! – выпалила Эмма.

Он молча кивнул.

– Давно?

– Точной даты назвать не могу.

«Неужели началось еще при Марте? – ужаснулась Эмма. – Марта знала, и Герман знал, молчал столько лет, а потом не выдержал, сорвался!»

Она вздрогнула, поймав грустный, спокойный взгляд старика.

– Догадываюсь, о чем ты сейчас подумала, дорогуша. – Он тяжело вздохнул. – Нет, это началось позже.

– Конечно, я не сомневаюсь, – краснея, пробормотала Эмма, – только почему же вы скрывали?

– Ничего мы не скрывали, просто не особенно афишировали. Кому какое дело? – Он улыбнулся. – Лиза буквально вытащила меня с того света, без нее я бы, конечно, слетел с катушек. Не выношу одиночества.

– Почему же не уехали с ней? Почему сейчас не едете?

– Не зовет. – Вернер развел руками. – Я предлагал, чтобы мы поженились, она не захотела. Считает, что у Германа и у тебя могут возникнуть проблемы из-за этого, а она не желает стать причиной чьих-то неприятностей, это лишает душевного покоя, который необходим для работы. Спасибо, помогла мне пережить самые тяжелые времена. А вообще, ей ничего не надо, кроме физики.

– Но так не бывает.

– Бывает, дорогуша. – Старик печально улыбнулся. – Правда, очень редко. Я говорил тебе о Генри Кавендише, вот Лиза той же породы.

– А вы?

– Не знаю, наверное, нет. Слишком завишу от успехов, теряюсь перед трудностями, а главное, не выношу одиночества.

Глава тринадцатая

Илья развернул свежий номер «Правды», машинально пробежал глазами передовицу: «Сталин – знаменосец науки».

«В прошлом Россия давала миру гениальных ученых: Ломоносов, Лобачевский, создатель Периодической системы Менделеев. Другой гениальный русский ученый, Павлов, тоже прославил русскую науку. Но величайшим из всех корифеев был Ленин. Он не только проложил путь современной науке, но он подготовил своего ученика и наследника, непревзойденного Сталина. Ленин и Сталин – эталоны в науке. История не знала больших достижений, чем те, которые были достигнуты под руководством Ленина и Сталина».

Илья закурил, принялся мерить шагами кабинет. «Конечно, доктор прав. Какое “завтра”? Сплошное лучезарное “сегодня”. То и дело забываю, что в нашем сказочном королевстве время остановилось. Открытие Мазура могут признать, только если начнутся работы над урановой бомбой. Для этого нужно решение Эталона в науке. Гитлер терпеть не может ученых, но доверяет военным, поэтому в Германии работы идут наверняка. Эталон не доверяет никому. Допустим, из Америки повалит информация, что там урановую бомбу уже делают. Но агентам он доверяет еще меньше, чем ученым и военным. Учитывая его манеру влезать во все, требовать самой толстой брони и самых длинных пушек, в урановую тему он тоже полезет, потребует самую большую бомбу, пожелает узнать, как она устроена, чем отличается от прочих бомб. Кто возьмется объяснить другу всех ученых, что такое расщепление ядра урана?»

Вернувшись за стол, он машинально пролистал газетные страницы. В новостях культуры маститый музыкальный критик делился впечатлениями о декаде немецкой симфонической музыки в Большом зале консерватории.

«В своей Второй симфонии гениальный Бетховен отражает творческий дух советской эпохи и провидчески предсказывает роль тов. Сталина в истории».

Илья сложил «Правду», бросил на подоконник и занялся посланием Муссолини.

«Англия и Франция никогда не заставят Германию капитулировать, но Германия не сможет поставить их на колени. Верить в такую возможность было бы заблуждением.

Я считаю своим долгом добавить, что любое дальнейшее развитие Ваших отношений с Москвой будет иметь катастрофические результаты в Италии, где антибольшевистские настроения всеобщи и тверды как гранит. Решение вашей проблемы жизненного пространства лежит в России, и нигде больше».

Очередное жужжание дуче чушь, ерунда, но для сводки очень даже пригодится. Хозяин надеется на затяжную войну на Западе. Вот, пусть знает, что дуче по-прежнему горячо убеждает фюрера помириться с западными державами. Да и сам фюрер постоянно предлагает англичанам мир. Он предлагает, а они отказываются. При нынешнем положении дел мирное соглашение с Гитлером для англичан – позорная капитуляция и скорое появление собственного нацистского правительства. Нет, они на самоубийство не пойдут, наоборот, наконец снимут идиота Чемберлена, назначат премьером Черчилля и начнут воевать всерьез. Помощь США станет увеличиваться. Да, в такой войне Гитлер мог бы завязнуть, именно поэтому такой войны не будет.