Караулов подарил на свадьбу молодым «Мерседес».
Мутаев презентовал кроссовер собственного производства, с витиеватой «Й» на логотипе.
Не желая выглядеть бледно перед остальными, Боталов подарил сыну «Майбах», который купил для себя на прошлой неделе.
Егор сразу положил глаз на отцовскую машину и втайне надеялся получить ее в подарок, потому именно «Майбах» привел его в состояние детского восторга. И сейчас он еле сдерживал нетерпение.
— Скажи, что тебе просто завтрак готовить влом, — рассмеялась Алина.
— При чем тут завтрак?
— Ты ж вчера обещал мне завтрак в постель. А сам продрых даже первую брачную ночь.
Она все-таки не удержалась от шпильки и сразу спохватилась, но Егор действительно выглядел пристыженным, и Алина осталась довольна.
— Надо было меня растолкать…
— Я хотела, а потом пожалела: ты так сладко спал. Как младенец.
— М-да, младенец, — неопределенно протянул Егор, а потом вдруг вытянул руку. Сграбастал Алину и усадил ее на колени, прижав к себе. — А может, не поедем к отцу? Устроим первое брачное утро. Или день. Как ты на это смотришь?
— Нет уж, — решительно возразила Алина с улыбкой. — Поедем. Иначе ты потом этой машиной весь мозг вынесешь. Но учти, будешь должен! У нас вообще сегодня очень насыщенная программа на день, или забыл?
— Забыл, — покаянно сказал Егор и вздохнул: — Что мы будем делать?
— Как что? Потрошить подарки. Кстати, за ними надо заехать?
Егор фыркнул.
Гору подарков еще не доставили. Он успел забрать только деньги. Толстая стопка конвертов лежала на подоконнике, покосившись набок.
Подарки остались запертыми в ресторане.
— Пусть к папеньке и доставят, — решил Егор. — Туда ближе ехать. Я сейчас позвоню и все решу. Едем, да?
От нетерпения, веселого и жгучего, ему не сиделось на месте. Заразившись его энтузиазмом, Алина быстро собралась, подумав, что утро, в общем-то, началось неплохо.
Москва отсыпалась после будней, поэтому они доехали до дома Боталова без пробок, за каких-то полтора часа.
Высунув руку из машины, Егор помахал в воздухе зажатым пультом дистанционного управления. В механизме ворот что-то разладилось, потому открывать их получалось через раз. Наконец массивные створки дрогнули и поползли в сторону.
На фоне серого неба дом в готическом стиле выглядел неуютно. На втором этаже было приоткрыто окно. Шторы слегка колыхались, и на миг Егору показалось, что кто-то невидимый наблюдает за ним.
У забора неторопливо сметал листву дворник. На Егора он покосился исподлобья, кивнул, не прерывая своего занятия.
— Вот и осень, — просто сказала Алина.
— Да. Вот и осень, — пробормотал Егор. — Пойдем? Блин, у тебя нет ощущения, что мы, как Гензель и Гретель, идем в дом людоеда?
— Может, пометить дорогу крошками?
Он хмуро кивнул, еще сам не понимая, что ему так не понравилось. А потом, уже открыв дверь, понял: взгляд дворника, острый, предостерегающий… и почему-то ехидный.
— Пап, мы приехали, — крикнул Егор.
На лестнице что-то брякнуло, а потом послышались шаги, мягкие, словно вниз спускалась кошка. Алина сдвинула брови, а Егор, предчувствуя недоброе, сделал шаг вперед.
Со второго этажа спускалась Рокси, в мужском халате на голое тело.
— Что ты здесь делаешь?
— А что, непонятно?
Рокси криво усмехнулась и повела плечом, с которого тут же сполз халат. Она неторопливо поправила его, но халат тут же сполз еще сильнее, как и было задумано. Стоя на пару ступенек выше, она бесстыдно выставила вперед согнутую в колене ногу, отчего полы махрового одеяния разошлись, позволяя убедиться, что на Рокси нет белья.
Судя по тому, как быстро Егор отвел взгляд, Рокси убедилась: маневр не остался незамеченным, и удовлетворенно ухмыльнулась.
— Не простудишься? — негромко спросил он.
В голосе звучала насмешка, а еще ярость. Эти интонации она хорошо помнила по прошлой жизни. Надо же, расчувствовался, чурбан отмороженный…
Рокси потянулась, как сытая кошка.
Застывшая за плечом Егора Алина презрительно усмехнулась.
— Ну, меня согреют. Если что, — многозначительно добавила Рокси и спустилась вниз.
— Не стойте как неродные. Проходите.
— Где отец? — холодно осведомился Егор.
— Наверное, там, где я его оставила.
Рокси подняла глаза кверху и даже подбородком мотнула — мол, там, в спальне, да еще и улыбнулась блудливо.
— Ну и зачем? — насмешливо спросил Егор.
— Что — зачем?
— Зачем ты здесь?
Вопрос был глупым. Не просто глупым — идиотским, и Рокси откровенно забавлялась ситуацией. Она сделала еще шаг, приблизившись почти вплотную к бывшему любовнику, ничуть не стесняясь присутствия Алины, которая беспокойно заерзала и положила руку Егору на плечо.
— А что такого? — беспечно ответила Рокси. — Ты не хотел воспринимать меня в качестве жены. Может, воспримешь в качестве мачехи?
Его лицо потемнело от гнева, отчего она испытала мстительную радость. Ей хотелось причинить Егору боль с того момента, как она узнала о его женитьбе.
И сейчас в душе разливался черный бальзам удовлетворения…
Оказывается, месть, пусть даже такая мелкая, — это приятно!
Ну что, получил?!
— Убирайся отсюда, — прошипел Егор, но она даже бровью не повела.
— Еще чего. Я не к тебе пришла.
Он замахнулся для удара. Алина в последний момент перехватила его руку:
— Не надо, не связывайся!
Егор вырвал руку и посмотрел на нее бешеными глазами. Сжав губы, он глядел на ухмылявшуюся Рокси исподлобья. Наверху послышался шум, а потом донесся голос Боталова:
— Рокси, что там?
— Ничего! — крикнула она.
Если бы Егор все-таки влепил бы ей оплеуху, это было бы… замечательно. Пощечиной можно выразить целую гамму чувств. Она бы поняла, что он чувствует на самом деле.
И чего эта рыжая влезла?..
— Это я, папа, — крикнул Егор и ринулся к лестнице. — Нам надо поговорить.
Рокси и Алина проводили его взглядами. Наверху с пушечным грохотом хлопнула дверь, заставив обеих вздрогнуть, после чего воцарилась зловещая тишина.
Рокси удовлетворенно вздохнула и повернулась к Алине.
— Ну что, может, чайку? — великосветски предложила она, предвкушая, как рыжая ринется прочь с видом оскорбленного достоинства.