Старенькая машина скрипела, скрежетала всеми своими фибрами, тем не менее везла бойцов, причем достаточно быстро. Стремительно темнело, и Имамалиев включил фары. Когда машина уже выбралась передними колесами на дорогу, на землю вдруг волной упал дождь. Да такой, что видимость через лобовое стекло составляла не больше пяти метров.
Дорога вмиг стала такой скользкой, что машина часто шла юзом. Участковому пришлось сбросить скорость и не ехать, а ползти по грязи. Особенно сложно было попасть через кювет на саму дорогу. Глинистая почва скользила под колесами. Старший лейтенант Имамалиев даже включил пониженную передачу и избегал резко давить на педаль газа. Но «уазик» все же выбрался на дорогу и поехал по ней.
— Да, любой бы японский, немецкий или американский внедорожник здесь и остался бы, — сказал кто-то с заднего сиденья.
— Зато сидели бы с комфортом, — ответили ему.
— До тех самых пор, пока вторая половина взвода бой не закончит, — вынес вердикт старший лейтенант полиции.
«Уазик» уже въезжал в село, и мокрая глина сменилась разбитым асфальтом. По грязи машина ехала относительно мягко, а в селе тряска начало вышибать все содержимое солдатских желудков. Но они у них оказались крепкими.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, машина будто въехала из одного мира в другой. Только тогда стало слышно, как надсадно гудит двигатель. Имамалиев отключил пониженную передачу. В селе можно было проехать и без того. Трясло сильно. Рядовой Николаев наклонил голову, посмотрел вперед между двумя своими «пассажирами» и понял, что они уже подъезжали.
Вторая часть взвода двигалась напрямую. Дождь, конечно, мешал солдатам, но все же они бежали не по скользкой глине, а по траве. Поэтому должны были попасть на место почти одновременно с теми, кто ехал на машине. Тем более что участковый инспектор полиции объяснил старшему лейтенанту спецназа, где можно сократить путь и пройти напрямую через огороды и двор с заброшенным, нежилым домом.
Алексей Николаев первым услышал, что где-то неподалеку идет бой. Автоматные очереди из-за шума двигателя различить в машине было трудно. Но тут разорвались одна за другой две ручные гранаты. Потом раздался гулкий и долгий выстрел из подствольника.
Во взводе спецназа не было автоматов с подствольниками, значит, это стреляли бандиты. Бой шел. Вопрос стоял только в том, кто его ведет. Уже успел подойти старший лейтенант Крамолов? Или защитники дома еще живы и сопротивляются?
— Последний поворот! — сказал Имамалиев перед угловым домом.
Алексей уже сориентировался. Он здесь проходил, когда Адина отправила его за взводом.
Поэтому рядовой Николаев сразу скомандовал так, словно был старшим по званию:
— Тормози. Выходим!..
Решение было правильным. Если их разведка шла не через огороды, а по дороге, значит, и все прочие бандиты должны были идти так же. Наверное, они не хотели поднимать шум до того, как приблизятся к дому Хакимовых, и потому потеряли много времени. Никак не меньше десяти, а то и пятнадцати минут. Может быть, и дождь их притормозил. Эта оплошность противника дала возможность подтянуться спецназу ГРУ.
Но подъезжать ближе не стоило. Хватило бы одного выстрела из гранатомета, чтобы уничтожить машину вместе с пассажирами. Это было настолько понятно, что не требовало никаких объяснений.
Машина остановилась так резко, что, будь скорость побольше, «пассажиры» рядового Николаева вылетели бы через стекло. А так они только боднули его головами, но, к своему удивлению, почему-то не пробили. Дверцы трудно было захлопнуть изнутри, а открыть удалось без проблем. Бойцы сразу высадились. Старший лейтенант полиции открыл обезьянник, где поместились шесть человек.
Заместитель командира взвода старший сержант Николаев приказал своему однофамильцу:
— Веди!
Солдаты один за другим двинулись вдоль дощатого забора, добежали до угла. Рядовой Николаев выглянул из-за него и сразу рванулся вперед. За ним следовала половина группы. Вторую старший сержант Николаев движением руки отправил на противоположную сторону улицы, где тоже можно было пройти под прикрытием кустов. По времени года они были без листвы, но создавали какое-то прикрытие.
Перед этим старший сержант Николаев что-то сказал Имамалиеву. Тот сразу развернул машину и двинулся в обратном направлении. Наверное, поехал встречать подмогу из Чечни. Теперь уже машина не шумела двигателем так же натужно, как тяжелый трактор.
* * *
Антон проиграл подряд две партии. Наверное, генерал был очень хорошим шахматистом. Денисов старался вовсю, но так и не смог ничего противопоставить умению Алексея Юрьевича.
Антон убрал шахматы и увидел на соседнем столе лист бумаги, чем-то знакомый ему, и перевернул. Это была та самая карта, над которой работала группа, сидящая на сцене управленческого актового зала. На ней не было выставлено никаких отметок.
Скорее машинально, чем умышленно, или же еще раз проверяя себя, Антон провел над картой рукой. Левая ничего не почувствовала, тогда он двинул правой, которая болела. Она легко, без всяких ощущений прошла дальше места, ранее отмечаемого всеми, и захватила часть села. А там в ладонь ударило пламя газовой горелки. Ощущение ожога было таким натуральным, что Антон отдернул руку.
— Что ты? — спросил Славин.
— Они уже в селе!.. — сообщил Антон.
— Не понял! Они что, днем пошли? — Генерал подошел ближе, сам заглянул в карту, поводил над ней руками и, кажется, тоже что-то ощутил. — Проверь еще раз, — приказал Алексей Юрьевич.
Антон снова приблизил руку к карте, а генерал взял трубку и набрал короткий номер внутреннего телефона.
— Валентин Иванович, срочно собирай всех, — приказал он. — Кажется, банда уже в селе. Приступаем к работе. Пора!
Голос у генерала был слегка взволнованный, но сам он выглядел сосредоточенным и собранным, готовым к любым действиям. Наверное, даже самым жестким.
Адина заменяла собой целый наблюдательный пункт, сообщала мужу и охране о приближении врагов. Как только банда вошла в село, ощущение опасности стало настолько явственным, что видящая даже дрожала то ли от испуга, то ли от возбуждения. Устас никогда не видел ее такой. Но женщине бояться позволительно. Мужчины тоже ходили мрачные. Они прекрасно понимали, что их сил не хватит.
— Куда сбежал твой прославленный рядовой Николаев? — спросил жену Устас.
— Он свою шкуру спас, а о нас позабыл, — мрачно предположил подполковник полиции.
Но, к его чести, отступать и спасать свою шкуру он не собирался. Если пришло время драться, то Алибайрам Гасанович готов был вступить в бой даже с целой бандой.
— Он придет, чтобы спасти Бурлият. А мы все обречены, — тихо, но твердо ответила Адина. — Алексей позаботится о ней и убьет бандитов. Он и его товарищи.
— Мне лично не очень хочется считать себя обреченным, — не согласился Джанхот. — Дом крепкий, пусть попробуют войти, когда у меня автомат в руках. Час продержимся, а потом кто-нибудь поможет. Участковый сказал, что вызвал подмогу из Чечни. Уже едут. В селе несколько стволов наберется. Попробуем отбиться.