Я разворачиваю Дэ полукругом, чтобы ей показать. Смотри, говорю я, раскидывая руки в стороны. Еще один фокус — гирлянда на елке!
Светлячки сверкают между ветвями. Очень красиво, говорит Дэ, в самом деле красиво.
* * *
XLVIII(i).Они мчались за машиной скорой помощи на велосипедах и приехали в больницу через двадцать минут. Их прогнали. Медсестра велела прийти завтра.
На следующий день они поехали в больницу на автобусе. Принесли Эмилии кассеты, книги и фото, снятые «Полароидом». Они сфотографировали всех ее знакомых из Питта. Однокурсники махали руками, посылали ей воздушные поцелуи и держали плакаты «Выздоравливай скорее».
— Извините, я не знаю почему, но она не хочет вас видеть. Она у меня упрямая, — сказал отец Эмилии.
Медсестра на посту шелестела бумагами, притворяясь, что не подслушивает.
— Мы поссорились, — сказал Джолион. — Она вам не рассказывала?
— Говорит, почти ничего не помнит.
— А врачи уверены, что у нее только сломана нога, и все? — спросила Дэ.
— Они так считают, — ответил отец Эмилии. — Ну и еще синяки, царапины и сотрясение мозга. Они собираются еще немного подержать ее здесь, сделать анализы и понаблюдать. Если все пойдет хорошо, ее через какое-то время выпишут, и она снова сможет учиться.
— Передайте ей, нам очень жаль, — попросил Чад. — Мы просим прощения за произошедшую ссору.
— Из-за чего бы вы ни поссорились, не волнуйтесь, она не злопамятная.
— И передайте, мы ее любим, — попросил Джек.
— Передам, — пообещал отец Эмилии, а потом вгляделся в Джека пристальнее. — Погоди-ка, это ты Джолион, ее приятель? Всякий раз, как она звонит домой, только о тебе и рассказывает…
— Нет. Джолион — это я, — сказал Джолион.
— А, ясно, — сказал отец Эмилии. — Что ж, рад с тобой познакомиться. Будем надеяться, в следующий раз увидимся при других обстоятельствах и выпьем пивка.
— С удовольствием, — сказал Джолион. — В следующий раз. Будем надеяться.
* * *
XLVIII(ii).Марк ждал Джолиона у его комнаты, сидел, прислонившись спиной к двери, и читал газету. Увидев Джолиона на лестнице, Марк сложил газету, сунул ее под мышку и встал на ноги.
Джолион демонстративно посмотрел на часы.
— Ты, наверное, все время не высыпаешься? — спросил он.
Марк пожал плечами.
— У меня в жизни появилась цель, — ответил он.
— Постоянно являться мне?
— Являться тебе? Вот еще! — фыркнул Марк. — Джолион, я не твой призрак. Я твое зеркало.
— Заходи, — пригласил Джолион, доставая ключ, — почему бы и не зайти?
Марк притворился испуганным:
— Чтобы ты покончил со мной вдали от посторонних глаз? Я слышал о происшествии с Эмилией. Джолион, все очень и очень скверно, и чем дальше, тем хуже. Должно быть, дело в твоем влиянии… Похоже, я легко отделался!
Джолион открыл дверь и вошел. Чтобы разуться, сел на кровать.
— Марк, почему ты снова разговариваешь со мной? Ты ведь обещал стать моим вечным спутником, моей молчаливой тенью.
— Раз уж ты спросил, отвечу. — Марк развел руками. — Я перехожу ко второму этапу. Постепенное нагнетание — вещь очень волнующая. Всего этапов запланировано семь. И я постоянно придумываю что-то новенькое. Знаешь, Джолион, после того как ты меня отделал, мой разум по-настоящему ожил. Наверное, надо тебя поблагодарить. Теперь я понимаю, почему ты так помешан на справедливости и равенстве. Сознание несправедливости — такой кайф! От него улетаешь лучше, чем от травки…
Джолион лег на кровать и закурил.
— Ну, спасибо за предупреждение… Ты настоящий джентльмен. А знаешь, скоро сюда придут остальные.
Марк посмотрел на кофейный столик, увидел колоды карт, кубики в стаканчике.
— Только не говори, что вы собираетесь продолжать Игру после того, как чуть не убили Эмилию. Да вы все больные на голову! Неужели для вас так важно выиграть?
— Марк, спасибо, что зашел. Кстати, в чем суть твоего второго этапа? В нудных нравоучениях?
Марк подошел к письменному столу, где Джолион оставил свои мнемоники, посмотрел на них внимательно, будто изучал их. Джолион ничего не видел, он лежал на спине и пускал дым в потолок.
— Ну, до скорого, Джо, — сказал Марк, вышел за дверь и что-то замурлыкал себе под нос.
XLIX.Дома первым делом я хочу прочесть стихотворение Дэ, посвященное мне. Но с кухонного стола на меня призывно смотрят три стакана для виски. Без них я не переживу очередную ночь, черные линии проведены очень высоко, как уровень воды во время каких-то легендарных наводнений.
Быстро разливаю виски. Если я потеряю доверие к распорядку, случится что-нибудь плохое. А потом я опускаюсь на кровать. Виски согревает меня изнутри, и я беру книгу Дэ. Открываю на последней странице и пролистываю назад. Вначале вижу пустые страницы. И вот оно — стихотворение под номером четыреста девяносто девять.
CDXCIX (ДЖОЛИОН)
(i)
Доверие его — экстракт ивовой коры
камфара, ментол и эвкалипт
Вера его — пустырник для трепещущего сердца
целебных трав и ягод квинтэссенция
(ii)
Впервые увидела его — наяву, во сне? —
четырнадцать лет назад
Кожа как млечный сок одуванчика
волосы как одуванчиковый пух
Кроваво-красный клевер на щеках
Я любила его тогда
а он любил другую
(iii)
И когда больно, он мягкий лист зеленый
и в трауре настой для моего горя
чеснок мой, хлеб мой, рыбица
сладкая лакрица
(iv)
Мы жили в дымке
многих зеркал
нашей юности
Какое блаженство быть юной
неукротимой неколебимой
Сплоченная семья играет вместе
(v)
Гвоздика для больного зуба
и мед для горла
и бульон при лихорадке
и корень дягиля
(vi)
Хоть вместе были мы недолго
я помню мускус наших дней
их яркий свет
их гром
И вдруг — все время раскололось
Темные дни
закончились
Темные мысли
остаются
Столько лет прошло
и я снова нашла его
(vii)