– Я здесь, товарищ старший лейтенант, – с краю цепи отозвался снайпер взвода. – На позиции. Готов дальше работать.
– И отлично. От второго штурма, я думаю, отобьемся.
– А могут им разрешить отступление? – с надеждой спросил один из солдат третьего отделения, занявший позицию рядом.
– Исключено, – категорично ответил Владислав Григорьевич. – Слишком много средств уже вложено в эту операцию. Переброска вооруженного отряда через множество границ. Одних взяток пограничникам пришлось заплатить, наверное, вагон с прицепом. А сорвать Олимпиаду для них – дело принципа. Провал грозит крахом карьеры для тех, кто ими командует. Думаю, наших бандитов даже предупредят, что, если посмеют сами отступить и будут возвращаться, на границе их встретят пулеметами. Такая история несколько месяцев назад уже была. Бандиты прорвались, нарвались на сопротивление, пройти не смогли, пытались вернуться, а их уничтожили при переходе границы. Причем уничтожали одновременно и наши, и азербайджанские пограничники. Да и сами бандиты едва ли от таких денег уйдут. Им уже не важно выполнение задания, им теперь только деньги нужны. И чем больше их погибнет, тем больше достанется другим. Так что нас они выпустить не захотят. А мы не захотим их впустить. Если все же войдут, это будет началом их конца, надеюсь. Хотя денег они все равно не получат.
Немного подумав, старший лейтенант добавил, уже громче и обращаясь ко всем:
– Наша ошибка при первом штурме. Отсюда, из-за стены, сразу начали отвечать огнем на огонь и потеряли пятерых – четыре пули в голову, одна в горло. Поэтому, когда бандиты пойдут, а пойдут они с высокой плотностью огня, все на этой линии обороны должны присесть за камни. Задача верхней линии – обеспечить безопасность защитников стены. Как можно больше гранат, потом активная стрельба. Еще предупреждение! Важное. Меня зацепило осколком нашей гранаты. «Ф-1» слишком мощная [21] , чтобы ее бросать, когда сосед ведет стрельбу. Потому попрошу с гранатами быть аккуратнее. Началась стрельба – гранаты отставить, а то и командира, и своих товарищей лишитесь. Но сначала мощная гранатная атака…
К сожалению, автоматы 9А91, стоящие на вооружении взвода, не комплектовались подствольными гранатометами. Старицын слышал, что «подствольники» к этим автоматам пытались сделать, но при испытании решено было по каким-то техническим причинам отказаться от них. Бандиты же подствольные гранатометы использовали по полной программе, о чем говорили иссеченные легкими осколками камни искусственной стены. Но принесенный из «схрона» большой запас ручных гранат «Ф-1», более мощных, чем граната «ВОГ-25», используемая в подствольном гранатомете, позволял спецназовцам уравнять шансы на успех в бою.
– Все. Разошлись по позициям… Скоро бандиты двинут…
Неудача первого штурма носила под собой чисто психологический характер, понимал эмир аль-Мурари. Делалось все правильно, просто он не мог послать в бой всех моджахедов, им негде было поместиться в узком пространстве горловины ущелья. Пошли он всех, потери могли бы быть несравненно большими, потому что задние просто не позволили бы передним отступить вовремя, и тогда всех, кто там находился, перебили бы. Конечно, и спецназовцы показали, на что они способны. Эмир вынужден был согласиться, что драться спецназ умеет. Более того, в этом противостоянии нервов они вышли абсолютными победителями. Именно крепкие нервы и уравновешенность спасли их от полного разгрома и гибели. Если бы они не выдержали напора отряда аль-Мурари, побежали куда-то в глубину ущелья, в тупик, к стене, они были бы уничтожены. У аль-Мурари был аналогичный случай в Сирии, когда одну из улиц Алеппо, такую же узкую, как вход в ущелье, соорудив баррикаду, удерживали правительственные войска. Они собирались стоять насмерть. Но преимущество в численности было на стороне аль-Мурари, и он пошел в атаку. Тогда было тоже побоище, и он потерял много своих людей. Но у моджахедов аль-Мурари нервы выдержали, а вот у правительственных солдат – нет. Они покинули позицию, сделав ее бруствером для наступающих, и моджахеды просто расстреляли убегающих правительственных солдат.
Нервы, нервы, нервы… Война всегда построена на противостоянии нервов. Сам Аслан аль-Мурари нервничал, когда его отряд пошел в атаку. И при этом не знал, как бы он повел себя сам, окажись там, впереди, сумел бы продолжить атаку или отступил бы первым. Человеку не дано знать, как заставят повести себя его же собственные инстинкты, его чувство самосохранения, его нервы. Сможет ли разум победить это самое чувство самосохранения. Бывало многократно, что опытный и отважный боец в какой-то момент, не совладав с нервами, убегал, хотя до победы оставался всего один шаг. А когда побежит один, обязательно побегут и остальные. Это жизнью проверено многократно.
К тому же у спецназа оказался толковый командир. Тот самый, что приходил на переговоры. Не зря его взгляд показался эмиру умным. Командир не показал ни эмиру, ни разведчикам-носильщикам, сколько у него людей в действительности. Это и сейчас остается тайной, покрытой мраком. Боевой опыт позволял аль-Мурари по звуку определять количество стреляющих автоматов. А когда стреляют беззвучно – определить количество стволов невозможно. Кроме того, спецназовский эмир подготовил моджахедам аль-Мурари неплохой сюрприз. Разведчики-носильщики не смогли определить, что слева от входа за грядой камней находится еще одна позиция, оказавшаяся, по сути дела, засадой, и очень сильной. Она ударила сбоку идущих в атаку моджахедов, забросала их гранатами и расстреляла, что во многом и сыграло свою отрицательную роль – атакующие, не ожидавшие удара сбоку и в спину, просто растерялись, остановились, и это погубило их. В таких ситуациях останавливаться нельзя ни в коем случае. Следует бежать – хоть вперед, хоть назад, но обязательно бежать. Иначе тебя ждет смерть.
Идти сейчас на второй штурм было бессмысленно. Люди деморализованы. Они сами чувствуют, что были в одном шаге от победы, но этот последний шаг не сделали, хотя могли бы. Нервы сдали.