Эта семья жила счастливо и беспечно. Кит не задавали дурацких вопросов о ее происхождении, как поступили бы Келли. Правда, ее мать лучше подготовилась бы к приему гостей. Кит удивила эта внезапная мысль. Мора хозяйничала в их доме уже довольно давно. Если так, то почему она, Кит, все еще думает о нем как о материнском?
Наверно, следовало написать Лене, но не было повода. Возобновлять регулярную переписку в ее планы не входило. Все в письмах матери было ложью. Сплошным обманом.
Брат Фрэнки, Падди, тоже приехал из Дублина. Его подвозил приятель, но по дороге машина несколько раз ломалась, и Падди оказался дома только к полуночи.
— Вот это да! — сказал он, увидев Кит. — Славная птичка для уик-энда.
— Вовсе нет, — надменно ответила Кит.
— Ты прекрасно поняла, о чем я говорю. Это всего-навсего выражение восхищения.
— Ну, если так, то спасибо, — тут же оттаяла она.
Падди изучал право. Говорил, что ходит на лекции в Фор-Кортс. И что только там ощущает относительную свободу, потому что все остальное время трудится на брата своей матери как негр.
— Он не такой уж плохой, — принялась защищать дядю Фрэнки.
— Тебе легко говорить, ты на него не пашешь… Впрочем, это неплохая школа.
Они дружески сидели в пивной отца Фрэнки. Падди пил темное пиво, а девушки — горький лимонад. Несколько завсегдатаев, не считавших себя обязанными соблюдать ограничения по времени, сидели с видом людей, которые имеют полное право находиться здесь и никому не причинят хлопот, если их оставят в покое.
Падди рассказывал девушкам о своей работе.
Больше всего он ненавидел сбор долгов. Для этого нужно было ходить по домам, где женщины с детьми на руках пытались объяснить, что не оплачивают счета, потому что отсутствующие неизвестно где мужья не присылают им денег.
В адвокатской конторе сталкиваются со всеми сторонами жизни, говорил он. К ним обращаются оштрафованные за отсутствие фонаря на велосипеде, желающие получить разрешение на открытие пивной, женщина, подавившаяся в ресторане неправильно отрезанным куском курицы. Когда девушки станут администраторами гостиниц, пусть следят за такими вещами в оба: эта женщина получила очень большую компенсацию.
Еще одна дама подала в суд, потому что в результате какого-то несчастного случая у нее на лице остался шрам. Поскольку это уменьшило ее шансы на замужество, она потребовала от гостиницы очень внушительную сумму.
— Такие деньги платят только женщинам или и мужчинам тоже?
— Только женщинам, потому что они теряют возможность выйти замуж, — весело ответил Падди. — Мужчины могут жениться даже в том случае, если их лица изрезаны вдоль и поперек Это нисколько не уменьшает их шансов.
— Это очень несправедливо, правда? — сказала Кит. — Получается, что женщины могут выйти замуж, только если хорошо выглядят.
— Верно, — ответил Падди. — Пострадавшая наверняка получит приличную компенсацию. Что может предложить женщина, кроме своей внешности и репутации?
Фрэнки засмеялась:
— Ты говоришь в точности как монахиня.
— Ничуть. Так гласит закон, — ответил Падди. — Если ты лишил женщину репутации обманным путем, то обязан заплатить.
— А вот с этого места подробнее, пожалуйста. — Глаза Кит загорелись от возбуждения. — Как можно подробнее. Это очень интересно.
Они хохотали весь уик-энд, составляя письмо. Падди сказал, что шансы урвать солидный куш пропорциональны количеству угроз.
— Мы потребуем максимальной компенсации, — сказал он. — Этот малый — сын Фингерса О’Коннора, человека очень известного. Тот не захочет скандала и заплатит как миленький.
— Не нужны мне его деньги, — ответила Кит. — Я просто хочу проучить мерзавца.
— Но ведь ты еще не адвокат, — заметила Фрэнки.
— Если письмо будет на бланке конторы, он этого не узнает, — заметил Падди.
Кит послала Лене открытку с изображением коркской достопримечательности — Камня Бларни, который нужно поцеловать, чтобы навеки получить дар красноречия. Во всяком случае, так говорили туристам.
Я хорошо провела уик-энд у друзей. Спасибо за интерес к драме, разыгравшейся в Лох-Глассе. Все уже позади, но никто понятия не имеет, кто это сделал и почему.
Береги себя.
Кит.
— У тебя в Лондоне родня? — спросила Фрэнки, когда Кит опускала открытку в почтовый ящик.
— Нет, просто знакомая. С ней приятно переписываться. Вот я и решила отправить ей открытку. Тем более что места здесь интересные.
— Да, и писать много не нужно, — кивнула Фрэнки.
Дружить с Фрэнки было легко. Не то что с Клио.
В домике на дереве было очень уютно. Место тихое, и ему нравились плеск раскинувшегося внизу озера и пение птиц. Монахиня оказалась очень разумной женщиной. Сказала, что она сама своего рода отверженная и все понимает. Он пытался рассказать все еще в первую ночь, но она не слушала. Однако на следующий день отшельница его услышала — это было ясно по выражению ее лица.
— А где второй? — спросила она. — Люди говорили, что вас было по меньшей мере двое. Может быть, даже целая шайка.
Услышав это, он сильно разволновался. Теперь за ним начнут охотиться. Может быть, даже с собаками. Он сказал, что сделал это один. Ему были нужны деньги. Он ждал в переулке, пока та женщина не ушла. Откуда ему было знать, что старуха сразу же шмыгнет в контору? Она кричала, вопила и… ну, ему пришлось стукнуть ее. Просто чтобы заставить замолчать. Он не хотел бить ее.
— Как вас зовут? — спросила сестра Мадлен.
Она сидела на пне, а мужчина — в домике, закутанный в плед.
— Зачем вам мое имя?
— Ну, должна же я вас как-то называть. Меня, например, зовут Мадлен, — сказала отшельница.
— А меня Фрэнсис, — ответил он. — Фрэнсис Ксавьер Берн.
Оба замолчали. Монахиня думала о дне, когда он был крещен, и о том, кто придумал ему такое красивое имя.
— И где вы живете… э-э… в обычное время?
— Я живу… живу… — Он умолк Сестра Мадлен ждала. — Я живу в одном доме, но сейчас ушел оттуда. Беда в том, что мне нужны деньги. Я ненавижу тот дом… если его можно так назвать. Здесь я чувствую себя дома гораздо больше.
— Тогда оставайтесь, — бесхитростно сказала она.
— Вы серьезно? После того, что я сделал?
— Я не судья и не присяжный. Просто человек, живущий на этой же земле, — сказала она.
Большую часть дня он проспал на дереве.
Позже к сестре Мадлен зашел сержант О’Коннор и сообщил, что они прочесывают местность.
— Вы бы сказали нам, если бы что-нибудь услышали, правда? — Он посмотрел в ее ясные глаза.