— Что? — рассеянно сказал Остап, шаря по карманам.
Он точно помнил, что у него еще оставался большой сэндвич с ветчиной и просто громадный шмат соленого сала, но пальцы натыкались только на пустоту. Между нами, сало он съел сам, но уже успел об этом позабыть.
— То, что мы вынуждены таскаться с тобой? — выдвинул свою версию Денисов, как можно тише вонзающий зубы в украденный бутерброд.
— Это тоже… только наоборот. Но главная проблема — «чернильница» поглощает любой свет! Понимаете, болваны?! Да ничего вы не понимаете… Это значит, что выход, может быть, в шаге от нас, но мы его все равно не видим! И не увидим, пока не перешагнем границу!
— Кроу, а это не ты взяла мое сало? — вежливо спросил Остап, как бы невзначай сдавливая руку десантницы. И тут же получил пинка по лодыжке.
— Я! Сало! Не ем! — заорала на него оскорбленная в лучших чувствах Джина. Она вообще не употребляла жирную пищу. Никогда.
— Путаешь ты че-то, Хасаныч, не было у тебя никакого сала, — дожевал последний кусочек Николай. — Тока бутер с карбонатом. Блин, вкусный бутер…
— Вернемся на корабль, я из тебя бутерброд сделаю, ворюга, — холодно пообещал обобранный алкморег. У него уже начинало бурчать в животе…
— Сначит так, шалкий хуассин, — обернулся к Соазссю Косколито. — Мы тут с Бархатом посовещались и придумали, как тебя вытащить.
— А…
— Больно не будет.
— А…
— И монету ты не потеряешь… шмот шекешшерах…
— П’йавда? — восторженно переспросил Соазссь.
— Правда.
— П’йавда?
— Правда!
— П’йавда?
— Правда!!!
— П’йавда?
— Да саткнись ты!!!
Никогда не убивай Темного Повелителя. Всегда позволяй ему скрыться. Ведь если ты убьешь его сегодня, тебе некого будет убивать завтра.
из «Справочника Героя»
В первый момент Николай, Джина и Остап невольно зажмурились. Они так привыкли к блужданиям в темноте, что когда эта темнота наконец-то окончилась, самый обычный тусклый свет показался им непривычно ярким.
— Похоже, наконец-то пришли… — прошептала десантница, становясь похожей на охотящуюся ласку. — Слышу чей-то голос…
Зона «чернильницы» окончилась в считанных метрах от двери, явно не принадлежащей к первоначальному оборудованию станции. Хотя бы потому, что она была металлической, а не каменной. И из-за нее действительно доносились чьи-то голоса.
— Доставай пушку, жирный… — тихо приказала Джина. — Коротышка, у тебя есть что-нибудь огнестрельное?
— Нету, — насупился Денисов. — Но если надо, я финку могу швырнуть!
— Сойдет. Броню включили?
Остап и Николай одновременно коснулись сенсоров на груди, активируя защитные поля. Кстати, если против лазеров и многих других огнестрельного оружия помогают даже простенькие силовые поля, то вот ручное оружие пробивает большинство легких бронескафов без особых затруднений. Еще одна причина, по которой Моручи и многие другие предпочитали рукопашную. Конечно, об этом здесь уже говорилось, но повторить не вредно.
— Вы… ши… бай!!! — сначала тихо, а потом в полный голос приказала Джина.
Утяжеленная часть топор-пушки врезалась в дверь, срывая ее с петель, как кусок гнилой фанеры, и десантница вкатилась внутрь подобно взбесившемуся Колобку, с разгона беря на прицел всех, кто находился внутри.
А находились там четверо профессиональных бойцов. Судя по телосложению и чертам лица — имперцы. Они мгновенно сориентировались и даже не попытались вступать в переговоры с захватчиками. Двое вытащили легкие бластеры, третий — небольшой автомат, четвертый — мономеч, почти такой же, как у Святослава.
Его Джина сняла первым именно по той причине, что упоминалась выше. Короткая тонкая игла вошла в глазницу наемнику и разорвалась там, словно крохотная граната. Вторая точно такая же отскочила от бронескафа другого наемника — он уже успел включить защиту.
Два синих луча ударили в Джину, отразившись от брони. От третьего она сумела уклониться. Ревущий во все горло Остап, с трудом протиснувшийся в сравнительно небольшой проем, с размаху ударил по автоматчику, превращая его в мешок с костями, получил ожог в руку (его бронескаф был похуже, чем у Джины) и чуть не выронил «Ручную Смерть».
Джина, отработанным движением вернув игольники в кобуру, прыгнула на третьего наемника, резко хлопнула ему ладонями по ушам, одновременно ударяя коленом в пах. Но в ответ получила тяжелый удар в лицо, изрядно попортивший ее красоту. Наемник тоже был профессионалом. К тому же имперцем, а это многого стоит.
Под ногами дерущихся юрким ужом прошмыгнул Денисов и, прежде чем на него успели обратить внимание, вибронож уже рассек брюхо четвертого бойца. Бронескаф не доставил ручному оружию больших затруднений. Тот в ужасе уставился на вываливающиеся кишки и резко выбросил вперед кулаки, намереваясь перед смертью прикончить своего убийцу. Но не успел — Денисова на этом месте уже не было — коротышка проскользнул у него между ног. У маленького ворюги был большой опыт в поножовщине…
Джина, хлюпая окровавленным носом, отлетела назад — противник превосходил ее в массе раза в два. К тому же ее любимый удар не прошел — пах у него защищал небольшой металлический бондаж, словно этот парень заранее знал, с кем ему предстоит драться. Туша могучего имперца нависла над ней и… поднялась на метр от пола, ухваченная за шкирку громадной ручищей. Рядом с Остапом его туша выглядела не тушей, а так… тушенкой.
— Последний! — доложил алкморег, встряхивая наемника.
Джина поднялась на ноги и оглядела комнату. Один наемник лежал неподвижно с дырищей вместо глаза, второй выглядел измятой тряпкой, третий все еще слабо сучил ногами, зачем-то пытаясь запихнуть внутренности на положенное им место. Но тоже явно не жилец.
— Ну вот, коротышка, теперь видно, что с тобой можно идти в разведку, — скупо похвалила Денисова она, утирая кровь с лица. — А ты… ты можешь остаться в живых, если скажешь, где мы находимся. Вот карта, ткни пальцем.
Придушенный наемник посмотрел на нее глазами, красными от боли и ярости, и прохрипел:
— Я имперец!.. Имперец умирает, но не предает!..
— Да как скажешь! — похоже, даже обрадовалась Джина. — Остап, а ну-ка…
— Понял, — расплылся в улыбке гигант и одним движением свернул несговорчивому бойцу шею.
— Ну, можно было и подольше поуговаривать, — не одобрил это Денисов. — Утюжком по груди пройтись, например…
— Да нет, имперцы народ долбанутый… — равнодушно помотала головой Джина. — Их можно на кусочки порезать — все равно ничего не скажут. Когда мы в последний раз с ними воевали, они даже в плен сдаваться отказывались — взрывали себя вместе с кораблями…