Так какого черта?
— Алан, ты в порядке? — повернулся я к напарнику.
— А что такое? — удивился тот.
— Просто спросил.
— В порядке.
— Вот и замечательно.
Мы двинулись дальше, вскоре коридор повернул и впереди замаячило светлое пятно.
— Выключай! — скомандовал я, прижимаясь к стене.
Алан убрал фонарь и перехватил винтовку. Я придержал его и прошептал:
— Если там кто-то есть, в перестрелку не ввязываемся. Сразу уходим, понял?
— Золотые слова, — усмехнулся детектив.
— Давай за мной.
Я прокрался через коридор и осторожно выглянул в просторное, словно фабричный цех, помещение. Там — никого. Только моргали неровным светом развешанные на подпирающих потолок колоннах электрические лампочки да негромко жужжал задвинутый в угол генератор.
— Что это? — прошептал Алан. — Это ведь точно не заброшенная станция подземки!
— Планировка совсем другая, — согласился я с детективом. — Прикрой!
Портер замер в дверном проеме с винтовкой на изготовку; я перебежал к ближайшей колонне, привстал на цыпочки и выкрутил моргавшую над головой лампочку. Горячее стекло обожгло пальцы даже через кожаные перчатки, но дело того стоило — сгустившаяся темнота надежно укрыла меня от чужих взглядов.
Прижимаясь к грубому камню, я выглянул из-за колонны и, поскольку обзор оставлял желать лучшего, перебрался к балюстраде. Алан немедленно перебежал на мое место.
Я сделал ему знак не суетиться, слегка приподнялся над перилами и лишь тогда в полной мере оценил размеры подземного зала, на верхней галерее которого сейчас находился. Не могу сказать, будто те поражали воображение, но банкетный зал мэрии был много меньше.
Два этажа, пара широких лестниц, многочисленные колонны, непонятный подиум, и совершенно точно, что все это — черновой отделки. Интересно почему?
— Что там? — не вытерпев, шепнул Алан Портер.
— Пока не знаю, — ответил я, разглядев в дальнем конце помещения непонятные конторки. — Надо проверить, не зевай…
— А если нас тут застукают? Помнишь, сколько дыр было в родстере? Стреляли по меньшей мере четверо!
— Брось! — потребовал я. — Здесь никого нет, а оба входа в театр уже под наблюдением.
— Тогда проверяем клетушки и убираемся отсюда.
— Да-да, — покивал я в ответ, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Вечность. Рядом была Вечность.
Присутствие безвременья ощущалось здесь даже более остро, чем в подземке. Или это мне только кажется?
— Виктор? — шепнул Алан.
— Двинули!
Не забывая настороженно поглядывать по сторонам, я перешел к лестнице, спустился на нижний этаж и зашагал к заинтересовавшим меня конторкам с обтянутыми брезентом деревянными каркасами. От расположенного наверху генератора к ним шли провода, и не было ни малейшего сомнения, что обустроили их здесь одновременно с монтажом электрического освещения. То есть относительно недавно.
Алан Портер напряженно сопел за спиной, и меня так и подмывало сделать ему замечание, но не хотелось нарушать напряженную, ватным одеялом укутавшую тишину. В этот момент мы пересекали непонятный «подиум», и меня будто что-то толкнуло повернуть голову. А как повернул, так и обмер.
Стены не было. Был проем, затянутый серой пеленой безвременья.
Вечность. Примыкавший к подземному залу тоннель заполняла сама Вечность.
— Это все же станция подземки? — выдохнул Алан, который не сумел осознать всей неправильности открывшейся нам картины.
Я ничего не ответил; просто не мог отвести взгляда от каменной облицовки тоннеля без привычных серебряных росчерков алхимических формул.
Ничто не сдерживало безвременье, и по всем законам мироздания оно должно было хлынуть внутрь, заполонить подвал и вырваться в город; должно было — но вместо этого бесцветно-серым полотнищем тянулось от пола и до потолка.
Как такое может быть? Как?!
— За конторками смотри, — нервно бросил я детективу и настороженно приблизился к краю подиума, который оказался самым настоящим перроном. Понизу тянулись выходившие из тоннеля рельсы, и рельсы тоже были насквозь неправильные — из потемневшего от времени и покрытого ржавчиной железа, а вовсе не из серебра.
Еще один парадокс. Вечность растворяла обычные металлы не хуже концентрированной кислоты, поэтому во всем этом не было ровным счетом никакого смысла.
— Виктор! — поторопил меня Портер. — Смотри!
— Иду. — Я попятился от края перрона, не желая поворачиваться к срезу Вечности спиной, затем пересилил себя и спросил: — Что еще?
— Тут целый лагерь! — указал Алан на разложенные у второй лестницы тюфяки, походную кухню, бак с водой, ящики с провиантом и заполненный всяческим мусором короб. — Вот это я понимаю, залечь на дно! Повезло, что у гангстеров дела в городе…
— У гангстеров? — засомневался я и направился к конторкам в дальнем углу.
Нормальных дверей в них не оказалось — вход закрывали пологи на молниях.
Алан нагнал меня, встал сбоку и упер в плечо приклад барабанной винтовки; я вытащил из прицепленного на пояс чехла служебный нож, примерился и проткнул острием плотный брезент. Резким движением вниз вспорол полотнище и отшатнулся в сторону. Портер немедленно подступил с другой стороны и просунул внутрь ствол винтовки.
— Чисто! — выдохнул он мгновение спустя.
Мы перебежали ко второй конторке; я повторил свою нехитрую манипуляцию, но и там никого не оказалось.
— Какие-то ящики, — сообщил детектив.
— А в первой?
— Оборудование.
— Карауль, — скомандовал я и расстегнул застежки закрывавшего вход полога.
К чему такие сложности — решительно не понимаю.
Портер отвернулся, положил ствол винтовки на сгиб левого локтя и язвительно произнес:
— Ты ведь говорил, к нам никто не спустится?
— Лучше подстраховаться, — ответил я, дернул за шнурок, и под брезентовым потолком клетушки засветилась тусклая лампочка.
Кругом громоздились деревянные ящики и картонные коробки. Я загнал клинок под крышку ближайшего дощатого короба, отодрал ее и присвистнул от удивления. Внутри меж тускло мерцавших пентаграмм чернели чугуном округлые бока ручных бомб, и не было нужды прикасаться к ним, дабы уловить присутствие мощных сущностей, заточенных в капсулы литого серебра.
— Что у тебя?
— Оружие, — ответил я, вскрыв следующий ящик. Там оказались странные двуствольные карабины. Плоские блины барабанов к ним с пустыми гнездами под стандартный револьверный патрон обнаружились по соседству. В боеприпасах недостатка не было: пачки по двадцать патронов для предотвращения самопроизвольной детонации переложили металлическими пластинами. — Оружие, патроны и взрывчатка.