Я поставила чайник на плиту и подождала, пока она успокоится, но нет.
– Есть работа, которую надо сделать, и ее должна сделать я.
– Но…
– Никаких но, мисс. Не каждый день мисс Харриет возвращается домой, и не каждый день я ее встречаю. Никто не отнимет ее у меня. Даже вы, мисс Флавия.
Я подошла к ней и обняла сзади, положив щеку ей на затылок.
Я не произнесла ни слова, поскольку в этом не было нужды.
Снаружи из кухонного окна виднелась одна из больших планет – Юпитер, думаю, – и она высоко стояла над розовой лентой восточного горизонта.
Было новолуние, и над головой на чернильном сине-черном своде небес сверкали звезды.
Я стирала росу с холодного сиденья «Глэдис», когда что-то хрустнуло рядом с оранжереей.
– Доггер? – тихо окликнула я.
Ответа не последовало.
– Адам? Ладно. Я знаю, что вы там. Выходите, пока я не позвонила в полицию.
Из теней кто-то выступил.
Это оказался Тристрам Таллис.
– Извини, – сказал он. – Не хотел тебя пугать. Я не хотел никого будить в доме.
– Вы меня не напугали, – ответила я. – Просто решила, это грабитель. Вам повезло, что я вас не пристрелила.
Некоторое преувеличение, даже для меня, и я думаю, он это понял. Хотя в Букшоу и правда был оружейный музей, или несгораемая комната, как его именовал отец, большая часть огнестрельного оружия, выставленного под стеклом, не стреляла с тех пор, как круглоголовые и роялисты жали на курки во времена старины Олли Кромвеля.
– Хорошо, что ты не стала, – ответил Таллис. – Было бы больно, подстрели ты меня.
Он что, насмехается надо мной?
Я решила спустить ему это с рук и выяснить, чем он занимается.
– Вы рано встали, – я попыталась добавить обвиняющую нотку в свой голос.
– Не спалось. Подумал, пойду-ка проверю, как там мой «Вихрь». Прошу прощения, «Голубой призрак». Масло и всякое такое.
На миг это объяснение показалось мне малоправдоподобным, но потом я вспомнила, что так же отношусь к «Глэдис».
– Поскольку, быть может, это наш последний день вместе, я подумал, что лучше начать пораньше.
Наш последний день вместе? Он имеет в виду меня? Или «Голубого призрака»?
– Да, верно, – продолжил он, заметив выражение удивления на моем лице. – Я продаю его. Деньги нужны. Как поется в старой песне, утром ухожу в долгий путь до Типперари. Мне предложили место в Южной Африке, где надо будет перекладывать бумажки.
– Это вовсе не Типперари, – заметила я, хотя точно не знала, где находится Типперари, но судя по названию, где-то в Ирландии.
– Нет, не совсем. – Он ухмыльнулся. – Я об этом не подумал. Как считаешь, мне надо отправить им телеграмму и сообщить, что я передумал?
Точно, он надо мной подшучивает.
– Нет, – ответила я. – Вам нужно ехать. Но оставьте «Голубого призрака» в Букшоу, и тогда я научусь летать на нем, когда вырасту.
– Я бы хотел. Но старушка – видишь? Ты заставила меня называть ее старушкой! – нуждается в ангаре. И ласковых руках хорошего механика.
– Доггер мог бы за ней присматривать, – предложила я.
В конце концов, Доггер может все.
Он печально покачал головой.
– Я продал ее, – сказал он.
Мое сердце упало.
«Голубой призрак» продан? Не знаю почему, но это казалось мне неправильным. Но ведь ее уже продавали.
– Послушай, – сказал Тристрам Таллис. – Как ты насчет того, чтобы сделать кружок?
Сначала я его не поняла – не сообразила, что он предлагает.
– Кружок?
– Кружок.
Неужели это правда? Это действительно со мной происходит? Однажды я спросила отца, как Букшоу выглядит с воздуха. «Спроси тетушку Фелисити, – ответил он. – Она летала».
Я, конечно, никогда не летала. Теперь возможность подвернулась прямо мне под нос.
– Очень мило с вашей стороны, мистер Таллис, но вряд ли я могу принять ваше приглашение без разрешения.
Я представила, что сказал бы отец, если бы я вторглась к нему.
Какое разочарование: отказаться от единственного шанса подняться в воздух на «Голубом призраке» Харриет.
Я приуныла, и тут из тени выступил еще один человек.
Доггер.
Он протянул мне красный шерстяной свитер, который неделю назад я забыла в оранжерее.
– Наденьте это, мисс Флавия, – сказал он без намека на улыбку. – По утрам воздух бывает поразительно холодным.
И я, глупо улыбаясь от уха до уха, влажным утром на заре понеслась по Висто навстречу «Голубому призраку».
Тристрам Таллис усадил меня в переднее сиденье, пристегнул и оставил там, чтобы провести инспекцию биплана, трогая там, подкручивая сям, рассматривая то одно, то другое.
Я воспользовалась возможностью быстро осмотреть кабину, в которой сижу. Думаю, я ожидала чего-то совершенно чудесного от машины, способной летать среди богов, но эта кабина выглядела до ужаса простой для такого путешествия: из пола торчит простой рычаг и на деревянной панели расположена пара круговых шкал и измерительных приборов.
И все. Эта штука явно слишком хрупкая, чтобы на ней можно было летать.
Я начинала думать, что совершила ошибку. Вероятно, мне следует отказаться. Но было уже слишком поздно.
После того как пропеллер несколько раз нерешительно дернулся, Тристрам вернулся в кабину, включил зажигание и попытался еще раз. Из двигателя послышался тревожный металлический скрежет, вырвался дым, и с ревом лопасти пропеллера слились в нечеткий круг.
Крылья тревожно дрогнули, когда Тристрам забирался в кабину.
– Все на местах? – прокричал он, пристегиваясь на заднем сиденье, и я, цепляясь за края кабины, выдавила мрачную улыбку.
Рев превратился в торнадо, и мы начали двигаться, сначала медленно, потом скорость стала нарастать, и мы понеслись по бездорожью.
Мы неслись все быстрее и быстрее, и я подумала было, что «Голубой призрак» развалится на части.
А затем – внезапная плавность.
Мы летим!
Я ожидала, что мы поднимемся в небо, но вместо этого земля под нами упала вниз, словно ковер, выдернутый из-под ног каким-то невидимым шутником.
Я успела лишь мельком увидеть крыши Букшоу, перед тем как под нами пронеслось декоративное озеро.
Когда мы поднялись из теней и внезапно оказались на свету, солнце на горизонте выглядело огромным алым огненным шаром.
Захватывающе!