И еще его беспокоило, что другая его ученица, Нина Воронина, пропустила уже целых два занятия.
– Что за безобразие – то ходит, то не ходит! – ругался он. – Что с ней такое?! Она уже ездила по улице, и у нее неплохо получалось! Во всяком случае, не хуже, чем у Лизы.
И вот эта Воронина опять не пришла. Ему самому было удивительно, что, пересмеиваясь с Лизой, и трогая ее за руку, и заглядывая ей в глаза, он все равно думал: придет в этот раз Воронина на занятие или не придет? Время ее так и оставалось прежнее – после занятия с Лизой. Если бы она не пришла и в этот раз, это могло оказаться бы даже кстати – тогда он смог бы, пожалуй, проводить Лизу. Это был бы очень удачный ход в развитии их отношений. Он этого желал. Но с другой стороны, ему все-таки было обидно, что Воронина опять пропустит занятие.
Занятие с Лизой приближалось к концу. Как и полагалось по инструкции, он поехал с ней в школу, все внимание сосредоточил на том, чтобы она, при всей ее невнимательности, не въехала бы в школьные ворота. Почему-то ему представилось, что посередине двора их машину уже должна была ждать Воронина. Он будто видел, как она одиноко стоит во дворе, вся в траурно-черном, словно полководец, потерявший свою армию. Среди этих его мыслей Лиза вдруг вместо того, чтобы плавно нажать на тормоз, перепутала педали и даванула на газ. Машина взревела и, как показалось и ему, и ей, со всей силы понеслась на кирпичную стену гаража. Лиза завизжала и зажмурилась, бросив руль. Он на мгновение оторопел, но потом быстро нажал на запасной тормоз и быстро, но плавно сделал поворот. Тормоза завизжали, и машина остановилась. Лиза сидела, закрыв руками лицо.
– Где у тебя оказались руки? – стараясь казаться спокойным, спросил он. – Ну, где у тебя руки? – Он заорал: – И ноги, и глаза? Куда ты смотрела? Почему перепутала педали? Зачем бросила руль?
– Я ведь знала, что ты что-нибудь придумаешь! – уже успев сделать беззаботное лицо, улыбнулась Лиза.
– Ну и девчонка! – Роберт успокоился почти мгновенно. – Хороши бы мы с тобой были, если бы влупились сейчас в эту кирпичную стену!
– А где же были твои руки?! Ведь ты обязан меня страховать! – Лизу смутить было трудно.
– На сердце! Чтобы инфаркт от твоей езды не хватил!
– А я думала, на моей коленке! – с безмятежным видом, но в то же время глядя на него несколько свысока, сказала Лиза.
Роберт покраснел. Он действительно всю дорогу боролся с желанием ощутить под своей рукой круглую коленку Лизы. Но он старался делать это незаметно. Но она какая плутовка! Казалось, машину вела, смотрела на улицу, а все замечала! Он, конечно, действовал еле заметно, чуть-чуть… Только слегка касался ее рукой под каким-нибудь предлогом. Сказать, что он держал свою руку на ее коленке… это, конечно, она переборщила. Но ведь все почувствовала, поняла…
– Ну ладно, – произнес он сурово, чтобы скрыть смущение. – Занятие на сегодня окончено. Давай отвезу тебя домой!
– Лучше до метро! – пожала нежным плечиком Лиза. – Мне сейчас в институт.
– До метро так до метро! – согласился Роберт.
В общем, ему было все равно, куда ехать. Воронина безнадежно опоздала, значит, у него было свободное время. Лиза хотела «рулить» до метро сама, но он, настойчиво пересадив ее из учебной машины в свою собственную, не пошел у нее на поводу.
– Подожди, пока не научишься. Окончишь курс, тогда дам поездить! – пообещал он ей.
– Я и так хорошо езжу, а ты придираешься! – заявила Лиза и надула губки.
Они поехали вдоль бульвара. Солнца в этот день не было, но не было и дождя, желтые листья подсвечивали серый асфальт. Небо сквозь поредевшие ветки казалось светлее обычного, и Роберт, чтобы не молчать, высказался в том духе, что день сегодня выдался очень приятный. Лиза не стала поддерживать разговор о погоде. Она смотрела в окно. До метро ехать было пару минут, и он ехал медленно. Ему хотелось перед тем, как они расстанутся, договориться о свидании на вечер. Вдруг какая-то темная фигура, бегущая по аллее, привлекла его внимание.
Это была Нина Воронина. Раскрасневшаяся, задыхающаяся, с растрепанной прической, в черном пиджаке, черном свитере и совсем не приспособленных для занятий спортом туфлях, она бежала по направлению к школе. Ему захотелось остановиться и закричать, чтобы она не бежала, что время у нее еще есть, но почему-то он не захотел останавливаться при Лизе.
Та же внимательно разглядывала куколку-эскимоску, что была прикреплена перед ней на щитке.
– Откуда у тебя эта куколка?
– Подарили…
Он прибавил скорость и на Лизины вопросы отвечал односложно.
– А кто тебе подарил? Подруга? Жена?
Он слышал эти вопросы неоднократно. Он и не ожидал ничего нового. Он привык к тому, что мысли женщин всегда вращаются по одному и тому же кругу, как, впрочем, и мысли большинства мужчин. Он и друзей-то своих ценил потому, что с ними он мог говорить о жизни , а не только о бабках, бабах и о том, как славно кто-нибудь из них оттянулся накануне. С остальными людьми из тех, кого он знал, всегда было все одинаково, все одно и то же, из года в год. И хотя в разговорах с Михалычем и Ленцем они тоже чаще всего шли по одному и тому же кругу, все-таки ему казалось, что их круг находился на более высоком витке спирали. И он не видел больше никого в своем окружении, кого бы он мог поднять на высоту их круга. Поэтому его совершенно не удивляли банальные вопросы Лизы.
Они подъехали, он плавно затормозил, подведя автомобиль к тротуару. Лиза пыталась достать куколку из гнезда, в котором находился крепеж основания, но это ей не удавалось. Тогда она с силой дернула и оторвала куколку от щитка. Она и сама не ожидала этого, потому выронила эскимоску под сиденье.
– Ой! – Она попыталась ногой нащупать игрушку.
– Не шевелись! – Роберт нагнулся и протянул руку. Невольно теперь он снова навалился на теплые Лизины колени, хотя вовсе уже не думал об этом. Лиза засмеялась не без ехидства, но не отодвинулась. Он поднял куколку. Она была испачкана грязью и имела помятый и измученный вид. Расстроенный, он попытался отряхнуть ее пушистую шапочку. А Лизу вовсе не смутил такой пустяк, как испорченная игрушка.
– Да она копеечная! Если хочешь, я тебе другую игрушку куплю! Котеночка или львенка! Они гораздо симпатичнее! – кокетливо сказала она и весело помахала рукой.
Он что-то мрачно буркнул в ответ. Ему было очень жаль свою игрушку. «Вот она – настоящая женщина, – говорил Роберт про эту куколку, – терпит и молчит!»
Он отнекивался от надоедавших вопросов сиюминутных женщин, но на самом деле сам прекрасно помнил, где, при каких обстоятельствах, на каком вокзале, в каком городе и даже в каком именно киоске – в угловом, самом последнем, на не по-нашему чистой привокзальной площади он купил эту куколку. Просто никому не хотел говорить об этом.
Роберт посмотрел в сторону метро. Голубая спина Лизы уже смешалась с толпой, и только ее завитая головка еще секунду была видна среди других голов, пока окончательно не исчезла в темном прямоугольнике входа в подземелье.