Комната была оклеена обоями в желтую полоску и белые пятнышки. На кровати с пологом лежала груда кукол и кружевных подушек. В ногах кровати висел плюшевый орангутанг с пустыми стеклянными глазами. Такие же плюшевые игрушки и куклы лежали на подоконниках и кресле-качалке.
На одной тумбочке стоял телефон, на другой – радио с часами и CD-плеер. Изысканно украшенный шкаф напротив кровати на вид стоил больше, чем вся мебель у меня дома.
Райан направился к компьютеру, а я открыла шкаф. На каждой дверце изнутри висел плакат – справа надпись «White Trash Two Heebs and a Bean» поперек четырех животов, а слева – «Punk Rock On-Girls Kick Ass».
В шкафу стояли книги, телевизор и обширная коллекция компакт-дисков. Я пробежала взглядом список исполнителей: «Dropkick Murphys», «Good Riddance», «Buck-O-Nine», «AFI», «Dead Kennedys», «Rancid», «Saves the Day», «Face to Face», «The Business», «Anti-Flag», «The Clash», «Less Than Jake», «The Unseen», «Тhe Aquabats», «The Vandals», «NFG», «Stiff Little Fingers». Множество дисков группы «NOFX».
Я почувствовала себя невероятно старой. Ни одной из этих команд я не слышала.
Книги были на французском и английском. «Анна Каренина» Толстого. «Возвращение Мерлина» Дипака Чопры. «Путеводитель для путешествующих автостопом по Галактике» Дугласа Адамса. «Père manquant, fils manqué» Ги Корно. «Энн из Зеленых Крыш» Люси Мод Монтгомери. Несколько томов Гарри Поттера.
Мне немного полегчало.
– Противоречивая личность, – сказал Райан, включая компьютер.
– Думаешь, у девочки кризис идентичности?
Комната напоминала шизофреническую мешанину детских капризов, подростковых страхов и взрослого любопытства. Я попыталась представить себе Шанталь в подобном окружении. Наблюдала ее панковское поведение, видела ее фотографию. Однако понятия не имела о настоящей Шанталь, жившей в этой комнате.
Писк процессора, гудение – компьютер запускался.
Нравились ли Шанталь обои в желтую полоску? Просила ли она купить всех этих кукол? Заметила ли орангутанга в рекламном каталоге и настояла потом, что хочет такого же? Или выиграла его на карнавале? Смотрела ли она по ночам на пластиковые звезды, думая о том, что ждет ее в жизни? Или крепко зажмуривалась, успев лишиться иллюзий?
Шум водопада объявил о загрузке «Виндоуз». Райан подвигал мышкой, что-то напечатал, потом еще. Подойдя к нему, я увидела, что он запустил программу «АОЛ» и пытается подобрать пароль.
Полицейский попробовал еще одну комбинацию клавиш.
«АОЛ» сообщил, что пароль неверный, и предложил ввести новый.
– Это может занять целую вечность, – сказала я.
– Большинство детишек не слишком изобретательны.
Он попробовал набрать имена каждого из членов семьи, затем их инициалы, инициалы в обратном порядке, различные их комбинации. Безуспешно.
– Когда у нее день рождения?
Я сказала. Коп попробовал цифры в прямой и обратной последовательности. «АОЛ» оставался непреклонен.
– Как насчет кота?
– Гимов.
– Мармеладка?
– Не смотри на меня так, это не я придумала.
Г-И-М-О-В.
«АОЛ» не согласился.
В-О-М-И-Г.
Мелькнул экран приветствия, и мелодичный голос сообщил о наличии почты.
– Черт побери, а я умный!
– Ты не знал, как звали кота.
Райан щелкнул по иконке, и на экране появился почтовый ящик Шанталь с двумя непрочитанными сообщениями. Мы молча их просмотрели – оба оказались от школьных подруг из Гватемалы.
Детектив переключился на отправленную почту. После того как дочь посла в пятницу отпустили, она семь раз писала на адрес [email protected], кому-то по прозвищу Железная Задница. В каждом сообщении говорилось, что она очень несчастна и ей нужна помощь. Также девушка обращалась к адресатам по имени Грязнуля Догги, Рамбо, Подстилка, Сексишатон и Криперсан.
В старой почте Шанталь содержались два письма: одно со вчерашней датой, другое за сегодня, в три часа дня. Оба – от Железной Задницы. Райан открыл первое.
«Черт побери, рад, что ты вернулась. Грязнуля и Рамбо в подполье. Скучаю. Звони. У тебя есть друг».
– Кошмар! – Райан щелкнул по второму сообщению. – Похоже, парень – фанат Джеймса Тейлора [67] .
«План меняется. У Тима. Ги. В восемь. Если припрет – тогда Клем».
– Как думаешь, Клем, Тим и Ги – те самые киберпанки, которым она писала?
Полицейский растерянно пожал плечами.
Я взяла телефон Шанталь и нажала кнопку повторного набора номера.
Ничего.
Посмотрела на орангутанга – и вдруг захотелось его хорошенько встряхнуть, чтоб признался, где хозяйка.
Райан выключил компьютер и встал.
– Есть идея? – спросила я.
– Одна. Поехали.
– Какой у нас план? – спросила я, когда Райан свернул на Шербрук-стрит.
– Каннеллони в «Ла транзисьон».
Я уставилась на него.
– И хлебный пудинг. У них отличный хлебный пудинг.
– Думала, мы пытаемся найти Шанталь.
– А потом пончики.
– Пончики?
– Мне нравятся с сахарной пудрой.
Прежде чем я успела ответить, детектив свернул на Гросвенор-стрит, остановился, обошел машину кругом и открыл дверцу с моей стороны. Когда я ступила на тротуар, взял меня под локоть и повел к ресторану на углу.
Таинственность начала злить, и я уперлась.
– Что происходит?
– Доверься мне.
– Не хочу портить твою шпионскую игру, Райан, но нам нужно найти девчонку.
– Мы ее найдем.
– С помощью пончиков и каннеллони?
– Ты не можешь просто мне довериться?
– В чем проблема? – Я выдернула руку. – Секретная полицейская информация?
К нам приближалась женщина в темных очках, с терьером, больше похожим на крысу, чем на собаку. Услышав мой тон, она подтянула поводок, опустила взгляд и ускорила шаг.
– Ты пугаешь местных. Зайдем внутрь, все объясню.
Я сузила глаза, но последовала за ним. В дверях вдруг вспомнила ужин с Галиано в «Гукуматце» и решила: если метрдотель посадит нас в нише, ноги моей здесь не будет.
Ресторан был обставлен в средиземноморском стиле: приглушенный свет, зеленые панели, синие и клюквенного цвета скатерти. Молодая женщина провела нас к столику у окна, широко улыбнувшись Райану.