Что касается сексуальности, то она, вследствие наступившей полной свободы, оказалась обесценена.

Она стала доступна везде и в любой форме. То, что Интернет предлагает на свободном рынке сексуальности, является, с одной стороны, результатом упомянутого тренда неосексуальности, а с другой — интенсивнее всего его укрепляет. Молодое поколение, рожденное и взрослеющее во времена глобального доступа к Интернету и твердо убежденное в могуществе и привлекательности, а также одновременно опасности свободного рынка, где все можно найти и приобрести, перенесло это убеждение и в сферу человеческих отношений.

Интернет оказывается таким свободным рынком.

И капиталисты «новых медиа» не могли не заметить, что на человеческом одиночестве можно сделать весьма неплохие деньги. Они тоже знакомы с исследованиями GEWIS о стремлении к любви, а кроме того, знают, что, например, в Германии более сорока процентов населения — это одинокие женщины и одинокие мужчины, которые совсем не хотят засыпать и просыпаться в одиночестве. На сегодняшний день (март 2012) только на территории Германии функционирует две с половиной тысячи порталов, на которых одинокие люди ищут себе пару. На этих порталах зарегистрировались, то есть разместили данные о себе, более семи с половиной миллионов участников. Большинство из них открыли доступ к номерам своих банковских счетов или кредиток, благодаря чему интернет-бизнес знакомств только в 2010 году заработал в Германии непустяковую сумму свыше 190 миллионов евро.

С кредитки Беттины, одиночки тридцати пяти лет, из них получены только несколько сотен евро. Беттина считает, что это приемлемая цена за знания, которые она получила.

Маркус фотографировал для нее солнечных зайчиков на цветочных листиках в своем саду. Каждое утро она находила фотографию нового зайчика в своем почтовом ящике на фейсбуке. Безвкусица, конечно, но все-таки романтичная.

Потом были первые ночи и чувство влюбленности.

Он «не был готов к серьезным отношениям». Наверно, из-за этой своей «неготовности» после пятой ночи он исчез из ее жизни, а через несколько дней и с сайта.

Несколько месяцев спустя она познакомилась с Роландом, который был практически полной копией Маркуса, отличаясь от него только тем, что не любил солнечных зайчиков и обожал заниматься с ней любовью в собственном автомобиле на лесных паркингах.

Он тоже, однако, не был готов к серьезным отношениям. Когда однажды она, выехав с очередного паркинга на шоссе, спросила его шепотом, как бы между прочим, когда же он будет к ним готов, он немедленно убрал руку с ее бедра и перестал отвечать на ее звонки.

Следующего мужчину, встреченного ею в сети, она уже ни о чем серьезном не спрашивала. Потому что уже и сама не хотела ничего серьезного, а тем более никакой близости, тоски, а в конце — унижения и потерянного чувства собственного достоинства. Вся эта интернет-ярмарка жаждущих и «неготовых» не имела с любовью ничего общего. Беттина приняла правила игры и тоже стала неосексуальна. Особенно по ночам, после нескольких бокалов вина и долгого купания в ванне. В одну из таких ночей и зацепил ее Бернд.

На несколько лет старше ее, на фотографии в профиле соблазнительно красивый и к тому же называющий себя буддистом, как и она. Их первый телефонный разговор длился три часа. В течение следующих шести недель переписки по «мылу» она убеждала его, что «ей нужно время», а он — что в нее страстно влюблен и что «в их распоряжении все время этого мира». Через два дня, взволнованная как девочка-подросток, она встречала его вечером в аэропорту. По пути к ее дому на каждом перекрестке он целовал ее шею и уши. Ночью она неоднократно выслушала его признания в глубоком чувстве к ней, а также в том, что он «хочет и умеет ждать». Потом был романтичный уик-энд в Зальцбурге, в маленьком гостиничном номере со сдвинутыми кроватями, которые постоянно разъезжались во время секса.

Вот после Зальцбурга она и потеряла бдительность, и как только она испытала знакомую ей потребность в близости — все началось заново. Он тут же прекратил повторять, что «у них впереди целая вечность», а вскоре от вечности остались лишь несколько минут на ничего не значащий разговор по телефону.

Через несколько недель она случайно наткнулась на его фотографию, только зарегистрировался он под другим именем. Когда она спросила его, что это значит, он пропал и больше не отвечал ей…

SEKS I MARKSIZM W WIELKIM MIEŚCIE
Секс и марксизм в большом городе

Любовь всегда была связана с болью и страданиями, но теперь «социальная структура и организация этого страдания» подверглись радикальным изменениям. Так по крайней мере утверждает Ева Иллуз, 51 год, закоренелая феминистка, последовательница взглядов Симоны де Бовуар, рожденная в Марокко, получившая образование в Париже и США, а теперь профессор социологии в Иерусалимском университете, жена и мать троих сыновей. Ее последняя противоречивая книга «Warum Liebe weh tut?» (Почему любовь — это больно?) будоражит и заставляет задуматься. И не только феминисток…

Чувства чувствами, но их трудно воспринимать в чистом виде, отделить их от конкретных условий и общественных стереотипов, утверждает Ева Иллуз. Некоторые люди находятся в гораздо более выгодных условиях, чем другие, если речь идет о человеческих взаимоотношениях.

Например, мужчины.

Так как первое место в их системе ценностей занимает карьера, то они не нуждаются в создании семьи в целях укрепления своего положения на иерархической лестнице. А то, что высокий социальный статус многократно облегчает мужчинам доступ к женщинам, давным-давно не вызывает ни у кого никакого сомнения. Семья на сегодняшний день для мужчины стала опциональной. Она не нужна для того, чтобы он был признан успешным человеком.

В отношении женщин все не совсем так. А если говорить откровенно — совсем не так. Одинокие женщины, которые заняли место на той же самой ступени общественной лестницы — и добрались они туда с таким же трудом и работая так же много, как мужчины! — тем не менее успешными не считаются. Отсутствие постоянного партнера — сегодня это не обязательно муж — воспринимается как негативное обстоятельство, как причина дисквалификации. Особенно если женщина перешагнула определенный возрастной рубеж. То есть все с точностью до наоборот по сравнению с мужчинами.

Кроме того, наблюдается определенное социологическое явление.

Нормой стал факт, что мужчины вступают в брак с женщинами намного младше себя. Сорокалетний мужчина с высоким социальным статусом без проблем может с одинаковой легкостью выбрать себе в пару и двадцатилетнюю женщину, и сорокалетнюю. Причем с экономическо-социальным статусом намного ниже собственного. Общество принимает это с легкостью, и это не вызывает ни с чьей стороны повышенного внимания. К тому же многочисленные социологические исследования подтверждают, что молодые женщины охотно вступают в такие связи, и тем чаще и охотнее, чем выше социально-экономический статус такого мужчины. В свою очередь сорокалетняя женщина, вступившая в связь с двадцатилетним мужчиной — особенно если он относится к более низкому социальному слою, чем она, — становится посмешищем, а часто даже подвергается обвинениям в нимфомании.