Ему постоянно хотелось касаться этой наметившейся выпуклости, хотя иногда это раздражало Кэролайн.
– Додж, ты мне мешаешь, – сердилась она.
– А когда он начнет шевелиться? – интересовался Додж.
– Еще не так скоро.
– Странное, наверное, это будет чувство, да? Что кто-то шевелится у тебя внутри.
– Ты тоже все время шевелишься у меня внутри! – Кэролайн игриво подмигнула Доджу.
– Хм-м. Не знал, что беременные становятся такими дерзкими. Но мне это нравится.
Кэролайн ускользнула из-под его руки, снова потянувшейся погладить выступающий животик.
– Как только я почувствую первый раз, как шевельнулся ребенок, обещаю сразу тебе сообщить. А пока что он хочет кушать, а я не смогу накрыть стол к обеду, если ты будешь продолжать меня возбуждать.
Додж лукаво улыбнулся, накрывая своими огромными ладонями ее налившиеся груди.
– Ну, если ты об этом…
Обед в тот день был поздним.
Кэролайн выставила свой дом и квартиру Доджа на торги через «Джим Мелоун Риелти», и они продались буквально друг за другом. Затем Берри нашла то, что назвала «кукольным домиком», в старом, благополучном районе города. Додж отдал свою мебель благотворительной организации, так как особой ценности она не представляла, а мебель из дома Кэролайн они перевезли в свое новое жилище.
У Доджа ушло три вечера на то, чтобы выкрасить стены детской в желтый цвет, подходящий и для мальчика, и для девочки, и еще три вечера на то, чтобы смастерить колыбельку.
– Надеюсь, парню понравится, потому что второй раз я этим заниматься не собираюсь, – сообщил он Кэролайн.
– Прекрати называть моего ребенка парнем.
Додж схватил Кэролайн за руку и потянул ее к себе, на пол детской с разбросанными инструментами, которые он только что использовал для работы.
– Нашего ребенка. Кстати, как ты думаешь его назвать?
– Девичья фамилия моей матери была Картер. Как насчет Картера Хэнли?
– А если девочка?
– Над этим я еще думаю.
– Ты такая хорошенькая, когда думаешь. – Додж поцеловал кончик ее носа, а затем они занялись любовью на разложенном на полу пледе.
К дате свадьбы оба отнеслись спокойно.
– Кусок бумаги не сделает меня счастливее, чем уже сделала ты, – сказал Додж Кэролайн. – Но я хочу, чтобы мы оформили отношения официально.
– До того, как появится на свет ребенок, – согласилась с ним Кэролайн.
Но дату они так и не успели выбрать. Оба были довольны совместной жизнью и не задумывались лишний раз о пустых, на их взгляд, формальностях. Дни сменяли недели. Недели превращались в месяцы, но влюбленные не чувствовали настоятельной необходимости узаконить свой союз поскорее.
Кэролайн вернулась к работе, как только прошли ее синяки. Чтобы наверстать упущенное, она удвоила свои усилия, твердо намереваясь стать лучшим продавцом недвижимости в фирме. Кэролайн часто работала поздно вечером – показывала недвижимость клиентам в удобное для них время – и дежурила по выходным в выставленных на продажу домах.
Доджа вполне устраивало ее расписание, потому что и ему приходилось по вечерам после работы на шинном заводе ходить на совещания спецгруппы. Он все больше склонялся к мысли, что все это – пустая трата его времени и денег налогоплательщиков. Если бы не морковка в виде возможности стать детективом, он бы давно попросил перевести его из спецгруппы. Ему до чертиков надоело проводить целые дни на этом чертовом шинном заводе. Мести пол и менять перегоревшие лампочки – все это мало напоминало работу, о которой мечтаешь, когда идешь в полицейские.
Но если бы он удрал из спецгруппы и снова пошел в патрульные, то это, по его мнению, было бы предательством не только по отношению к его новой семье, но и к себе самому. И к Джимми Гонзалесу. Поэтому Додж продолжал работать, хотя процесс завоевания доверия Кристал уже давно перестал казаться ему приятным занятием. Единственной женщиной, которую хотел Додж, была Кэролайн, и он хотел ее так яростно, с такой всепоглощающей силой, что изображать роман с Кристал становилось все труднее и труднее.
Но, видимо, его ухаживания показались девушке достаточно убедительными, потому что в один прекрасный день, когда они обедали вместе, Кристал вдруг плаксиво произнесла:
– Я так нервничаю из-за Франклина.
– И в чем же дело? – поинтересовался Додж.
– Он так странно себя ведет. – Кристал закусила нижнюю губу. – Мне бы не следовало говорить об этом… Возможно, мне только кажется…
Додж довольно правдоподобно изобразил беспокойство.
– Но что, если за всем этим что-то есть? Что, если в тюрьме он не исправился?
Кристал печально улыбнулась.
– Франклин обещал мне, что больше не преступит закон.
– И ты веришь ему? Он разве из тех, кто станет держать слово?
Кристал наклонилась к Доджу и положила голову ему на плечо. Пришлось обнять девушку за плечи.
– Ты так добр ко мне, Марвин.
Додж наклонился к ней ближе и легонько поцеловал в щеку.
– Я просто о тебе забочусь.
Его коллеги по спецгруппе ревели от восторга, когда Додж пересказывал им эту сцену.
– Олбрайт готовит новое ограбление, и девчонке об этом известно, – уверенно заявил капитан, потирая руки.
– Я тоже так думаю, – согласился Додж. – Мне необходимо проникнуть в их дом. Они его снимают. Домишко на две семьи. Кристал говорила, что вторая часть пустует и Олбрайт использует ее как склад. Без ведома и разрешения арендодателя, разумеется.
– И что же он держит в этом помещении?
– Кристал не знает.
– Ты ей веришь?
– Верю. Это камень преткновения между ними. Я должен узнать, что там хранится.
– Все, что ты там найдешь, все равно не будет являться доказательством в суде, – напомнил ему капитан.
– Знаю. Но если я найду что-то подозрительное, мы сможем взять Олбрайта под постоянное наблюдение. А если там будет что-то по-настоящему компрометирующее, это можно будет использовать, чтобы уговорить Кристал дать против него показания в суде.
– Но тебе придется тогда рассказать ей, что ты коп.
– Необязательно. По крайней мере, не сразу. Могу оставаться заботливым другом, призывающим ее сделать то, что советует ей собственная совесть.
– Сомневаюсь, что она согласится, – заметил один из коллег. – Не станет она предавать своего парня.
Додж снисходительно посмотрел на говорившего.
– Если бы это было легко, этим занимался бы ты.
Капитан принял сторону Доджа.
– Ты можешь пробраться туда и выйти обратно так, чтобы не заметил Олбрайт? – спросил он.