Трюк не удался. Захар сделал вид, что не заметил приглашения, и как бы случайно сделал несколько шагов в глубину комнаты.
— Меня хотели убить, — спокойно сообщил он.
В лице Луки что-то переменилось:
— Вот как? И кто же?
Захар вздохнул, наполнив легкие воздухом, и явственно ощутил присутствие незнакомой женщины. Молода, красива — так благоухать способны только очаровательные особы, — к тому же необычайно сексуальна. Не более двадцати двух лет. Но общее благоприятное впечатление перебивал запах едкой парфюмерии.
Запах человека, как и отпечатки пальцев, уникален. Захару достаточно вдохнуть его однажды, чтобы запомнить на всю жизнь. Но этот запах не представлялось возможным запомнить, его сущность перебивалась дымом и горечью табака.
Впрочем, ничего удивительного нет, даже собаки пасуют перед запахом табака…
— Я могу только догадываться, — Захар сел за стол. — Но человек, который хотел меня убить, был мне незнаком.
Лука согласно кивнул.
— А это не связано как-то с нашим прошлым делом?
— Не знаю… Честно говоря, я думал об этом. Может, у тебя есть какие-то предположения? Ты ничего не замечал в последнее время?
Лука включил электрический чайник, который тотчас энергично загудел.
— Нет, — покачал он головой и спросил: — Чай будешь?
— Хорошо, налей, — согласился Захар.
Лука достал две чашки и в каждую из них сыпанул по две ложки заварки, после чего залил крутым кипятком. Все правильно, чай — источник энергии, подпитывающий все органы чувств. Поколебавшись, в одну из чашек он положил кусок сахару — себе. Следовательно, перед Захаром у него должно быть преимущество: в ограниченном количестве сахар добавляет силы. Маркелов усмехнулся: вот еще одна причина, по которой Луке никогда не стать «альфой». Впрочем, жалеть не стоит, в этой жизни все закономерно и сбалансировано. Ведь не могут же все быть первыми! Всегда кто-то должен быть ведомым.
Захар отпил крохотный глоток.
— Знаешь, в последнее время у меня как-то притупились все чувства. Это, наверное, от слишком спокойной жизни.
— Ты уверен, что в прошлый раз никого не осталось?
— Никого, это точно! — убежденно ответил Лука.
— Среди них была женщина… кажется, она тебе нравилась. Один раз она видела меня и могла запомнить. Ее тоже нет в живых?
— Да, — уверенно кивнул Лука. На лице его не дрогнул ни один мускул. — Расскажи, что произошло.
Захар подробно, стараясь как можно точнее передать свои внутренние ощущения, рассказал о встрече с Леной. Ему нужен был дельный совет, и Маркелов был уверен, что Лука не откажет. Их было трое, собственно, ничего удивительного в этом нет. На Руси всегда уважали цифру «три» — это и языческий Треглав, и три богатыря, застывшие на перепутье. Так что цифра «три» была не просто числом, а символом. Нет, даже не символом, а верой. Лука был вторым. Но, лишенный лидерства, он сполна компенсировал его мудростью, а потому не зазорно было спросить у младшего брата совета.
— Все это не случайно, — наконец сказал он. — Так не бывает. Ты нужен этой женщине, но вот только непонятно зачем. Может, она тебя проверяет?
«Альфа», «бета» и «гамма» — неразделимая тройка. Нечто подобное есть и в христианстве: Отец, Сын и Святой Дух. Отними хотя бы одну из составляющих единосущной троицы — и гармония будет утрачена. Ведь невозможно представить огонь без света и тепла. Так и их совсем недавно невозможно было представить друг без друга. Но их осталось двое. «Гамма» отошел или почти отошел. Впрочем, он всегда был таковым. В последний год каждый из них шел по собственной дорожке. Они все более отдалялись друг от друга. Чем сильнее они расходились, тем слабее становились общинные связи. Круг, который их связывал сравнительно недавно, вдруг разомкнулся ломаной линией. Похоже, что община, стая, начинала распадаться.
Захар уже давно не испытывал к Луке прежней привязанности, а мнение Луки для него теперь значило куда меньше, чем каких-то полтора года назад. Он мог бы спокойно обойтись не только без его совета, но даже и без общения с ним, и только заповедь старца Григория Панкратова, все еще имевшая силу, заставляла его следовать вековым традициям.
— Я приму ее предложение, — просто сообщил Захар, задержав взгляд на переносице Луки.
— Оставь ее телефон мне, — попросил Лука. — Я тебя подстрахую. Мало ли чего, — неопределенно пожал он плечами. — Нужно выяснить, что это за женщина.
Сказано все это было просто. Безо всякого внутреннего напряжения. Что, в свою очередь, значило многое. Лука по-прежнему оставался бойцом, который больше всего на свете ценит поединок и для которого мерилом доблести оставалась голова врага. Ратоборец в нем не умер, и Маркелов был уверен: случись с ним беда, то на его тризну Лука принесет немалое количество вражьих голов.
— Договорились, — поднялся Захар.
Подъезд был холодным и пустым. Но опасности здесь не чувствовалось. Маркелов не сразу направился к машине. Некоторое время он осматривал окрестности. Аккуратно, будто сканером, прочесывал взглядом каждую мелочь и, убедившись, что все тихо, заторопился к машине. Если не брать в расчет колышущиеся кроны деревьев, то можно было сказать, что его окружает абсолютное безмолвие. И еще один приятный момент — холод! Угроза всегда излучает тепло, а равнодушие — оно спокойное и холодное, как валун. Нечто подобное Маркелов ощущал и сейчас. Приподняв голову, он пытался уловить враждебное излучение. Но двор был спокоен и тих.
Устроившись в машине, Захар посмотрел на окна Луки. Свет в них не горел, но если всмотреться, то можно было разглядеть едва заметное колыхание занавесок: Лука наблюдал за ним.
Окраина будто вымерла. Отдельные пешеходы, освещаемые фонарями, только подчеркивали пустынное безлюдье. Впрочем, это ненадолго, уже с рассветом улицы по-прежнему закипят деловой жизнью.
Маркелов гнал машину, получая от езды по пустынному городу немалое удовольствие. Остановился он у того дома, где высадил Елену. Посмотрев на дом, Захар увидел, что светилось всего лишь четыре окна, причем на разных этажах. Захар не знал, где именно проживает его пассажирка, но каким-то неуловимым чувством, которое ни разу его не подводило, осознал: три верхних окна — это полуночники, для которых ночное время в радость. А вот то окно, в углу второго этажа, — это нечто иное. Он уже не сомневался, что именно за этим окном и находится квартира Елены. Набрав по памяти номер ее телефона, Захар терпеливо принялся считать гудки.
— Слушаю, — прозвучал женский голос после четвертого сигнала.
— Я согласен выполнить твое задание.
На некоторое время в трубке повисла тишина. Явно она испытывала чувство, схожее со смятением. Во всяком случае, она не ожидала его звонка.
— Я не ожидала столь быстрого ответа, — ответила она тем не менее спокойно.