— Полковник Крылов!
— А ему-то я зачем? — едва не поперхнулся Захар. — Ведь я же в отпуске!
— Тут такое дело, Захар… Ты уж меня извини, но я обещал ему срочно тебя разыскать.
— Но хоть пару дней ты мне дашь покуражиться? Только-только мои сердечные дела настраиваться начали, — искренне посетовал Захар. Он взял бутылку шампанского, с интересом заглянул внутрь и вылил на язык несколько капель. — Кисло, зараза! Удивляюсь, как это я вчера полбутылки выдул. Сейчас бы пивка! — мечтательно протянул Захар.
— Не советую, — отрицательно покачал головой Григорий. — Господин полковник не любит, когда ему дышат в лицо перегаром. Ты не смотри, что он снаружи рыхлый и производит впечатление добрячка. На самом деле у него внутри сталь, я на собственной холке уже успел в этом убедиться.
— Не знаю, что на меня вчера нашло, но я от полбутылки шампанского вырубился. Лежал пластом, будто бы водяры нахлебался, — удивился Захар.
— Может, твоя девочка чего-нибудь недозволенного в бокальчик подсыпала?
— прищурился капитан. — Давай пробьем, что за особа. В два счета на чистую воду выведем.
— Девочка здесь ни при чем, — махнул рукой лейтенант. — Она чиста, как ангел, это я вчера немного подустал. Ну что, едем к полковнику? — посмотрел Захар на Шибанова. — Твоим ключом дверь закроем или мне свой достать?
Капитан невольно хмыкнул:
— Вижу, что ты созрел. Ладно, я сам достану. Давай на выход.
Полковник не проронил ни слова, лишь только хмурился, что-то хмыкал себе под нос, иногда невесело улыбался, будто читал не личное дело лейтенанта Маркелова, а занимательное криминальное чтиво. Обнаружив очередное взыскание, Геннадий Васильевич вздохнул и поднял грустные глаза на своего собеседника, вконец искрутившегося на жестком стуле. Похоже, что стул был для него мал, еще совсем немного — и тощий зад лейтенанта скатится на дубовый паркет.
Но неожиданно полковник бодро поинтересовался:
— Это все про вас?
— Что именно, товарищ полковник?
— Ну, все то, что написано в вашем личном деле. Лейтенант неопределенно пожал плечами (этот толстяк умел дать под самый дых, как заправский боксер) и ответил, покрываясь краской смущения:
— Мне не доводилось читать своего личного дела, но, наверное, там много неприятного.
— Признаюсь, очень увлекательное чтение. Я бы с удовольствием дал вам почитать, но… инструкции не позволяют. Так что попробуем обойтись без этого.
Для нашего дела вы подходите идеально. То, что мы хотим поручить вам, еще полнее раскроет ваши артистические способности… Что же вы молчите-то, не желаете спросить, чем именно вам предстоит заниматься? — хитро посмотрел полковник Крылов на Маркелова, который будто бы вмерз в стул.
— Как-то не положено спрашивать у начальства, — Дипломатично изрек Захар.
— Это ты верно заметил. Не положено. Но в твоем деле написано… — Полковник полистал страницы, выразительно хмыкнул и, плутовато посмотрев на Маркелова, продолжал:
— Что ты более наглый. Так верить этому или нет?
Захар только повел плечами, как бы утверждая: бумага все стерпит, на ней еще и не такое можно нацарапать.
— Ничего не могу добавить, товарищ полковник.
— И правильно, — назидательно произнес Крылов. — Вижу, что ты еще и умом не обделен. А в наше время это очень большая редкость. Да не ерзай ты, наконец! Штаны до дыр протрешь! А они казенные, потом за свой счет покупать будешь. Опять же, финансовые траты, в долги залезешь, а тебе это ни к чему, с твоим-то окладом. А этот прокольчик на нервной системе может отразиться.
Например, пригласишь какую-нибудь девушку в ресторан, а потом посуду начнешь сгоряча бить, официанту шею намылишь, за то что он к твоей девице пристает.
— Про это в деле тоже написано? — приуныл Захар.
— А ты что думал. Мы, брат, милиция, а она не только за порядком на улице смотрит, но еще за чистотой собственных рядов. Есть такое понятие «оперативные источники», не мне тебе объяснять, что это такое. Они и сообщили, что ты любишь устраивать дебоши в общественных местах. Странно, что тебя до сих пор еще из уголовки не поперли.
— Значит, настучали все-таки. Полковник, подняв палец вверх, поправил:
— Не настучали, а поставили в известность. Всякую вещь нужно называть своими именами. Я тоже, бывает, хожу в рестораны. Но хочу сказать тебе откровенно, — полковник Крылов прижал пухлую ладонь к груди, — я не бью по роже всех тех мужчин, что смотрят на мою жену. А она, поверь мне, старому дураку, очень даже хороша! Я ведь второй раз женат и женушку выбрал на двадцать пять лет моложе себя. Так что она при роскошной заднице и с красивой физией. Мужики заглядываются! А я ведь не в пример круче тебя, мог бы звездануть чересчур нахальных по роже. Но ничего, терплю. И знаешь почему? — простецки поинтересовался полковник.
— И отчего же, товарищ полковник? — Разговор принимал интересный оборот.
— А потому что законность должен соблюдать, вот так-то!
— Но я ведь в тот день одного уркача задержал со «стволом». А он в федеральном розыске целый год числился.
— Знаю, — отмахнулся полковник. — Здесь этот подвиг тоже отображен.
Поэтому ты до сих пор и разговариваешь со мной. Правда, что ты специалист по рукопашному бою?
— Правда, — слегка смущенно отозвался Захар, — так вы же мне сами подписывали разрешение на командировку для участия в соревнованиях.
— Давно это было?
— Полгода назад.
Полковник выглядел обескураженным:
— Хм… Ничего не помню. Да здесь и немудрено, столько приходится разных дел за день решать, что просто голова идет кругом. Ну и как ты выступил?
— с любопытством посмотрел полковник на лейтенанта.
— Вторым стал.
— Что ж не первым-то? — разочарованно хмыкнул Геннадий Васильевич.
— Можно было бы и первым, просто не повезло. Состав был очень сильный.
А проиграл я призеру чемпионата мира по самбо. Да и то по очкам.
— Не думал, что ты такой… способный. Захар пожал плечами:
— Старался.
— Так ты еще и скромный! — удивился полковник. — Хвалю. Из твоего дела видно, что ты еще и неплохо стреляешь.
Маркелов улыбнулся. Оказывается, полковник был способен на шутку.
— Здесь произошла другая история. Когда я в армии в «учебку» попал, то в первую же неделю у нас стрельбы были. Так получилось, что я отстрелялся в пятерке лучших. А потом несколько месяцев мы автоматы пристреливали. Вот и научился малость.