Краев вздохнул, просунул ноги в отверстие, задержался на секунду, чтобы набрать воздуха, а потом оттолкнулся и полетел вниз.
Трудно сказать, чем было это устройство для быстрого спуска. На лифт он походило меньше всего. Скорее это была труба из синтетической пленки — эластичной, но толстой и прочной. Что-то вроде прямой кишки длиной метров двадцать. Она плотно облепила Краева, не давая ему разогнаться в падении своем до слишком высокой скорости. Краев скользил вниз ногами вперед и пытался сделать вдох. Дышать в этой кишке было нечем.
Впрочем, рассчитано все было с умом. Потому что, когда запас воздуха уже начал кончаться, кишка издала неприличный звук, и Краев вылетел из нее, мягко спружинив ногами о что-то специально подложенное. Он не мог увидеть, что это было, поскольку его окружала кромешная чернота. Но чьи-то пальцы тут же схватили его руку и дернули вперед — так, что он промчался несколько шагов, с трудом удержав равновесие. Темнота рассеивалась, словно кто-то поворачивал ручку настройки яркости, и Краев увидел Лизу. Она светилась мягким зеленым цветом, как привидение.
— Что с тобой?
— Это твои линзы. — Лиза показала пальцем на глаза. — Забыл? Они видят в темноте. Я зеленая?
— Да.
— А ты весь розовый! Как червяк! — Лиза метнулась к кишке, которая выбросила сумку Салема. Лиза схватила сумку и оттащила ее в сторону — очень вовремя, потому что через несколько секунд вывалился и сам Салем. Парень приземлился на четвереньки и помотал головой.
— Где мы? — спросил Краев.
— Под землей. Под городом проходят десятки километров заброшенных коридоров. Мало кто суется сюда. Но кое-кто изучил все эти ходы и даже проделал новые. Тот, кто знал, что когда-нибудь придется драпать.
— Ты?
— И я тоже. — Салем вскочил, вытащил из сумки электрошокер и автомат. Шокер отдал Лизе, автомат повесил на собственное плечо. — Лисенок, прикрывай нас сзади.
— А что, есть от кого прикрывать?
— Есть. Попадаются тут, в подвалах, всякие странные твари. Весьма странные… — Салем неопределенно пошевелил в воздухе рукой. — Надеюсь, ты их не увидишь. Да, вот еще что. Лиза, у тебя еще остались таблетки? УД быстрого действия?
— Ага. — Лиза шарила по карманам. — Вот. Три штуки.
— Этого хватит. — Салем сунул одну таблетку в рот, другую протянул Краеву. — Положи ее на язык и соси. Как конфетку.
Таблетка имела мятный вкус с оттенком неприятной горечи. Краев сглотнул слюну. Язык его постепенно немел, терял чувствительность.
— Что это за дрянь такая? — с трудом выговорил он.
— УД. Ускоритель.
— От него никакого толку.
— Никакого? — Лиза усмехнулась. — Посмотрела бы я на тебя, если бы мы не наглотались вчера ускорителя. Нашинковали бы тебя животрупы — пикнуть бы не успел.
Краев вдруг вспомнил невероятную скорость движений тех, кто выручал его вчера. Вот оно что. Ускоритель, значит…
— А животрупы? Они почему ползали, как черепахи?
— Им ускоритель нельзя. Он не сочетается с их наркотой. Передохнут сразу.
— Хорош трепаться! — оборвал их Салем. — Пойдем, брат Краев! Добро пожаловать в наши катакомбы.
* * *
Они мчались вперед как стая волков — след в след. Краев не успевал смотреть по сторонам — да и не разобрал бы он ничего в этом призрачном бледно-зеленом свете. Смотрел лишь на мелькающие впереди пятки Салема, стараясь не отстать. Один раз только притормозил и обернулся — когда Лиза глухо вскрикнула сзади. Увидел, как Лисенок лупит электроразрядами в бледную гадину, извивающуюся на стене. Тварь напоминала полуметровую членистую гусеницу с четырьмя крысиными лапами и зубастой визжащей пастью. Последний из выстрелов сбросил гадину на пол, она раздулась и лопнула, забрызгав все вокруг вонючей слизью. Лиза помчалась дальше, едва не сбив с ног ошеломленного Краева.
— Что это было? — крикнул он, задыхаясь на бегу.
— Сниркояд! Маленький! Ерунда! Большие на этом уровне не ползают. Они глубже!
«Слава Богу, — подумал Краев, аккомпанируя мыслям топотом собственных ног. — Слава Богу, что маленький. И что у меня есть Лиза, которая знает, как обращаться с крысами-гусеницами и прочей подобной им гадостью!»
Бежать пришлось не так уж долго — около получаса. Но для Краева время растянулось в мучительные часы марафонского забега. И когда Краев выдохся окончательно и уже понял, что свалится сейчас на землю и умрет — самостоятельно, без помощи всяких там животрупов и сниркоядов, — Салем остановился. Перед ним находилась глухая стена из старого, ноздреватого бетона, покрытая белесым мохнатым наростом плесени.
Краев шлепнулся на задницу. Кровь стучала молотками в висках. Салем снова возился с фолдером — пальцы его летали по клавиатуре, а глаза, не отрываясь, пожирали светящийся прямоугольник экрана.
Стена дрогнула и пошла вверх, дергаясь и скрипя.
— Высокая влажность, — сообщил Салем. — И эта плесень чертова. Механизм быстро приходит в негодность.
Стена проскрежетала в последний раз и остановилась. Между ней и земляным полом образовался просвет высотой сантиметров в сорок.
— Все. Похоже, дальше не пойдет, — констатировал Салем. — Лезем так. И быстро! Пока обратно не рухнула.
Они проползли под бетонной плитой, извиваясь, как ящерицы. Салем пнул стенку ногой, и она упала вниз, заняла свое прежнее место, заставив землю содрогнуться.
— Вот и все. — Салем напряженно скалился. — Мы почти дома. Как тебе тут, брат Краев?
— Здорово, — сказал Николай, оглядываясь по сторонам. — Чистота, комфорт. Я бы сказал, очень уютно. В таком месте можно жить годами, не поднимаясь на поверхность.
На самом деле они находились в вонючем коридоре, настолько низком, что приходилось нагибаться, чтобы не задевать головой потолок. Бледные грибы свисали на тонких ножках сверху, а на стене, насколько мог различить Краев, было написано: «Всем нам хана!»
— Это еще не апартаменты, — просипел Салем. Он прикладывал все силы, проворачивая тугое колесо запорного механизма на овальной двери в углу. — Это так, прихожая… Вот, полюбуйтесь!
Дверь растворилась, и Краев зажмурился от света — люминесцентного, искусственного, кажущегося с непривычки ослепительно ярким. Противно запищал прерывистый сигнал зуммера. «Быстро, быстро! Шевелитесь!» — закричал Салем, шлепнул Лизку по попе, зазевавшегося Краева дернул за руку и буквально вкинул в проход. Впрыгнул сам, захлопнул дверь, уперся в нее коленом и начал заворачивать колесо. Пот тек по его грязному лицу, оставляя светлые дорожки.
Зуммер замолчал. Они стояли в пустом помещении идеально квадратной формы, со стороной квадрата, равной трем метрам. Вдоль сухих серых стен шли три ряда круглых черных отверстий. Пол был засыпан расплющенными пулями. На полу было несколько бурых пятен — как старая кровь, впитавшаяся в бетон. Не понравилось все это Краеву.