Краев оглядел свою компанию. То, что он услышал, потрясло его до глубины души. Но эти люди были потрясены еще больше. Губы Крюгера дрожали, но он все же сдерживался, успокаивая Диану. Лиза склонила голову до колен, закрыла ее руками. Громила Салем беззвучно матерился, играл желваками на мощных челюстях. По лицу его текли слезы, падали на джинсы, оставляя маленькие темные пятнышки. Трудно сказать, что шептала Таня, обратив взор в потолок. Может быть, она молилась своему мифическому Учителю и просила его наставить ее на путь истинный? Савелий единственный сидел спокойно и чистил ногти спичкой. Он уже знал все это. Знал давно.
Краеву было легче. Он не знал ничего восемь лет — только догадывался, что происходит что-то мерзкое. Этим людям, ставшим уже для него дорогими, пришлось сейчас гораздо хуже. Все сказки, в которые они верили восемь лет, оказались полным дерьмом.
— А президент? — тихо спросил Краев. — Как же он? Почему он допустил такое? Почему он не скрутил Давилу? Вначале это не так трудно было сделать.
— Президенту сделали прививку. Одному из первых.
— И он оказался бараном?
— Да. Умнейшим, интеллектуальнейшим бараном. Он не так уж сильно изменился после того, как в нем поселился СЭМ. Но в его голове появился новый пунктик. Он зациклился на том, что необходимо уничтожить в людях агрессивность. Я думаю, он догадывался, что дело в стране нечисто. Но то, что произошло, вполне соответствовало его новым моральным установкам. Люди в стране стали чистыми душой, как ангелочки. Какая ему была разница — было это результатом якутской лихорадки или же действием генной инженерии? Волков стал «правильным» и действовал теперь в интересах «правильных». Он развивал экономику и образование. Он занялся обороной и довел ее до совершенства — отгородил страну от внешнего мира непроницаемым забором. Волков создавал новую страну, удобную для проживания новых людей. И он преуспел в созидании — ты сам видел это. Все неприятные вопросы Волков оставил для Давиды. Чумников, полицию, террористов, преступников… И вакцинацию, конечно. Они составили неплохой тандем — Волков и Жуков. Белое и черное. Явное и тайное. Вода и огонь. Они создали Сверхдержаву. Самое сильное государство в мире.
— Нет. — Салем вытер слезу и погрозил Бессонову пальцем. — Ты не прав, одноглазый! Государство наше только кажется таким крепким. На самом деле равновесие весьма неустойчиво. Нарушить его можно легким толчком. И тогда весь мир набросится на нас и завоюет! Разорвет на части!
— Кто это тебе сказал? — поинтересовался Люк.
— Агрегат. Он все знает.
— Что такое агрегат? Разумный мусоросборник? Стиральная машина с голосовым модулятором?
— Агрегат — это человек. Он живет в нашей зоне. Он старый. Он скрывается ото всех. Он — тайный мозг нашего маленького сообщества…
— Имя у него есть, у этого Агрегата?
— Это профессор Фонарев, — сказал Краев. — Помнишь такого? Теперь он чумник. Весь уже разваливается, но пока живой. Более или менее… — Краев хмыкнул. — Мозги, однако, не потерял. Он действительно должен много знать…
— А, Фонарев! — язвительно сказал Люк. — Старый стукач Виктор Александрыч Фонарев! Помню, помню такого. Готов поспорить на миллион рублей, что в вашей зоне только половинка от Фонарева. Верхняя. Нижняя половинка его уже ни на что не пригодна. К тому же у него нет рук. Кушает и гадит через трубки…
— Откуда ты знаешь? — Четыре пары изумленных глаз одновременно уставились на Бессонова — Салем, Лиза, Диана и Крюгер. Все те, кто еще недавно бегали к Агрегату за советами.
— А чего тут знать? В каждой зоне есть такой Агрегат. Старый пердун из команды Давилы. Есть у Ильи Георгиевича Жукова такая милая традиция. Когда кто-нибудь из старой его гвардии начинает загибаться — к примеру, от рака или от порока сердца — и лежит при смерти в больнице, приходит к нему Давила. За руку немощную подержать, посочувствовать. И шепчет этот пациент в самое ухо Давиды: «Илья, помоги! На одного тебя надежда!» Верят ведь в Жукова, как в Бога. Знают, хрычи старые, что имеет он доступ к самым лучшим технологиям, которые и мертвого с того света выдернут. «Хорошо, — понимающе говорит Давила. — Попытаемся что-нибудь сделать. Из уважения к вашим заслугам… Но вы должны понимать, что это наложит на вас определенные обязательства…» — «Да, конечно!» Тем, кто умирает, все равно, что будет после их воскрешения. Многие и дьяволу душу отдали бы, только бы пожить еще хоть денек. Пациента везут на операционный стол. А очухивается он уже ополовиненным. Такая вот метаморфоза. Был профессор Фонарев — стала голова профессора Доуэля. А дальше — дело техники. Выкопают подземелье под очередной чумной зоной — под видом профилактических работ. Поселят там воскрешенного. Наладят связь со штабом чумной полиции. Создадут возможность прослушивать и проглядывать территорию всей зоны. Была такая возможность у вашего Агрегата?
— Была.
— Естественно, была. А ты говоришь — кто в зоне хозяин? Салем, небось ты себя хозяином считал?
— А почему бы и нет? — нервно произнес Салем, избегая встречаться взглядом с Бессоновым.
— Давила — вот кто настоящий хозяин чумных зон. Давила и его полутрупы — агрегатики. Они добросовестно отрабатывают свое чудесное воскрешение. А куда они могут деваться? Будешь брыкаться — быстро отключат от системы.
— Нет, как же так? — Салем еще цеплялся за миф, разваливающийся у него на глазах. — У него там и сын есть. Врач. Говорит, что он его сам оперировал…
— У Фонарева никогда не было сына. У него вообще детей не было. Профессор Фонарев был голубым с самого рождения. А сын его… Это техник. Техник из четвертого врекара. Должен же кто-то следить за исправностью аппаратуры. Аппаратура там сложная, доставлена из Инкубатора.
— Черт возьми! — зло произнес Крюгер. — Я же чувствовал, что он стукач, этот Агрегат! Это ты, Салем, в рот ему смотрел, каждое его слово чуть ли не на бумажку за писывал в качестве руководства к действию! Ты облажался, Салем, понял? И нас всех подставил…
— Отвяжись. — Салем махнул рукой. Вид у него бы очень смущенный.
— Не ссорьтесь, — примирительно сказал Люк. Главная роль Агрегата и ему подобных — идеологическая. Чумники ведь не верят «Телеросу». А Агрегату — скрывающемуся в подполье, обиженному, несчастному — поверят. Поверят в тщательно составленную и научно выверенную порцию лжи, которую он обязан донести до их ушей. В то, что вирус — это следствие болезни, наказание Божье, неизбежное и неумолимое. В то, что, если бы не иммунозащита раз в два месяца, чумники давно бы вымерли.
— Подожди, подожди! — Страшная догадка уже осенила Краева, но он пока отказывался верить в такое. — Если чумникам не нужна иммунозащита, если никакой чумы не существует, зачем же им делают эти уколы? И от чего они умирают, если инъекцию не делают вовремя?
— От нее и умирают, милый мой. От этой самой так называемой иммунозащиты. Ты еще не успел сделать ее, Николай?
— Нет…
— Тебе повезло. Значит, ты остался здоровым человеком. Чумникам вводят вещество, регулирующее их иммунную систему. Через два месяца, если не введена новая порция, защитные системы организма перестают работать. Любая инфекция, которая попадает в организм, убивает его быстро и беспощадно. Чумников посадили на иглу — это действительно так. Только это не иммунозащита. Это иммуноразрушитель.