Джон, боясь поднять глаза, делал вид, что рассматривает что-то в бокале с кока-колой, хотя там было не на что смотреть.
— Феба, а почему ты не приняла пилюлю на следующий день? — продолжала разбор Майя.
— Я не знала, что такие существуют...
— А перед этим?
— Я вообще не пью таблетки, от них толстеют... — возмутилась Феба, оскорбленная одной мыслью о таблетках.
— Долго еще я должен это выслушивать? — воспрял наконец Джон. — Девчонки! Меня уже достали ваши бабские разговоры о созревших-и-ответственных-барышнях.
— Джон Уоррен, заткнись!
Фло еще не отошла от гнева, и плевать она хотела на эмоции этого предателя. Хотя весь этот разговор и ей не доставлял удовольствия. И если бы ее принудили к откровенности, она призналась бы, что истинной причиной того, что она до сих пор не занялась сексом с Джоном, был именно страх залететь. Потому что, и в этом Фло была убеждена, она никогда бы не сделала аборта. Жизнь — самое ценное на свете. И удаление маленького существа, растущего в твоем животе, означает прямое его убийство. Но такие убеждения, как было известно Фло, были малопопулярны среди девушек ее возраста.
Феба сидела молчаливая, с отсутствующим взглядом. Пила маленькими глотками зеленый чай без сахара и иногда платком Фло утирала слезы на длинных ресницах.
Майя наклонилась к ней и ласково погладила по руке.
— Феба, а ты сказала об этом своей матери?
— Нет.
— Думаю, тебе стоит сделать это.
Проблема беременности беспокоила Фебу не столько потому, что будет расти живот, что на него больше не налезут ее платья, что исказятся линии фигуры, а кожа растянется со страшной силой, и кто-знает-вернется-ли-к-прежнему-состоянию, сколько потому, что это обсуждали вслух все, кому не лень. Каждый считал своим долгом высказать ей свое мнение, свое проклятущее мнение, хотя никто никого об этом не просил.
Естественно, мать тоже заклюет ее.
— А с какой, извини, стати я должна это сделать? — повернулась Феба к Майе.
— Она права, — опять выступил Джон. — Если она решит сделать аборт, ее мать может об этом никогда не узнать. Это ведь ее жизнь, не так ли?
— Ну да, вытаскивай сама себя из болота, — сыронизировала Фло, все еще сердитая на Джона.
Феба вновь захлюпала носом:
— Я не могу говорить об этом с матерью, эта тема у нас табу. Она мне как-то призналась, с ней случилось то же самое. Я родилась по ошибке. Она забеременела в шестнадцать лет, и ее родители были в ужасе. Они в это время жили в Италии, а там аборты запрещены. Вот так я и родилась. Потом я осталась с бабушкой и дедушкой, а мать отослали в Англию продолжать учебу в колледже, где никто не был в курсе того, что с ней произошло.
— А твой отец?
— Я его не знаю. После колледжа моя мать вышла замуж за банкира из Сити, который удочерил меня. Я жила то с ними, то с бабушкой и дедом в Италии. Поэтому мне нравится говорить и читать по-итальянски, и это не выпендреж, как вы всегда думали. Моя бабушка всегда разговаривала по-итальянски, а я язык почти забыла. И никогда заново не учила его, сами знаете, как тяжело мне дается учеба.
— Феба, тебе тем более нужно признаться во всем твоей матери. Она тебя поймет, — прервала ее Фло.
— Давай больше не будем об этом. Ты не знаешь моей матери. Бесполезная затея. Она была очень красива. Когда я пошла в детский сад, она сменила мужа. После второго появился третий, четвертый. Она сериалка, моя мать. Непоколебимо убежденная в том, что самое главное в жизни — удачно выйти замуж. Она права, я тоже так думаю, это облегчает все.
Майя вздохнула. Фло закатила глаза. Джон хихикнул. Но никто из них не прервал Фебу.
— Мать всегда видела во мне угрозу своей красоте. И до сих пор видит. Сейчас, когда ей стукнуло тридцать пять, она опять в фазе большой охоты. На этот раз последний муж сменил ее на двадцатипятилетнюю. Я для нее — объект постоянного сравнения. Вы можете представить, она таскает у меня мини-юбки?! И даже не считает нужным скрывать это. Залезает в мой шкаф, выбирает, меряет. И красуется перед зеркалом.
«Фе-е-еба, сокро-о-о-о-овище, у нас с тобой один и тот же размер, — щебечет она, счастливая, — надеюсь, когда ты будешь в моем возрасте, он у тебя не изменится. Желаю тебе иметь тогда такие же формы, как у меня. Помни об этом. Первое правило: держать себя в тонусе. Второе: никогда не показывать своих слабостей. Если удастся — маскировать их. Не удастся — превращать в инструмент завоевания мужчин. Мужчины сходят с ума от женщин типа я-очень-хрупкая-к-счастью-ты-рядом-со-мной. Правило третье: делай все, что можешь и что не можешь, чтобы сохранить красоту. Дети и волнения, дорогая, дарят ранние морщины...»
Как, по-вашему, я могу сказать все такой женщине?
— Найди способ. Ты же не можешь сбежать из дома с ребенком в животе. Будь реалисткой, Феба, черт тебя подери!
Фло больше не сдерживалась. Атмосфера накалялась. Друзьям хотелось послушать выступления групп, сменявших на сцене друг друга. Феба с ее проблемой не давала им сделать этого, и они уже сами были не рады, что вытащили ее с собой.
— Ребята, вы что, собираетесь провести здесь весь вечер? Мне уже надоело, — жалобно взмолилась Феба.
От серьезных разговоров с новыми друзьями у нее разболелась голова. Ей хотелось побыть одной. И без подсказок со стороны решить, что делать с маленькой помехой, растущей в ее животе.
— А что вы делали по вечерам со Стейси и Лиз? — полюбопытствовала Майя.
— Ничего особенного. Ходили в «Насинг-Хилл» или в другие клубы. Там веселее, чем здесь. Вообще клубы Вест-Энда намного интереснее. А когда родители Стейси отправлялись в очередную поездку по миру, собирались у Стейси дома.
— И вы не надоели друг другу?
— Да нет... мы курили, бывает, выпивали. В доме всего полно. Играли во французский поцелуй.
— Французский поцелуй?
Феба улыбнулась. Она знала, что поразит их. С грацией, дарованной ей природой, она поставила свой бокал на низкий неудобный столик, расстегнула молнию курточки, явив глазам спутников большой золотой медальон, достала пачку карт для французского поцелуя, подмигнула своим новым невежественным друзьям и, достав из колоды карту, прочла:
— «Какие ассоциации у тебя вызывает цифра 69? Правильный ответ: мужчину и женщину, занимающихся любовью».
— Уйя! А здесь что написано? — Джон выхватил карту из рук Фебы. — «В течение пяти секунд найди пять различных терминов для определения мужского полового органа. Если тебе это не удастся, поцелуешься со всеми присутствующими парнями».
— У вас что там, фестиваль гейш? — начала закипать Фло.
— А это как вам? — Майя взяла из рук Фебы следующую карту. — «Закрой глаза. Все парни по очереди целуют тебя в шею. Ты оцениваешь каждый поцелуй от 1 до 10 баллов...» Ребята, это называется держите меня!