— Ну и?
— Одно соответствует другому, Лоренс, психотип и содеянное. Это он, я чувствую.
— Мег, я в этом даже не сомневаюсь. Но если мы хотим засадить его за решетку, нам надо найти больше улик. Пока их у нас мало. Он чертовски хитер, этот сукин сын.
— Однако кое-что явное у нас есть. Эти девушки, эти тела...
— Да, это они. Я убежден. Я детально изучил фотографии каждой из них, одну за другой, и сопоставил их со снимками тел в ваннах, и у меня нет сомнений, что это...
— ...Джоан, Филлис, Сьюзан, Генриэтта, Аманда...
— Тебе обязательно называть их по именам? Тебе мало всего этого кошмара?
— Лоренс!
— Да, Мег?
— Я не хочу, чтобы седьмым было имя Майя.
— Не прими мои слова за попытку успокоить тебя, Мег, но я в это не верю. По поводу этого гада наши мнения совпадают: он одержимый. Я тут покопался кое в какой информации и пораскинул мозгами насчет социального положения этих девушек...
— Браво, Гаррет! Искал связи с убийцей?
— Да. Никаких. Даже намеком.
— Хочешь сказать, что выбор жертв случаен?
— Впечатление такое. Никаких связей между девушками, никаких — у них с подозреваемым.
— Это подтверждает наличие у Гейси некоего плана. Типично для серийного убийцы. Он убивает согласно своему плану, безотносительно к личности жертвы.
— Похоже, так. Но я пошел дальше. Я еще раз поработал с датами их рождения, ты их помнишь?
— Конечно. Все 1991 года, все по знаку Водолеи.
— И еще один общий фактор: красота девушек. Кстати, если Гейси — предположим, что это он, — основывал свой выбор на золотом сечении, то как он определял его в жертвах?
— Понятия не имею. Может, наблюдал за ними.
— Этого недостаточно. Не думаю, что даже такого проницательного взгляда, как у нашего психопата, довольно для того, чтобы определить, отвечает ли девушка совершенным параметрам или нет.
— У девушек были общие места посещения? Друзья?
— Мы проверяем, пока, кажется, нет. Так вот, вернемся к датам их рождения. Я еще раз обдумал то, о чем мы с тобой говорили вчера вечером, и попробовал расставить даты согласно последовательности убийств девушек: 15 февраля 1991-го, 25 января 1991-го, 8 февраля 1991-го, 10 февраля 1991-го, 23 января 1991-го, 9 февраля 1991-го. У меня такое впечатление, что я нашел связь между этими убийствами...
— Я вся внимание!
— Давай займемся сложением.
— ???
— Выстроим числа в ряд. Смотри.
1+5 + 2 равняется 8,
1+9 + 9+1 равняется 20.
Складываем дальше.
2 + 0 равно 2.
2 + 8 равно 10.
1 + 0 равно 1.
— И что из того?
— Мег, попытайся следить за моей мыслью, сконцентрируйся на минуту. Попробуй сама со второй датой.
— Гаррет, у тебя крыша поехала? Ты меня всем этим перекормил еще вчера.
— Бог мой, Мег, да попробуй же! Это просто. 2 + 5+1, плюс 2, как в первом случае, как результат от сложения цифр года — 1991. И получаем, как в первом случае, 1.
— Меня начинает пугать твое умственное здоровье, лейтенант.
— Слушай дальше. По третьей жертве мы имеем 8 + 2 = 10 = 1. 1 + 2 = 3. По четвертой жертве 1 + 0 + 2, суммируем с годом, получаем 5. Следишь за мыслью, Меган?
— Не знаю... не понимаю, куда ты клонишь... 1,1,3, 5... и что дальше?
— Посмотри внимательнее на эти числа. Ничего тебе не напоминает?
— А что должно напоминать?
— Если добавишь двойку...
— Ряд Фибоначчи!
— Точно, Меган. Не исключено, что способ сложения этих чисел может быть иным, но результат все равно будет тем же самым, могу поклясться.
— Но это безумие, Лоренс! Убивать из-за чисел!.. Хотя это твое умозаключение, мой дорогой сверхосторожный лейтенант, приводит нас туда же: к Гейси с его одержимостью Фибоначчи.
— Да. Даже если мы до сих пор не имеем прямых доказательств его вины.
— Значит, Майя?..
— Напротив, значит, Майе ничего не грозит. По крайней мере, если опираться на арифметику.
— Но тогда почему он послал мне мейл?
— Если это сделал действительно Гейси, то потому, что он ненавидит тебя. Ты его поймала, ты уязвила его самолюбие, показав, что сильнее, чем он!
— Не исключено, что ты прав. У него гипертрофированное самомнение и самоуважение к собственной персоне... Я теряю ясность ума, Лоренс. Я перестаю понимать некоторые вещи...
— Это потому, Мег, что в нашем деле для тебя слишком много личного... Послушай, а что ты скажешь, если я предложу еще раз съездить к Дебби Грейв? Поскольку мы понятия не имеем, где и что искать, может быть, она даст нам какие-нибудь наводки.
— О нет, Гаррет, только не это!
Но Меган была вынуждена уступить. Гаррет был прав: они не знали, с чего начать поиск, и даже минимальная зацепка могла бы оказаться полезной. Отвратительное настроение из-за необходимости предстоящей встречи с медиумом не оставляло Меган всю дорогу до дома Дебби Грейв в Илинге.
Медиум приняла их, как обычно, в заношенном спортивном костюме. И как обычно, уклончиво отвечала на их вопросы. Ощущение, которое Меган вынесла из этой встречи, было: полная бесполезность. Тоже как обычно. После того как Дебби в подробностях познакомили с сутью дела и попросили дать как можно больше информации о подозреваемом убийце, та ограничилась лаконичным заключением, не оставлявшим никаких надежд.
— Я хотела бы помочь вам, — сказала она, — но сомневаюсь, что у меня получится. Последнее время мне что-то не везет. Не знаю почему, может, мертвые меня разлюбили. — Дебби с двусмысленной улыбкой повернулась к Меган: — К тому же вы ничего мне не сказали о том, по кому я должна работать. Имя? У вас есть его имя?
Меган ошпарила взглядом лейтенанта Гаррета, который уже собирался произнести имя главного подозреваемого. Хотя перед поездкой вырвала у него единственное обещание: о Гейси ни слова. Медиум должна была работать, опираясь на имена жертв и на их фотографии. Пусть докажет, действительно ли она так искусна, как полагают эти глупцы из комиссариата.
— Дорогая миссис Грейв, у меня нет никаких сомнений в эффективности вашей практики, — стараясь изо всех сил быть любезным, сказал Гаррет. — Поэтому мы обратились к вам за помощью. К сожалению, у нас нет права раскрывать имеющуюся информацию до тех пор, пока не будет получено ее подтверждение. Поймите, речь идет о расследовании очень деликатного свойства. Поработайте с жертвами. Послушайте их голоса. Поверьте, им, пережившим такой ужас, есть о чем порассказать.