Дебби Грейв изобразила в ответ улыбку. На выходе Меган шепнула Гаррету:
— Здесь что-то не так. Эта женщина что-то скрывает.
Убеждение это усилилось, когда, прощаясь, Дебби протянула ей потную ладонь, дрожащую от внутреннего напряжения.
В этот момент на тропинке, ведущей к дому, показался парень, одетый во все черное, с рюкзаком за плечами, с мрачным взором и взлохмаченными волосами, выбивающимися из-под натянутого на голову капюшона куртки.
Трент.
Встретившись с холодным взглядом Меган, Трент споткнулся и... побежал в дом.
Гаррет все заметил. Взял Меган под руку, быстро попрощался с медиумом и повел коллегу прочь.
31 октября
Пятница
7:00
Когда просыпаешься после почти бессонной ночи, у тебя болят даже кости. Когда просыпаешься после нескольких часов сна, еще более мучительных, чем бессонница, у тебя болят мысли.
Открыв глаза утром самого длинного дня своей жизни, Майя почувствовала себя полностью разбитой.
Яркое воспоминание о дневнике отца, обнаруженном в on line, не отпускало ее всю ночь, принимая форму то кошмарных сновидений, то неожиданных пробуждений.
Майя заставила себя выбраться из-под одеяла в лиловых и зеленых цветочках, сунуть ноги в китайские ярко-красные тапки и потащиться в ванную.
Неуместный и неизбежный взгляд в зеркало. Тяжелый случай. Волосы, обычно блестящие, спадали на плечи растрепанными лохмами. Какая гадость, подумала она.
Она оглядела свои руки и ноги. Кожа никуда! Сил устроить себе релакс с Silk-epil не было никаких, может, попозже. Silk-epil была одной из самых расслабляющих и восстанавливающих процедур, после нее наступала такая гладкость и легкость!..
Майя внимательно рассмотрела свое лицо. Бледное, даже слишком. Высунула язык — рефлекс, привитый с детства материнской заботой: покажи-мне-язык-Майя-посмотрим-все-ли-у-тебя-в-порядке. Тоже бледный.
Вздохнув, она взяла зубную щетку, открутила крышку с тюбика пасты и принялась за гигиенические процедуры — первый шаг перед выходом в мир. Почистив зубы, она решила принять душ. Иногда по утрам прикосновение воды к теплому, только что из постели, телу вызывало у нее неприятную дрожь. Вода, казалось, смывает остатки ночного блаженства. Тем более это грозило ей сегодня, когда у нее не было никакого желания выходить из дому. Неприятнее всего было снимать с себя ночную рубашку — действие, которое она оставляла напоследок. Она терпеть не могла видеть себя голой из-за большой груди, которую просто ненавидела. Хотя Тренту, кажется, она вроде бы понравилась, подумала Майя и покраснела.
Этим утром у нее была еще одна причина не хотеть снимать ночную рубашку. Рисунок, в который сложились родинки около ее пупка. В детстве эти темные точечки виделись ей маленькими кляксами. Играя с матерью, она придумывала разные объяснения их существованию, типа следов приземления инопланетян. Она росла, вместе с ней росли и точки. И теперь вот они странно похожи на рисунок, который Майя нашла в дневнике отца среди символов народа майя.
Майя в последний раз оглядела свой плоский живот, едва торчащий пупок, опустила рубашку и, отказавшись от душа, направилась прямиком в кухню.
— Никакая я не избранная, черт возьми, — сказала она вслух, садясь за стол, на котором ее уже ждал готовый завтрак.
Большая чашка, столовая ложка, молоко, обязательно холодное, корнфлекс-без-шоколада-по-тому-что-йогурты-полезнее-для-укрепления-твоей-иммунной-защиты-моя-девочка-тебе-это-так-не-обходимо-маленькая-шоколадка-для-того-чтобы-подсластить-тебе-день-сокровище-и-естественно-фрукты-в-них-витамины. Один и тот же завтрак. Каждое 365-е утро в году. Одни и те же проклятые блюда, освящающие начало дня.
Меган не было дома. Остывший кофейник свидетельствовал, что она ушла довольно давно.
Майя взяла перевернутую вверх дном чашку и поставила ее на блюдце. Еще одна материнская причуда в неравной борьбе с пылью, подумала она с легким раздражением, придвигая к себе чашку в форме колокола, которую мать подарила ей на ее пять лет и которую с упорством выставляла на стол к каждому завтраку.
Под чашкой лежала записка. Майя хмыкнула. Меган действовала ей на нервы своим поведением гиперзаботливой мамаши.
Прочитать, что ли, или выбросить, не читая, в мусорку? Майя легко угадывала содержание утренних материнских посланий, потому что фантазии Меган хватало только на два файла общения с дочерью.
Послание-во-искупление-чувства-вины. Мотив: почти ежевечерние отлучки из дома после целого дня, проведенного вне дома, или неожиданные и необъявленные поездки. В общем, материнское отсутствие. Текст: малышка-любимая-моя-ты-самое-дорогое-в-моей-жизни-прости-но-работа-требует-хоть-она-и-не-такая-важная-как-ты-я-вернусь-и-мы-вместе-пойдем-покупать-тебе-все-что-захочешь...
Послание-исполненное-озабоченности. График: раз в четыре месяца. Мотив: чувство материнского долга по отношению к дочери. Текст: Майя-прилежание-это-главное-учись-прошу-тебя-последнее-время-ты-выглядишь-немного-рассеянной-учти-жизнь-требует-усилий-и-не-всё-в-ней-розы.
Майя, не читая, скомкала записку, надкусила шоколадное печенье и встала, демонстративно оставив стол неубранным.
Вернулась в свою комнату и, прежде чем отправиться в школу, решила заглянуть в компьютер. В почте было несколько новых писем. Она пробежала глазами их список. Ничего важного, обычный дурацкий спам. Она собралась отправить все их в корзину, но тема последнего письма: «Только для тебя, Майя» — заставила ее повременить. Майя открыла его. На темно-красном фоне надпись готическим шрифтом. Приглашение на праздник. Рок-кабаре. Одна из самых крутых вечеринок Лондона. В «Голден Клаб». Майя проверила адрес. Кенсал-роуд, рядом с Вестберн-парк.
Далековато, прикинула она, будет трудно уговорить других пойти туда.
Кликнула на скрепке вложения. Появился текст:
«Только для тебя, Майя. Этот вечер Хеллоуина будет самым незабываемым в твоей жизни».
Майя поискала адрес отправителя. Его не было. Она сохранила приглашение: ей понравилась графика. Мелькнула мысль, что кто-то посторонний при рассылке приглашений воспользовался ее адресом, который мало кто знал. Но она была слишком занята своими проблемами, чтобы останавливаться на подобных мелочах.
Майя посмотрела на часы. Она могла посвятить компьютеру еще минут пять. Вчера вечером она забыла переписать в него фотографии, которые сделала в полдень в Риджентс-парке. Ничего срочного, но лучше это сделать сейчас, а то потом вообще можно забыть. Она задала режим скоростной загрузки, после чего стала просматривать фотографии, чтобы решить, какие из них сохранить. Тут она была докой, ей было достаточно на мгновение увидеть фотографию, чтобы оценить ее композицию или цвет и принять решение, достойна она быть слитой в архив или ее можно отправить в корзину.