— Да, я понимаю…
— Вот и я так считаю. Тир свидетель! Даже герцог… он ведь тебе лично кольцо вручил в награду! Все понимают: это был трудный выбор, и ты приняла правильное решение. Иногда не остается другого выхода…
— Да знаю я все это! — перебила его Пакс. — Но…
Стэммел понимающе вздохнул:
— Они были твоими лучшими друзьями… и наверное… Я не знаю, ты можешь не отвечать… вы с Сабеном были любовниками?
Пакс, не в силах говорить, покачала головой.
— Знаешь, тогда многое становится еще понятнее. Я не лезу в твою душу; постарайся понять, что я имею в виду. Вы с Сабеном были больше, чем просто друзьями. Такая степень близости бывает скорее у любовников. И теперь, когда его нет, ты, наверное, даже жалеешь, что не пошла ему навстречу в этом, чувствуешь свою вину. Пойми, ты не виновата ни в его смерти, ни в том, что не делила с ним постель. Но, скорее всего, тебе сейчас, как это ни странно, было бы легче, если бы между вами это произошло.
— Может быть, — чуть слышно произнесла Пакс.
— Сабен уважал твой выбор отношений, уважал твое мнение. Он признал твое право на определение степени близости. Пойми, тебе не в чем себя упрекнуть, ты ни в чем не виновата перед ним ни как перед другом, ни как перед мужчиной.
Пакс едва заметно кивнула. Ей вдруг стало ясно, что глупо думать о душе Сабена, представляя ее слоняющейся вокруг, переживающей по поводу ее — Пакс — любви или дружбы. Настоящий воин, он наверняка сразу же попал в Туманные Равнины, где скачет сейчас на одном из неутомимых Коней Ледяного Ветра. В сердце Пакс, еще болевшем от долгого внутреннего плача, что-то повернулось: стало легче дышать, исчезла тяжесть в груди.
— Ну что, лучше? — словно почувствовав это, спросил Стэммел. — Вот и отлично. А теперь я все же хотел бы выяснить — что за история с этим медальоном? Почему Канна передала его тебе? Я ведь помню, как ты затыкала Эффе рот, когда та приставала к вам со своими проповедями. Ты что — решила стать последовательницей Геда?
— Нет, просто… Я даже не стала диктовать это писарю в отчет. Это, наверное, к делу не относится… Так вот, в первый же день пути Канна предложила нам помолиться с ней, убедив меня, что хуже от этого не будет. На следующий день я совсем забыла об этом — и без того было столько проблем. Да еще и рана Канны воспалилась так, что она едва шла. Я слышала раньше, что святой Гед может излечивать своих воинов, но Канна объяснила, что делает он это при посредничестве своих жрецов — маршалов и паладинов. Но я подумала, что, если мы могли молиться Геду за наших друзей, оставшихся в форте, независимо от их веры, то что мешает мне попросить его излечить Канну. — Пакс прервалась, чтобы глотнуть эля. Стэммел молча ждал, когда она продолжит. — Так вот, я взяла медальон и приложила его к раненому плечу Канны. Прямо через повязку и тунику. Ну и попросила Геда, чтобы он вылечил свою верную последовательницу, храброго воина.
— И что?
— Не сработало. Даже наоборот — Канна почувствовала, как что-то кольнуло ее, словно я нажала на медальон. Но хуже не стало. На следующий день она смогла нормально идти, а потом рана стала заживать, но мы ведь мазали ее какой-то мазью и перевязывали… Нет, я не думаю, что это Гед помог.
Стэммел покачал головой:
— Вот это да… Ну и история, Пакс. Ты рассказывала об этом кому-нибудь?
— Нет, сэр. Я не думаю, что я действительно чем-то помогла Канне тогда, но, наверное, поэтому она и завещала мне медальон. Может быть, она надеялась, что я перейду в ее веру…
— Может быть. Но слушай — это излечение…
— Да не сработало оно, — убежденно сказала Пакс. — Я же знаю, как это бывает. Когда колдун лечил меня — рана залечилась сразу и насовсем. И боли не было.
— На то он и колдун. Это его работа, и он за нее большие деньги получает. А ты ведь не маршал и не паладин. Я бы вообще никакого результата не ждал, а тут… Да и если бы святой Гед рассердился, он бы покарал тебя, а не Канну. А ты почувствовала что-нибудь тогда?
— Пожалуй, нет.
— Через какие-то пять дней после ранения в плечо она уже оставила себе трофейный лук — значит, считала, что может натянуть тетиву.
— Но ведь могло помочь и лекарство с фермы.
— Могло. А если нет? Если это вообще не лекарство? Если так — видит Тир, Пакс, мне даже не по себе. Если это твоих рук дело, наверное, тебе стоило бы найти маршала Геда и поговорить с ним. Слушай, а с тех пор, как ты его носишь, ты не чувствуешь себя по-другому?
— Нет.
— А ничего странного с тобой не случалось?
— Вроде ничего… Нет, точно ничего. Хотя… нет, это, наверное, к делу не относится… Уже в Ротенгри, после штурма, я почувствовала какое-то покалывание в груди. Мне стало неудобно стоять, нагнувшись над девушкой, я разогнулась, чтобы вдохнуть, — и это спасло мне жизнь от арбалетной стрелы.
— Что?!
— Но при чем тут медальон, Стэммел? Мы тогда все устали: целый день после штурма таскали шмотки из домов на телеги. Немудрено, что спина у меня устала, в ней что-то кольнуло, и я разогнулась. Просто совпадение.
— Неужели?
— Конечно. Там, откуда выстрелил арбалет, была потайная комната. Один из прятавшихся в ней оказался, по словам капитана Доррин, каким-то важным по рангу жрецом Ачрии — Повелительницы Паутины.
Стэммел сделал рукой уже знакомый Пакс охраняющий от злых сил магический жест и шепотом переспросил:
— Жрец самой… Он стрелял в тебя, а ты, значит, чисто случайно почувствовала боль в спине? Нет, Пакс, так не бывает. А что Доррин сказала?
— Что я испытываю судьбу и что трачу свое везение.
— Может быть, она и права, если только… Ладно. Пакс, я прекрасно понимаю твое нежелание болтать об этом. Я тоже не буду болтать. Но все-таки постарайся найти маршала и поговори с ним по душам. Просто на всякий случай, чтобы быть готовой к любым неожиданностям. Мало ли что…
Пакс снова отмахнулась:
— Какие там неожиданности. Я ведь даже не последовательница Геда. Маршал со мной и говорить не станет.
— Дело твое. Ты либо чертовски везучая, либо отмечена богами. Иначе тебя бы здесь сегодня не было. Да, ну и досталось же тебе в этом году. — Стэммел встал и потянулся: — Ладно, пора закругляться. — Он разлил остатки эля по кружкам и выпил свою долю, подождав затем, пока Пакс выпьет свою. — Пошли, Пакс. Я пока расскажу тебе о новичках. Хоть они и не доучились до срока, их можно ставить в пары на тренировках, не боясь, что они поубивают друг друга. Но в строю им еще тренироваться и тренироваться. Особенно в нескольких шеренгах, против разного оружия и превосходящего по численности противника. Со щитами у них дело так же, как было у вас, может быть — чуть похуже. Со своей четверкой займешься с самого начала. Пусть вспомнят, чему научились. Будь с ними построже, но не запугай так, что они не смогут работать. Поняла?