Произнеся последние слова, Кейт повесил трубку, тем самым прекратив дебаты.
Прежде чем вновь отправиться к Тейлору, Стенайленд еще некоторое время посидел за столом, размышляя о несправедливости судьбы. Потом встал и, олицетворяя собой ходячее несчастье, двинулся по знакомому маршруту. Узнав, в чем дело, Тейлор принялся рассуждать вслух о некоторых работниках, которые почему-то начинают красить в комнате пол не от угла, а от двери, после чего сами оказываются в углу. После этих назиданий Тейлор схватился за телефон и десять минут пререкался с Юргенсеном из отдела проверок. Однако Юргенсен был опытным игроком и не позволил сделать себя крайним.
Сердито проехавшись взглядом по ожидавшему Стенайленду, Тейлор попытался было свалить вину на научный отдел. Кончилось тем, что ему пришлось выслушать витиеватые рассуждения Уильямса, напоминавшие кривую лепешку с дыркой посередине. Бормоча ругательства, Тейлор позвонил Кейту, который насмешливо-угрожающим тоном быстро повторил ему уже знакомое условие: либо заключение о безопасности излучателя, либо эта игрушка никуда не полетит.
Тейлор швырнул трубку, резко отодвинул от себя телефон и сказал:
— Ну и кашу же вы заварили, мой дорогой Стенайленд.
— Я? — переспросил не ожидавший такого вероломства Стенайленд.
— Да, вы.
Это было уже чересчур, и Стенайленд вскипел:
— Но кто запросил книгу заказов и взял дальнейшее оформление на себя? Вы!
— Я действовал в полной уверенности, что все рутинные вопросы уже разрешены с той компетентностью, какую я вправе ожидать от своих подчиненных. Увы, моя уверенность оказалась иллюзорной.
— Я едва ли могу, сэр, назвать ваши слова справедливыми, потому что…
— Да помолчите вы! — Тейлор манерно взглянул на часы, — До отлета «Старфайра» остается семь часов. За такое время ни отдел проверок, ни научный отдел не произведут на свет требуемый Кейтом документ. Создать эту бумагу самим — не в нашей власти. Но заключение о безопасности все-таки должно откуда-то появиться. Вы ведь это понимаете не хуже меня, Стенайленд?
— Да, сэр.
— Поскольку вы несете прямую ответственность за эту грубую ошибку, вам отвечать и за ее исправление. А теперь идите и напрягите свое воображение, если таковое у вас есть. Когда ваш мозг высидит нечто стоящее, возвращайтесь ко мне.
— Но, сэр, я не могу подделать заключение.
— По-моему, я не предлагал вам заняться противозаконными делишками, — язвительно возразил Тейлор. — Решение, если здесь еще можно говорить о решении, должно быть абсолютно законным и не вызывать подозрений у высшего начальства. Вот и займитесь поисками этого решения. И не особо тяните. Времени у нас в обрез.
Вернувшись к себе в офис, Стенайленд принялся гонять свои мозги так, что трещала черепная коробка. Результатом было нараставшее отчаяние. Он грыз ногти, перебирал все мыслимые и немыслимые варианты и каждый раз приходил к одному и тому же неутешительному выводу: никакой отдел не согласится выдать документ, покрывающий ошибку другого отдела.
Дальнейшее сидение за столом было бесполезным. Стенайленд отправился туда, где помещались телефонные кабины, набрал номер научного отдела и попросил Уильямса.
— Уильямс, — елейным тоном начал он, — я находился у Тейлора, когда он час назад говорил с тобой. Мне очень не понравилась его манера.
— Мне тоже, — сказал Уильямс.
— Ты столько раз помогал нам. Без преувеличения, твоя помощь часто оказывалась просто неоценимой, — продолжал петь дифирамбы Стенайленд, — Даже если Тейлору на это наплевать, я хочу, чтобы ты знал мое мнение на этот счет.
— Очень любезно с твоей стороны, — сказал Уильямс и злорадно усмехнулся. — Однако даже твоя лесть не заставит нас выдать столь вожделенный для тебя документ. У нас нет таких прав.
— Я и не пытаюсь подбить тебя на что-нибудь подобное, — заверил Стенайленд. — Об этом я даже не мечтаю.
— Тейлор попытался. Должно быть, он посчитал нас наивными детишками.
— Знаю. — Стенайленд впился в появившуюся зацепку. — Честно говоря, меня интересует, согласен ли ты помочь мне посадить Тейлора в лужу?
— Как?
— Подсказав мне обходные пути, не требующие этого чертовою заключения о радиационной безопасности.
— И почему это должно посадить Тейлора в лужу?
— Он думает, будто загнал меня в тупик и теперь размажет по стенке. Он уже давно мечтает об этом. Я хочу доказать ему обратное. Иногда не мешает преподать зарвавшимся шишкам парочку полезных уроков.
Стенайленд помолчал и заговорщически добавил:
— Например, Абельсону.
Услышав столь ненавистное для своих ушей имя, Уильямс туг же согласился.
— Идет. Я тебе кое-что подскажу.
— Что именно? — затаив дыхание, спросил Стенайленд.
— Формановский концерн — фирма с солидной репутацией. Никакая фирма такого калибра не станет выпускать излучатели без надлежащей экранировки. Возможно, семьдесят процентов веса излучателя как раз и падает на все эти защитные штучки-дрючки. Свяжись с концерном, и они дадут тебе письменное подтверждение.
— Уильямс, — пролепетал спасенный Стенайленд, — я этого никогда не забуду.
— Забудешь, — возразил Уильямс. — Но я не забуду.
Прямо из кабины Стенайленд позвонил в концерн Формана и подробно объяснил ситуацию. Там ответили быстро: в течение двух часов они подготовят письменное заключение о безопасности транспортировки излучателя и доставят его Кейту со специальным курьером. Стенайленд облегченно вздохнул. Иногда оперативность частного сектора промышленности почти равнялась оперативности бюрократии.
Несколько дней подряд Стенайленд втайне надеялся, что Тейлор позвонит ему, и предвкушал момент торжества. Однако желанный звонок так и не раздался. Стенайленд не знал, что Тейлор звонил Кейту и все узнал. Любитель мышиной генетики сразу сообразил, что Стенайленд чувствует себя победителем. Вызвать подчиненного, чтобы увидеть его ухмыляющуюся физиономию? Такое было просто немыслимо для руководителя ранга Тейлора. Нет, он вызовет Стенайленда тогда и только тогда, когда появится повод бросить этого удачливого сукина сына на растерзание крокодилам. И потому Стенайленд напрасно продолжал ждать звонка от Тейлора. Поначалу он испытывал нарастающее недовольство. Достигнув своего пика, оно сменилось таким же нарастающим равнодушием. Наконец Стенайленд и вовсе забыл об этом.
А время шло. Исполненная заявка на кобальтовый излучатель продолжала странствовать по отделам и набирать вес. К моменту ее появления в отделе документации, осуществлявшем окончательную проверку, заявка весила пять фунтов и густо изобиловала словами, цифрами, печатями, фамилиями и подписями.
Роясь во всех этих бумажных дебрях, один усердный работник отдела зацепился за странное слово «Немо». Он было насторожился, но усердие его было не столь велико, чтобы разгребать все дебри. И тогда работник сделал два успокоительных для себя вывода. Во-первых, кто-то допустил ошибку, а во-вторых (второй вывод был намного важнее первого), этот идиот не из их отдела. Сочтя свою миссию исполненной, усердный работник передал отяжелевшую заявку в отдел статистики.