Вернулся и узнал о том, что Феофанова подстрелили менты во время облавы. Потому что его никто не прикрыл. Товарищ, записку которому он посылал через Гришу, к нему на помощь не пришел. И никого другого не послал.

Когда мальчишка понял, что натворил, он пришел в ужас. Его товарищи также струхнули. Из-за них ведь Гриша опоздал, а значит, достанется всем.

И ребята не ошиблись. Им досталось. Но не от Феофанова, которому тогда было не до них. А от его товарища. Мальчишек избили, всех четверых. И велели больше на «точке» не появляться. И они никогда не появились. В тот же вечер, сразу после избиения, они нанюхались клея и скончались от передозировки.

Чем это было – жестокой случайностью или массовым самоубийством, Сергей так и не узнал. Но смерть ребят до сих пор лежала тяжким грузом на его совести. И все добрые дела, что Феофанов совершал в последнее время, были не чем иным, как средством избавления от мук. Мук совести. Вот только не очень это помогало. Никакие пожертвования в пользу сирот не могли воскресить умненького, спокойного, рассудительного мальчика Гришу и его товарищей.

Глава 3

Света вышла из дверей офиса и грустно посмотрела на стену дождя. Он начался в обед и все еще лил, стихая на несколько минут, а потом расходясь вновь. Когда Зарубина покидала рабочее место, дождь едва накрапывал, поэтому она и решилась выйти на улицу. Но пока Света запирала кабинет, пока спускалась по лестнице, сдавала ключ охраннику, все изменилось. Теперь не моросило, а лило. И все бы ничего, если б на работу Света приехала на машине – до стоянки можно добежать, накрыв голову пакетом. Но она сегодня была без колес. Утром после вчерашнего шампанского чувствовала себя так ужасно, что побоялась садиться за руль. Кто ж знал, что погода так испортится? Но и это еще не все! Вместо привычных сандалей без каблука она напялила босоножки на шпильке. Купила их зимой на распродаже, но так ни разу и не надевала. Потому что в них машину вести неудобно. И уж коль скоро она сегодня обошлась без нее, то почему бы не обновить босоножки?

Света опустила глаза. Красиво, нечего сказать: тонкие ремешки замысловато переплетаются, серебристо сверкают, изящно обхватывают щиколотку. Вот только в них она моментально промокнет. И бежать до остановки автобуса будет не две минуты, а все пять.

Но с этим ничего нельзя уже поделать. Сделав глубокий вдох, она выскочила из-под козырька и побежала.

– Светлана! – услышала она. – Света, давайте сюда!

Она резко обернулась на голос и увидела в трех метрах от себя машину. Из нее высовывался мужчина и махал ей рукой. В мужчине она узнала Лешу Назарова.

Света тут же бросилась к нему. Но так как ноги уже промокли, то растреклятые босоножки вихлялись на них, мешая передвижению. «И почему я не догадалась разуться?» – с досадой подумала Света. На этом мысль оборвалась, потому что нога снова подвернулась, каблук треснул, и Зарубина грохнулась на мокрый асфальт.

Колено пронзила острая боль. А еще лодыжку на другой ноге. Коленом она ударилась об асфальт, а вот лодыжку, судя по всему, повредила серьезно. В лучшем случае – вывих, в худшем – разрыв связок.

– Ушиблись? – взволнованно спросил Леша. Он выбежал из машины и поднял Свету на руки.

Та молча кивнула и уткнулась носом в Лешино плечо. Ей было очень больно и хотелось плакать.

– Ничего, сейчас в больницу поедем. Там вас мигом вылечат.

– Не надо в больницу! – испугалась Света. Она до ужаса боялась врачей.

– Как не надо? А вдруг у вас перелом? Необходимо сделать снимок. И укольчик обезболивающий…

– Я выпью анальгин. А перелома у меня нет, видите, нога не посинела…

Леша усадил Светлану на сиденье, а сам опустился на корточки у раскрытой двери и стал осматривать ее ногу.

– Промокнете! – забеспокоилась Зарубина.

– Уже… – Он легонько тронул лодыжку. Света ойкнула. – Сильно болит?

– Не очень.

– А вот так? – Он взял ступню и немного повернул.

– Нет, – прокряхтела она. На самом деле было больно.

– По-моему, обычный вывих, но я могу ошибаться, я ж не доктор.

– Залезайте уже в машину, с вас ручьем течет.

Леша поспешил к водительскому месту.

Забравшись в салон, он вытер лицо рукой. Но это не помогло, пришлось лезть в сумку, с которой ходил в спортзал, и доставать полотенце. К счастью, оно было почти чистым, потом не пахло, и его можно было предложить даме. После того как Света утерлась, Леша сделал то же самое.

– Теперь обработаем вашу рану, – сказал он, взяв в руки аптечку. – Давайте колено.

– Можно, я сама?

Леша достал перекись и ватный диск, протянул Свете. Она осторожно протерла ссадину. Но рану все равно щипало, и Зарубина беспрестанно морщилась. Когда же очередь дошла до йода, она аж губу закусила. Света не могла терпеть боль. И в те времена, когда зубы лечили без анестезии, к стоматологу шла, как на казнь.

– Пластырь дать? – спросил Леша.

– Не надо.

– Ну, тогда поедем в больницу?

– Нет, домой, если вам не трудно.

– Не трудно, – улыбнулся Леша. – Говорите адрес.

Света сказала, затем спросила:

– Каким ветром вас в наши края занесло?

– Милана просила подъехать, но в последний момент ее позвали куда-то.

– Да, министр образования наконец-то согласился с ней встретиться. Милана давно пыталась пробиться к нему на прием. Хочет выбить специальные стипендии для детдомовцев.

Света поежилась. Леша заметил это и включил печку.

– Сейчас согреетесь.

– Кофе бы горячего выпить. С бальзамом.

– Хотите, заедем в какой-нибудь ресторанчик, выпьем кофе. Не думаю, что у них найдется бальзам, но его можно заменить коньяком.

– До дома потерплю. Нам недолго ехать. К тому же вы, наверное, торопитесь.

– Нет, мой рабочий день закончен, и я совершенно свободен.

– Значит, я могу пригласить вас на кофе?

– Только без бальзама, хорошо? Я не употребляю алкоголя.

– И правильно делаете. Мы вот вчера с Миланой переборщили с шампанским, и сегодняшний день, можно сказать, потерян.

– Надо же, – усмехнулся он. – Вы первая, кто не спросил, не закодирован ли я.

– Понимаю. Я тоже очень немного пью, и если отказываюсь, люди спрашивают, не больна ли я.

– А можно узнать, с чего вдруг вчера вы с Миланой решили ударить по шампусику?

Света сразу помрачнела. Что ему ответить? Отмечали радостное событие – встречу Миланы со своей судьбой, иначе говоря, с тобой! А потом добавить, что до конца разделить радость с подругой у нее не получилось, потому что…