Беззаботные ростки жизни, которые должны были дать обильные, цветущие всходы… они еще не знали, что выросли на ниве начинающейся войны и вскоре встретятся с ней лицом к лицу, — юные, наивные, неподготовленные ни морально, ни физически…
* * *
В кабинет Шахоева Хьюго вошел один.
Неизвестно, о чем беседовали андроид и полковник в течение десяти минут, но Хьюго вернулся в коридор уже без пластикового кожуха в руках.
— Ну, что? — спросил у него Вадим.
— Он мне не поверил, — скупо ответил дройд, не объясняя ничего по существу.
— Чему не поверил?
— Я не могу об этом говорить. Полковник запретил мне распространять информацию, которую он назвал лживой и панической.
— Ладно. — Вадима уже перестала и забавлять, и злить вся эта история. — И что будет теперь?
— Если позволишь, я стану твоим напарником. — Голос машины звучал ровно, без интонаций.
— То есть? — не понял Вадим
— То есть вторым пилотом орбитального перехватчика, бортовой номер семнадцать, я правильно запомнил? — произнес андроид, отвечая на его вопрос.
— Да? — Вадим был обескуражен таким заявлением, хотя, в принципе, ничего не имел против — в рубке шаттла были установлены два кресла. — А ты у него спросил? — Он кивнул на плотно затворившуюся за андроидом дверь.
— Да. Полковник Шахоев проверил мой блок идентификации и махнул рукой, сказав, что ему все равно. Думаю, он озабочен сейчас тем, что не в силах создать толковый план обороны планеты, — внезапно выдал свою оценку Хьюго.
Да, судя по всему, это был необычный робот…
Вадим, неискушенный во многих жизненных аспектах, только вздохнул.
Характеристика, которую дал андроид полковнику, вполне могла подойди и к нему самому. Он тоже не знал, что ему следует делать, как себя вести, что чувствовать…
— Хорошо, — наконец произнес он. — Раз ты теперь мой второй пилот, то пошли в ангар, нужно посмотреть, что там делают с нашей машиной.
* * *
Внутри ангара кипела работа.
Группа техников, состоявшая из двух человек и трех кибермеханизмов, занималась тем, что полковник Шахоев назвал «реконструкцией».
Все грузовые люки были распахнуты настежь; занимая половину площади ангара, стоял въехавший в ворота армейский тягач, с которого при помощи кран–балки выгружали снабженные двумя спаренными стволами механизмы.
Внутри грузовых отсеков размещались дополнительные устройства: там устанавливались эскалаторы автоматической подачи боекомплекта и связанные с ними хранилища бортового боезапаса.
— Привет, Сергей. — Вадим обменялся рукопожатием со своим штатным техником, который только что вылез из бокового люка. — Как это будет работать? — спросил Нечаев, указав на громоздкую турель.
— Мы устанавливаем дополнительные переборки. Они изолируют кабину пилота от грузовых отсеков, — ответил Сергей. — В грузовых шлюзах монтируем направляющие, на них подвижные суппорты, которые смогут выдвигать орудия наружу. В момент ведения огня все отсеки, кроме кабины пилота, будут разгерметизированы.
— А как стрелять без воздуха? — спросил Вадим, который знал, что снаряды для таких орудий используют пороховой заряд.
— Того воздуха, что заключен в самом заряде, достаточно для эффективного сгорания, — успокоил его Сергей. — Уже проверено на стенде в вакуумной камере. Стрелять они будут исправно, сейчас ломаем голову над тем, как компенсировать реактивные импульсы от выстрелов.
— Не устанавливайте орудий в люках, которые расположены вдоль бортов, — машинально ответил Вадим, понимая, что каждый выстрел, произведенный в космосе, будет передавать кораблю импульс, противоположный направлению полета выпущенного снаряда.
— Поясни, — нахмурился Сергей.
— Ставьте орудия по оси симметрии в носовой или кормовой части корабля. Стрельба из носовых орудий будет тормозить полет, а из кормовых, наоборот, увеличивать скорость. С этими помехами я справлюсь, регулируя тягу двигателя. А если вы поставите орудия по бокам, перпендикулярно оси симметрии, меня просто начнет крутить и швырять из стороны в сторону.
— Да, ты прав. Нужно сходить к полковнику.
— А он тут при чем?
— Он командир. Без его санкции ничего не сделаешь. Ладно, сейчас схожу…
— Если убрать боковые орудия, то корабль станет уязвим при атаке сбоку, — произнес молчавший до сих пор Хьюго. — Может, стоит установить компенсаторы импульса в точках, диаметрально противоположных боковым орудиям, и синхронизировать их? Обыкновенная реактивная струя, например, выпущенная из баллона с газом, может погасить нежелательный импульс, полученный при стрельбе.
— Прекрасная идея… — поддержал андроида Сергей. — Соорудить и отладить такое устройство несложно, а челнок получит дополнительную защиту с бортов. Можно еще придать струйным компенсаторам возможность поворота на небольшой угол, — тут же начал развивать он подхваченную мысль, — и тогда начнется медленное вращение корпуса.
— Что это даст? — спросил Вадим, который пока что рассматривал все нововведения с точки зрения пилотирования.
— Снаряды пойдут не в одну точку, а будут расходиться по окружности. Заградительный огонь.
Вадим сел на пустой перевернутый ящик.
Развороченное нутро шаттла, военный тягач, наполовину въехавший в ангар, старые, востребованные с консервационных складов орудия, технические споры — все это плохо укладывалось в голове, создавало какую–то отчужденность от событий, словно все происходило не с ним…
Ведь еще вчера был обычный нормальный день, да и утро начиналось по–человечески…
Посмотрев на Хьюго, который, взяв обычный белый маркер, уже чертил на обшивке грузопассажирского орбитального челнока примерные места для установки струйных компенсаторов, он понял, что вчерашний день навек канул в прошлое, — все изменилось внезапно, но надолго.
Сидя на перевернутом ящике и глядя, как андроид водит маркером по броне сугубо гражданского космического корабля, Вадим Нечаев не понимал, что именно сейчас, здесь происходят события, которые потом будут названы историческими, о которых напишут сотни книг…
Нет. Он не понимал этого, как не мог предвидеть своей судьбы, лишь подспудно ощущал надвигающуюся на него неизбежность, словно в душе росла, ширилась пропасть между этим мигом и всем, что было раньше, как будто расползалась в душе полоса отчуждения…
Были на Кьюиге такие зоны, где раньше происходили столкновения между воюющими сторонами. Земля там до сих пор носила шрамы сражений, была изрыта воронками и ходами сообщения, никто не жил на этих территориях, хотя там, причудливо смешавшись, прижилась и завезенная с Земли, и местная флора…
Он подумал об этом вскользь, ощущая полную растерянность. Растерянность и отчужденность — эти два чувства, однажды поселившись в душе Вадима, остались в ней надолго, до первого настоящего боевого вылета.