* * *
– …Андрей, мне это не нравится. Мы ведь еще не дали окончательного согласия, правда?
– Мим ранил тебя? Оскорбил? Скажи – и я убью демона!
– Нет, что ты! Его испытания показались мне даже забавными. Дело не в нем.
– Селена, что тебя тревожит?
– Твое лицо, когда вы летали… Ты был счастлив.
– Тебе показалось. Я боюсь высоты, поэтому пытался храбриться. Скорее, у меня от страха свело лицо.
– Неправда… Что они делают с нами? Хотят разлучить, да?
– Но зачем?
– Не знаю. Как и не знаю, кто они на самом деле. Нам навязана странная игра. Спасение человечества, другие громкие слова. Ты когда-нибудь слышал, чтобы от двоих никому не известных людей зависела судьба мира?
– Всего от одного человека. Тысячу девятьсот четырнадцать лет тому назад.
– Не сравнивай, это грех! Он ведь пошел на самую настоящую смерть, а не участвовал в каком-то Спектакле, который устраивает балаган. Балаган, ты понимаешь?!
– Пусть так. Но мне нравится эта игра. Да-да, нравится! Даже будучи доверчивым, обманываясь в своих лучших побуждениях, я всё же хочу думать, что от нас многое зависит в этом мире. Что-то действительно большое и важное. Я хочу поиграть с тобой в настоящих героев, пусть даже всё остальное окажется ошибкой.
– А если игра нас погубит?
– Будь уверена, я смогу защитить тебя. Испытания закаляют волю.
– Всё это нелепый розыгрыш. Мне кажется, сейчас свалится занавес и порвется декорация с идиллическим лужком, которая скрывает от нас реальность. Стоит нам выглянуть из фургона – и в тысячу глоток захохочет зал. А твои друзья Аполлинер, Эренбург или кто там еще, будут бросать в нас цветами или гнилыми овощами.
– И Модильяни?
– Нет. Скорее всего, он дремлет где-то по нашу сторону сцены. Или еще хуже: мы лишились рассудка и грезим в сумасшедшем доме… А вдруг мы… умерли?..
– Селена, ты пугаешь меня! Давай поглядим, что будет дальше. Есть уверенность в одном: даже потеряв рассудок, мы остались чисты совестью.
– Значит, убедим себя, что мир нуждается в нашей помощи.
– Да.
– Я согласна попробовать. Из любви к тебе… Андрей, а Кристелла красивая?
* * *
Две недели прошли в ежедневных репетициях, без отдыха и выходных.
Анж не мог понять, чего от него хочет Кристелла. Она уходила от ответов на прямые вопросы. Порой Дежана это злило, тогда хозяйка нежно брала его за руку, и тревоги исчезали.
Они говорили о пустяках. Дежана беспокоила мысль о растраченном впустую времени.
И еще он ловил себя на том, что всё чаще забывает о Селене.
Конечно, они вместе ночевали в фургоне, на большой кровати, которую поставил Мим. Но девушка возвращалась поздно, усталая, обозленная, какая-то чужая. Отворачивалась и тут же засыпала. Анж знал, что она по вечерам тщательно умывается в реке, но от нее всё равно постоянно пахло гарью.
Дежан уже забыл, когда они ужинали вместе. Обычно его репетиции заканчивались раньше, и он садился за стол в обществе Кристеллы, в то время как за тонкой стенкой шатра то и дело что-то вспыхивало, дымилось, грохотало. Порой слышался визгливый голос Мима. Он что-то приказывал Селене, а девушка отвечала ему сдержанно и негромко, после чего вновь разражалась буря.
Однажды, когда Анж по обыкновению следовал в шатер за Кристеллой, Мим ненадолго отвел ангела в сторону для разговора. Художник посмотрел на Селену, стоявшую на коленях, и сердце его заныло от жалости. Он сделал к ней шаг, но его остановил повелительный окрик Кристеллы. Девушка подняла на ангела полные боли и ненависти глаза. Потом ее взгляд скользнул по Анжу и вновь уперся в землю, словно Селена не желала его видеть. Вечером он не дождался от нее ни слова, даже обычного сухого пожелания спокойной ночи. Тогда он понял, что теряет нечто важное. Что именно? Нужное слово он вспомнил не сразу. Кажется, любовь…
Он резко сел на кровати. Девушка за его спиной вздрогнула и что-то обиженно прошептала. Дежан стиснул виски руками. Кристелла, – чего она добивается? Ее завораживающий голос, прекрасные черты, ясные бездонные глаза…
Имеют ли смысл эти ежедневные полеты? Что значат маленькие чудеса, когда воздух наполняется пением незримых птиц? О чем говорят травы и листья? Да, он слышит их и даже начинает различать некоторые шелестящие голоса. Кристелла, как она прекрасна, умна, внимательна! И как дивно пахнет венок на ее шляпе …
Черт, при чем здесь она, непостижимый жестокий ангел? Ей нужно разлучить нас! Зачем – на этот вопрос она обязательно отыщет массу мудрых ответов. Но нужна ли ему и Селене эта безукоризненная небесная риторика, если рушится счастье!..
Дежан не мог заснуть до утра. А когда Селена, повернувшись во сне, вдруг прильнула к его плечу, он решился.
* * *
– …Нет, Кристелла. Пока ты не объяснишь, что происходит, я отказываюсь от репетиций.
– Вот как?.. – Хозяйка придвинулась к нему ближе. – Хорошо. Только ответь сразу, не задумываясь: ты любишь меня?
– Нет, – отрезал он. – Я близок к тому, чтобы тебя возненавидеть.
– Спасибо за откровенность. Дай руку.
– Хватит полетов. Чудес тоже хватит. Я человек. Ты ангел. Так будет всегда. Мы с Селеной пошли у вас на поводу не для того, чтобы потерять друг друга. Что вы сделали с ней? Ее руки изранены, платье разорвано и грязно, а глаза… Она перестает узнавать меня. Я ненавижу ваш вертеп. Я ненавижу Спектакль. Верни нам друг друга и найди себе другие игрушки.
– Дай руку, – нежный голос Кристеллы внезапно изменился: низкий, трубный звук, не слишком громкий, но разом наполнивший пространство.
Порыв ветра лавиной прошелся по земле, смял траву, разметал стайку встревоженных воробьев. Дуб над головой загудел, из его ветвей с пронзительным стрекотанием взмыли испуганные сороки. Река под откосом плеснула неожиданно высокой волной.
И наступила тишина.
…Анж пришел в себя в нечеловечески сильных объятиях Кристеллы.
– Успокойся! – Голос ангела приобрел былую мягкость. – Так надо. Что ты чувствуешь?
…и вновь это проклятое нежное тепло завораживает, сковывает, принуждает к покорности…
– Меня тянет к тебе… Но я люблю Селену! – Анжу хотелось крикнуть эти слова, однако он услышал собственное обиженное, противное бормотание. – Прошу, оставь нас в покое. Дай нам уйти…
– Это связь, это наши узы, – говорила Кристелла, положив голову на плечо художника. – Разве не прекрасно чувствовать друг друга?..
* * *
– Прекрасно! Ты права… или прав! – Третий голос неожиданно вмешался в воркующий дуэт человека и ангела. – Отпусти его. Ты ангел, и можешь предсказать, что я не промахнусь.