Резким движением Аттикус выдернул нож, глубоко сидевший в глазнице мертвеца. Тщательно обтерев лезвие о штанину покойника, он сложил орудие убийства и повернулся к Андреа.

Хотя она и состояла на службе в Вооруженных силах США, ее работой было спасать людям жизни, а не отнимать их. Вероятно, ей не раз приходилось за свою карьеру вытаскивать из воды утопленников, но очевидно, что она никогда не видела убитого человека. Сейчас Андреа стояла и не могла отвести взгляд от головы бандита — там, где некогда находился глаз, теперь было кровавое месиво.

Аттикус сжал ее плечо.

— Эй, — тихонько позвал он.

Андреа посмотрела ему в глаза.

— Не гляди на него, — сказал Аттикус. — Если не смотреть на лицо, легче будет избавиться от кошмаров. — Он хорошо знал это по собственному опыту. Сам он, подбирая оружие охранника и вытаскивая из глазницы нож, ни разу не взглянул на лицо убитого.

Андреа машинально кивнула. Аттикус протянул ей «магнум». Почувствовав вес револьвера в руке, она окончательно пришла в себя.

— У него очень сильная отдача, поэтому между выстрелами прицеливайся поточнее. У тебя шесть патронов. Не забывай считать их.

Аттикус не боялся, что Андреа осудит его за то, что он сделал. Хотя она и была шокирована тем, как хладнокровно он убил человека, но все же оставалась офицером Береговой охраны Соединенных Штатов Америки и, несомненно, умела распознать ситуацию, когда возникает необходимость сражаться и убивать. Андреа приняла пистолет и взвесила его в руке.

— Я готова, — твердо сказал она.

— А теперь надо убираться отсюда, — заметил О'Ши. — Тревор привел «Титан» в состояние боеготовности. Все члены команды вооружены. Я уверен, что очень скоро этого хватятся. — О'Ши кивком указал на мертвеца. — Мне удалось обдурить охранную систему. Все камеры повторяют одно и то же изображение каждые пятнадцать минут. Кроме того, я повредил систему открывания дверей. Теперь сканеры не различают ни отпечатки пальцев, ни сетчатку глаза и пропустят любого. Но если систему перезагрузить, она вернется в рабочее состояние. Соответственно, как только они это обнаружат, нам конец. Мы покойники.

Аттикус подошел к двери и, осторожно высунувшись в коридор, осмотрелся, поводя из стороны в сторону «хеклером». Всюду было тихо.

— Нам нужно где-то спрятаться. В таком месте, куда никто не зайдет без Тревора.

О'Ши хитро улыбнулся и сказал:

— Я знаю такое место.

45

На борту «Титана»

Внимательно поглядывая по сторонам, Аттикус караулил роскошную лестницу, ведущую к двойным дверям зала, в котором хранилась коллекция Тревора. Андреа, охнув от изумления при виде охраняющих двери горгон, осмотрела коридор в обоих направлениях. До сих пор им везло: на пути сюда никто не встретился и не поднял тревогу. Аттикус догадывался, что Тревор сейчас, скорее всего, нацелил команду на то, чтобы выследить и убить Кроноса, будучи уверен, что пленники мучаются в карцере от жары и слепящего света. Нужно воспользоваться шансом и разработать план дальнейших действий. Будет ли он направлен на поиск путей бегства или же, напротив, будет атакой, это Аттикусу еще предстояло решить.

О'Ши стоял на коленях перед двойными дверьми и ковырялся в замке какими-то металлическими инструментами. Он явно хорошо подготовился.

— Вы точно знаете, что делаете? — спросила его Андреа.

— До того как стать «священником», я добывал деньги более традиционными способами, — ответил О'Ши. Замок наконец щелкнул. Но вслед за первым щелчком последовал второй. И третий. — Пригнитесь!

О'Ши бросился на пол, Андреа последовала его примеру. Что касается Аттикуса, он уже давным-давно усвоил, что, если слышишь крик: «Пригнитесь!», нужно послушаться, иначе это может оказаться последним, услышанным в земной жизни. Поэтому он среагировал первым и упал на пол раньше всех. Замешкайся они на мгновение, и град дротиков, выпущенных из ртов прекрасных горгон, утыкал бы их, как подушечки для иголок. В отсутствие других мишеней дротики усыпали стены, лестницу и двери помещения с коллекцией Тревора.

Аттикус поднялся, держа наготове «хеклер». Возможно, их побег до сих пор остался незамеченным, но рано или поздно кто-нибудь из команды убийц наткнется на них.

— Собирайте дротики, — приказал он, — но смотрите осторожнее, не уколитесь. Они могут быть отравлены.

Аттикус подошел к открытым дверям зала.

— Отсюда есть другой выход?

Глаза О'Ши округлились.

— Ммм, нет.

«Ай, как нехорошо, — подумал Аттикус. — Если нас здесь прижмут, нам крышка».

— Но, — обнадеживающим тоном добавил О'Ши, — они не осмелятся открывать огонь здесь, где хранится коллекция Тревора. Он им за это головы свернет.

«Ну, это уже лучше».

— Вперед, — сказал Аттикус, в ходя следом за Андреа в роскошное помещение. — И закроем двери.

Пройдя в зал, Аттикус аккуратно сложил дротики на полу. Темнота обступила их, когда О'Ши закрыл двери. Свет в помещении не горел.

— Что это за место? — спросила Андреа.

Ее голос эхом отразился от стен, выдавая огромные размеры зала. Внезапно ярко вспыхнули лампы. Аттикус, каждую секунду ожидавший нападения, мгновенно пригнулся, поводя вокруг «хеклером» в поисках цели.

— Спокойно, солдат, — усмехнулся О'Ши, который и включил в зале освещение.

Аттикус смерил его недовольным взглядом.

— Прошу прощения, — смущенно произнес О'Ши. — Я всегда неудачно шучу, когда нервничаю.

Не обращая внимания на разговор мужчин, Андреа с изумлением осматривала зал.

— Значит, вот оно. Плевать я хотела на тот клочок бумаги, который подписала. Манфреду конец.

— Эти подписки о неразглашении будут иметь силу в любом суде, — сказал О'Ши. — Я сам в свое время подписал такую.

— Вы, двое. Замолчите. И погасите свет, — перебил Аттикус. Это был приказ, не терпящий возражений.

Пока О'Ши ходил к выключателю, Андреа повернулась к Аттикусу.

— Ты не можешь… не можешь оставить это просто так! Мы должны как-то… сохранить все это! — волнуясь, говорила она, размахивая руками и показывая на величайшую коллекцию сокровищ со всего света.

— Во-первых, — тихим, но убедительным голосом произнес Аттикус, — я ничего не подписывал. А во-вторых… у тебя раздуваются ноздри, когда ты сердишься. Это так привлекательно.

— О господи, — громко прошептал О'Ши, выключая свет.

— Ты не подписывал бумагу? — также шепотом спросила Андреа.

— Нет. Он мне не предлагал. Видимо, слишком был увлечен предстоящей охотой.

— Я чувствую себя такой дурой, — удрученно произнесла Андреа.