В темноте Аттикус нащупал ее руку и сжал в своей.
— У тебя не было выбора. И я подписал бы, если б он попросил. — С той стороны дверей донесся глухой звук. — О'Ши, — прошептал он, — где вы?
Тот не отвечал, и Аттикус начал беспокоиться, но О'Ши, очевидно, хорошо ориентировался в помещении. В дальнем конце зала что-то блеснуло, выдавая его местонахождение.
— Я здесь, — отозвался он громким шепотом.
Ориентируясь на слабый источник света, Аттикус с Андреа прошли мимо египетского обелиска, скелета тираннозавра и множества скрытых в темноте стеклянных витрин, в которых хранились тысячи мелких артефактов. Подойдя ближе, они увидели лжесвященника. Тот сидел прямо на полу возле мини-бара. Свет исходил из открытого небольшого холодильника. Внутри стояли четыре бутылки минеральной воды и упаковка «Сэмюэля Адамса». Одну бутылку пива О'Ши уже открыл и теперь прихлебывал из нее.
— Он действительно хочет быть американцем, — сказала Андреа, покачав головой.
— Я бы не сказал, что он хочет быть американцем, — возразил О'Ши. — Сейчас мало кто за пределами Америки хочет быть американцем. Он просто ценит американские продукты.
Аттикус достал из холодильника две бутылки воды и протянул одну Андреа. Та вода, которую принес О'Ши, конечно, помогла, но лишь в малой степени компенсировала потерю жидкости за время, проведенное ими в карцере. Они жадно выпили все содержимое до дна и принялись за добавку.
— Вы бы поаккуратнее с водой, — с улыбкой сказал О'Ши, — а то вдруг в критический момент, когда надо будет спасать свою шкуру, вам приспичит.
— Выпьем еще по паре бутылок, — ответил Аттикус, — и перед уходом я их наполню в качестве сюрприза Тревору.
О'Ши с немалым трудом сдержал улыбку.
Поморщившись, Андреа стукнула Аттикуса по плечу:
— Фу, гадость какая!
Грянул дружный смех, но уже через пару секунд, словно по команде, все трое сделались серьезными.
— Итак, насколько я понимаю, — начал Аттикус, — перед нами стоят три задачи.
— Убраться с «Титана», — взволнованно произнес О'Ши.
Аттикус кивнул и загнул палец.
— Спасти Джиону, — подсказала Андреа.
Аттикус снова кивнул и загнул второй.
— И помешать Тревору убить Кроноса. — Он загнул третий палец. — Нам потребуется помощь. Единственное место, откуда возможно связаться с внешним миром, — это рубка.
— Нам туда ни за что не попасть, — сказал О'Ши. — Но у меня в каюте есть доступ в Интернет через спутник. Я могу пользоваться электронной почтой и общаться по аське.
— Я смогу зайти под своим аккаунтом? — спросила Андреа.
— Конечно.
— Если я отправлю имейл, нужно будет дождаться ответа.
О'Ши покачал головой.
— Вдвоем нам туда не проникнуть. Я пойду один. Никто пока не знает, что я на вашей стороне.
— Не выйдет, — возразила Андреа. — Вы, может быть, и спасли нам жизнь, но я пока еще вам не вполне доверяю. С моего аккаунта вы получите доступ к весьма деликатным материалам.
— Если бы вы не сказали, я бы и не подумал об этом, — раздраженно бросил О'Ши.
— Андреа права. Вы пойдете вместе. Отправите сообщение в Береговую охрану, ну и всем, кто может вытащить нас отсюда.
Аттикус хотел остаться один. Независимо от того, что они собираются делать, он твердо решил направиться прямиком в рубку и встретиться с противниками лицом к лицу. О'Ши, скорее всего, будет только мешать, что же касается Андреа, Аттикусу не хотелось, чтобы она была рядом, когда запахнет жареным.
— Но… если у нас возникнут проблемы? — спросил О'Ши.
— Я думаю, что команда будет немного занята, — ответил Аттикус.
Андреа, явно нервничая, посмотрела на него. Ей не нужно было ничего говорить, Аттикус и так знал, о чем она думала.
— Понимаю, — сказал Аттикус, обращаясь к ней. — Но Джиона там, живая. Я должен их остановить. Должен попытаться.
Андреа кивнула. Ничем другим ответить она не могла.
До слуха Аттикуса донеслись приглушенные голоса в коридоре. Он моментально повернулся к двойным дверям, которые виднелись в дальнем конце зала между ногами тираннозавра. В полосе света, проникающего под двери, двигались тени. Аттикус не мог точно определить, сколько там человек, но это и не имело значения. Их все-таки обнаружили, и теперь начнется настоящая охота.
Аттикус снял с плеча «хеклер» и аккуратно прицелился между ног динозавра. Андреа дотронулась до его плеча и тихо сказала:
— Ты не можешь здесь стрелять. Экспонаты…
Аттикус скрипнул зубами. Мозг отчаянно искал решение и наконец нашел. Глаза Аттикуса расширились.
— Где твои дротики?
— У дверей, рядом с твоими, — ответила Андреа.
Надежда вмиг улетучилась. Он действительно оставил дротики у входа.
— Мои лежат на баре, — раздался голос О'Ши.
— Так! — Аттикус вскочил и начал на ощупь искать бар. Затем испустил стон:
— Только два? Вы подобрали всего два дротика?
— Эй, вы забыли, что я всего-навсего липовый священник, а не универсальный солдат.
Аттикус вздохнул. Что ж, придется обойтись тем, что есть. Но если дротики не отравлены, единственное, чего он добьется, — разозлит бандитов перед тем, как они наделают в нем дырок.
— Закрой холодильник. — Он вручил «хеклер» Андреа и направился к дверям. — Стойте здесь и будьте готовы бежать, когда я подам сигнал.
Бесшумно, подобно призраку, Аттикус передвигался в почти полной темноте, наступившей после того, как Андреа закрыла холодильник. Он так и не успел обзавестись обувью — ведь ночью его вытащили прямо из постели, и теперь это облегчало задачу. Половицы приятно холодили босые ступни.
Когда двери открылись, широкий луч света прорезал середину зала, выхватив из темноты сражающихся тираннозавра и трицератопса, как будто они были артистами на огромной сцене. Аттикус прижался к гладкому обсидиановому обелиску и быстро заглянул за угол.
В дверном проеме показались силуэты трех человек. Двое были вооружены такими же, как у Аттикуса, «хеклерами», третий, держа у рта рацию, говорил:
— Думаю, они в экспозиции.
Среди шипения помех Аттикус различил ответ:
— Разрешаю стрелять.
Римус.
Но почему он дал добро на стрельбу среди экспонатов Тревора? Неужели эти трое такие искусные стрелки? Или же есть какая-то иная причина? Ответ на вопрос Аттикус получил, прислушавшись к своим ощущениям. За годы, проведенные в океане, он настолько привык к постоянному движению судна, что не всегда замечал изменения скорости, килевую качку или перемену курса. Судно плыло, и это было все, что он мог сказать. Как люди не задумываются о том, как они дышат, так и Аттикус не задумывался о том, как движется судно.