Она уткнулась лицом в его тунику.
– Я знаю! Я рискую своей жизнью, но мне все равно. Я люблю тебя больше жизни, разве ты не понимаешь? – Ее голос был полон боли. – Пожалуйста, люби меня, Роберт! – Она потеряла всякую гордость. Слова тягуче срывались с ее губ, опаленных желанием.
Несколько мгновений он колебался, борясь со своей совестью, но ощущение женского тела, такого податливого и нежного, было слишком большим искушением, которому не под силу противостоять ни одному мужчине. Она была нужна ему, он жаждал ее, казалось, всю жизнь. Роберт тонул в ее взгляде, полном страсти.
Выпустив ее, он подошел к двери, запер ее, потом опять повернулся к Изабель.
– Пути назад не будет, Изабель. То, что сейчас случится, нельзя будет изменить.
– Я знаю, – послышался шепот.
Роберт уже расстегнул свой пояс. Положив меч на стул, он начал снимать тунику.
Сильными и уверенными движениями он снял с ее плеч платье, и оно, шурша, упало на пол грудой яркого шелка. Потом снял с нее рубашку. Мгновение он любовался ею, потом медленно привлек ее к себе. Изабель откинула голову, и он со все возрастающей страстью стал целовать ее. Тело Изабель инстинктивно изогнулось ему навстречу.
Внезапное ощущение счастья пронзило все ее существо и она обвила его шею руками. Он засмеялся и уткнулся лицом в ее волосы, потом опустился на колени, увлекая ее за собой. Не переставая целовать ее лицо и грудь, он опустился на пол, не выпуская ее из объятий. Изабель услышала собственный стон, когда ее тело устремилось навстречу его ласкам, и он тихо засмеялся, все крепче прижимая ее к себе, чувствуя под собой ее горящее желанием тело. Все запреты рухнули, все мысли о благородстве, о верности молодой жене, воспоминания о его нежной Изабелле, и даже сознание того, что гнев Коминов, если муж Изабель узнает об этом, может уничтожить ее и сорвать его собственные планы – все было забыто, когда он растворился в дикой красоте лежащей под ним женщины. С возгласом радости он вошел в нее, покатившись вместе с ней по сухому вереску, чувствуя, как его жесткие стебли царапают его тело. Она обвила его бедра ногами, оказавшись внизу; ее пальцы вцепились ему в волосы, спина изогнулась, как натянутый лук, и она с восторженным животным криком ощутила непередаваемую радость полного слияния их тел. Вновь и вновь он проникал в нее, пока наконец, утомленный, не лег с ней рядом на ложе из вереска, все еще обнимая ее бедра рукой.
Изабель, вздрагивая, медленно приподнялась. Все ее тело горело огнем; впервые в жизни она чувствовала себя бесконечно счастливой. Обхватив колени руками, она молча смотрела перед собой, ощущая холодок выступившего на спине пота. Потом не спеша откинула с лица влажные волосы.
Во дворе было тихо. Стоял жаркий полдень; люди и животные дремали в тени.
Роберт придвинулся ближе и положил руку ей на спину. Он медленно провел пальцами сверху вниз. Вдруг с удивленным возгласом он сел.
– Это следы плетки?
Изабель нежно прижалась к его плечу.
– Наказание плетью было частью моей епитимьи.
– Ты сама это делала? – Он в ужасе уставился на нее.
Она покачала головой.
– Я отказалась. Это делали монахини в Дандарге.
– Боже милостивый! – Он нежно коснулся пальцами ее шрамов.
– Все кончилось, Роберт. Я хочу об этом забыть. – Она встала радом с ним на колени и обняла его за шею, касаясь губами его уха.
– Все забыть? И власяницу, и молитвы? – Он вопросительно посмотрел на нее.
– Монахини были по-своему добры ко мне. – Она не хотела об этом вспоминать, тем более сейчас. Ей были невыносимы эти мысли, особенно о Майри... – Как-то раз одна из них ходила со мной к морю, чтобы я могла омыть свои раны, – быстро заговорила Изабель. – Мы купались у скал под стенами замка. Я сняла рубаху и плавала голая.
– В самом деле? – Он насмешливо взглянул на нее. – И весь гарнизон видел тебя?
– Нас никто не видел, – возмутилась Изабель. – Потом мы лежали на песке под скалой. Сестра Элинор смазывала бальзамом мои раны. – Она вдруг нахмурилась. – Она... она трогала меня, как мужчина... вот здесь и здесь... – Она провела рукой по своим ногам и бедрам.
Роберт насмешливо прищурился.
– Твоя монахиня – последовательница Сафо. А тебе нравились ее ласки, дорогая? Она заставляла тебя вскрикивать от восторга, как это делал я? – Он привлек ее к себе на колени.
– Конечно, нет! – Глаза Изабель засверкали от возмущения. – Это нехорошо! Я не позволила ей...
– Это потому, что ты должна принадлежать мужчине. – Роберт прижался лицом к ее груди. – Хотел бы я увидеть тебя с твоей монахиней, дорогая. – Он тихонько укусил ее за шею, крепко прижав к себе, а она сердито отталкивала его. – А потом она вдвое сильнее хлестала тебя плеткой? – Он засмеялся, когда Изабель попыталась высвободиться из его рук, и опять опрокинул ее на спину.
Когда он кончил на этот раз, она лежала неподвижно, в полном изнеможении; ее стройное тело распласталось на полу, в волосах запутались сухие стебли вереска. Поднявшись, Роберт надел рубашку и тунику. Он снял клетчатый шерстяной плед с крючка на стене и заботливо укрыл Изабель, поправив ее волосы.
– Отдохни две минуты, любовь моя, а потом одевайся, боюсь, весь замок уже знает, чем мы здесь занимаемся.
Она сонно посмотрела на него.
– Я слишком устала и слишком счастлива, чтобы шевелиться. – Она ощущала тяжесть и умиротворение во всем теле.
– Две минуты, – строго повторил он, затем вернулся к столу и взялся за письма, над которыми работал перед ее приходом. Через две минуты он забыл о ее присутствии.
Час спустя Изабель проснулась. Роберт все еще работал. Она лениво встала, натянула рубашку и платье, спряьала волосы под покрывало и набросила на плечи плащ. Потом подошла к нему и, обняв за шею, поцеловала.
За ужином, в главном зале, Изабель сидела между Робертом и графиней Элейн. Жены Роберта за столом не было.
В ту ночь Изабель отправилась спать в Снежную башню, в одну из комнат, предназначенных для гостей.
На рассвете дверь тихонько приоткрылась, и Роберт проскользнул внутрь. Его прохладные руки коснулись теплого спросонья тела Изабель; они, лаская, возбуждали ее, его губы целовали ее глаза, волосы, шею, где лиловым пятном виднелся след от его укуса.
Потом, когда они, наконец, лежали спокойно рядом, Роберт приподнялся на локте и посмотрел на Изабель.
– Сегодня я должен уехать, – шепотом сказал он.
– Уехать? – Она удивленно взглянула на него.
Он кивнул.
– А тебе пора вернуться к мужу. – Увидев, как она изменилась в лице, он невесело улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее в губы. – Ты не можешь оставаться здесь, Изабель, и должна это понять. Ради блага Шотландии ты должна вернуться. Пойдут слухи, что я был здесь во время твоего визита к Элейн; лорд Бакан сразу догадается, что ты приезжала встретиться со мной. Открытая война между мной и твоим мужем была бы сейчас настоящей катастрофой для страны.