Ушастик даже вздрогнул от такого предложения, Валерка попятился, и только Ленька Карпухин радостно подпрыгнул:

— Пошли!

— Надо сначала подумать, куда идти! — по-деловому, боясь потерять свалившееся на него лидерство, сказал Колька.

— А не все одно? — удивился Ленька. — Сам ведь говоришь, что вокруг — везде разные миры!

— Да, только — не до каждого из них близко, и при том — в двух я уже был!

— Мы-то не были! — подал голос Валерка.

— Успеете! К тому же, у наннгов, на Реге, без фильтров задохнешься!

— Так это Рег там, за церковью, где река обрезана? — догадался Ленька. — Там воняет — жуть, мы даже блеванули!

— Там еще как черви красные извиваются… — добавил Валерка.

— Ага, там растения такие, — кивнул Колька.

— Я т-туда не хочу-у-у! — проблеял вдруг вышедший из столбняка Ушастик.

— А я хочу-у-у! — передразнил приятеля Ленька и фыркнул презрительно: — Ты домой, небось, к мамочке хочешь? Так иди!

Ушастик обиженно засопел, а уши его, и без того хорошо заметные, заалели как семафор.

— Перестань! — вступился Валерка за друга. — Самому, что ли, не страшно?

В конце концов, решено было идти, как и сказал Колька матери, в лес. Друзья решили, что даже если и не увидят ничего интересного, то хоть грибов соберут и ягод наедятся, благо их в тех краях растет много.

Сборы заняли — всего ничего, только каждый сбегал домой за корзинкой, а Колька попросил ее у Леньки, потому что домой возвращаться побаивался: а вдруг мать передумает? Уж очень неожиданно она его отпустила — небось, теперь жалеет!

Лес начинался сразу за Никольским. Можно, конечно, было часть пути пройти по дороге, которая вела на Васино, а потом уже свернуть в лес, но по дороге идти никому не хотелось — неинтересно потому что и скучно. Ломанули сразу в бор, направо от дороги. Ориентировались ребята в родном лесу неплохо, заблудиться не боялись. Правда, отсутствовало солнце, но здесь, в окрестностях Никольского, каждому из них и без солнца было понятно куда идти.

Ребята не знали результатов утренней поездки участкового в сторону Васина и, соответственно, того, что дорога приводит к глиняной пустыне. Она бы их, конечно, разочаровала. Пойди они влево от дороги — попали бы в мир Илмы. Пойдя же так, как они это и сделали, друзья, хоть и случайно, выбрали именно такой маршрут, что неминуемо приводил их к треугольнику мира, куда не ступала еще нога человека, как ни банально (зато точно!) это звучит.

Глава 6

Спиридонов встретил Алексея с Илмой как-то уж очень обыденно, почти равнодушно. Словно и не было невероятных событий, свидетелями и участниками которых стали они за последние две недели. С Алексеем участковый поздоровался молча, пожав руку, Илме так же молча кивнул. И лишь когда гости сели к столу, отказавшись от предложенного супругой Спиридонова чая, хмуро спросил:

— Ну, и что тут у нас творится?

Алексей кивнул: дескать, ответ знаю, и принялся обстоятельно и подробно рассказывать Ивану Валентиновичу все, что увидел и узнал после того, как Спиридонова «сбил» грузовик. Илма во время всего рассказа не проронила ни слова, неотрывным влюбленным взглядом одновременно и смущая, и подбадривая Алексея. И только когда речь дошла до «предательства» Лекера и «гибели» Илмы, она на минуту опустила глаза.

Участковый слушал тоже молча. По его лицу трудно было определить что-либо: абсолютно все эмоции скрылись за маской холодного внимания. Алексея поначалу даже несколько сбило с толку это кажущееся равнодушие Спиридонова, но стоило ему прерваться, чтобы уточнить, стоит ли продолжать рассказ дальше, как тот так резанул ледяным взглядом исподлобья, что Алексей понял: стоит!

Когда Алексей закончил рассказывать свою историю, заговорил Иван Валентинович. И по тому, как и что он говорил, трудно было узнать прежнего сельского участкового… Это все стало как-то уже неприятно поскребывать душу Алексея: Спиридонов изменился, а вот в лучшую ли сторону — непонятно… Впрочем, последние события могли наложить весомый отпечаток на поведении любого, Спиридонова в том числе — даже тем более Спиридонова, поскольку на его долю выпало непосредственное участие… Ответственность к тому же… Этими аргументами Алексей постарался объяснить для себя странности в поведении участкового. Между тем, тот сказал следующее:

— Как я понимаю, Октаэдр не является благополучным миром, хоть и не кажется пока чем-то опасным. Однако, как минимум, два явных врага есть у ваклиан — хронисты и невидимки; они же представляют несомненную угрозу и землянам. Неясно пока, какую позицию займут наннги по отношению ко всем остальным, хотя вряд ли откровенно дружескую. Непонятно и то, как будут взаимососуществовать хронисты и невидимки. Если они окажутся врагами друг для друга, это на руку всем остальным, если же они объединятся, пусть даже и на первое время, то угроза вырастет и для землян, и для ваклиан. В любом случае следует объединиться двум последним расам. Причем сделать это нужно незамедлительно! Заполучить в свои союзники наннгов — очень весомый козырь! Но на этот счет существуют большие сомнения. Самое главное — не увидеть их в стане врага, иначе против техники наннгов противопоставить будет нечего. Есть еще несколько существенных факторов, но о них — чуть позже. Итак, — подвел черту под своей речью Спиридонов, — как мы скоординируем наши действия? Кто будет вести переговоры с ваклианами?

— Я думаю, Илме сам Бог велел! — улыбнулся Алексей.

— Не думаю, — сухо парировал участковый. — Илма не является представителем земной расы. Переговоры должен вести землянин. Лучше всего тот, кто хорошо знаком с особенностями ваклианской цивилизации.

— Иными словами, я? — сделал вывод Алексей.

— Именно, — кивнул Спиридонов.

— А вы… то есть ты пойдешь к наннгам? — неуверенно продолжил Алексей.

— Нет. Я буду находиться здесь. Мое присутствие здесь необходимо на случай нападения враждебных рас, для координирования действий, для наведения должного порядка на подведомственной территории.

— Кто же тогда?

— Идеально было бы использовать для переговоров с наннгами Митрича, надеюсь, понятно почему. Но для этого необходимо связаться с самим Митричем. Думаю, это смог бы сделать Николай Пеструхин. Он был на Наннге, общался с Митричем в его новом облике…

— Что?! Колька?! — дошло, наконец, до Алексея. — Да ты что, Иван?! Он же ребенок!

— В данной ситуации это не аргумент.

Алексей даже вскочил от возмущения. Но сказать он ничего не успел, потому что с улицы донесся страшный визг. Казалось, режут свинью — причем, тупым ножом и очень медленно. К этому визгу вскоре добавился второй, не менее истошный и дикий, затем еще и еще — словно началась цепная реакция. Оставалось дождаться взрыва. И тут входная дверь в избу распахнулась от сильного удара! Алексей даже подпрыгнул — настолько это действительно походило на последствия взрыва!