— Комар? — участливо поинтересовался черт.
— Мне нужно ведро воды, — принялась загибать пальцы древняя как смертный грех ведьма, — свечей дюжину, хоть чертову, хоть обыкновенную — то мне без разницы, яблоко моченое, насекомое сушеное, зеркальце треснутое и добровольный помощник. Ты подойдешь!
Черт отрицательно замотал головой и попытался улизнуть.
— Отпустите! Мне нельзя участвовать в мерзких языческих обрядах!
— Я помогу, — предложил я.
— Хорошо, — согласилась Яга, доставая из кармана пучок сушеной травы. — Мне еще еловая ветка нужна.
В глазках черта проснулся нездоровый интерес, и он, сдвинув нимб на затылок, кардинально сменил свою точку зрения.
— Я согласен в помощники. Лучше меня никто не справится, ведь я же черт!
Установив принесенное ведро воды на стол, Баба Яга расставила вокруг него свечи и потребовала:
— Посторонние, покиньте помещение.
При нашем появлении Рекс злорадно фыркнул: «Не пускали меня — вот теперь и самих выгнали».
Ливия подошла ко мне и зарылась лицом в распахнутый на груди тулуп.
— Все будет хорошо, — поглаживая жену по спине, прошептал я, — все будет хорошо…
Спустя минут двадцать скрипнула дверь и из избы вышел, покачиваясь из стороны в сторону, словно морской волк, черт с чадящей веткой в одной руке и с огромным бутербродом в другой. Обведя всех осоловевшим взглядом, он сообщил:
— Все путем, — и, сунув под щеку недоеденный бутерброд, принялся умащиваться прямо на крыльце. — Какое небо голубое… хр-р-р…
— А не замерзнет? — обеспокоилась Ливия.
— А мы его в дом занесем, — подхватив за крылья рогатую нечисть, успокоил ее я.
Горница встретила нас витающими под потолком губами подозрительно пахнущего дыма, от которого тотчас запершило в горле, лужами воды на полу и пятнами воска на столе. Видимо, нешуточная битва состоялась между Ягой и временем, которое не желало раскрывать то, что кануло в Лету.
— А где Яга?
— Тута я, — донеслось из-под стола.
— А что вы там делали? — поинтересовался Дон Кихот, галантно помогая старушке подняться на ноги.
— Да так… — неопределенно ответила Баба Яга, потирая поясницу. — Разузнала я про то, где корабль летучий искать.
— Где? — в один голос спросили мы.
Когда Яга ответила, мне показалось, что я ослышался или она так нехорошо пошутила — в манере поручика Ржевского, то есть пошло и грязно. Но она повторила, и я понял — получить летучий корабль в свои руки будет непросто — это все равно, что такси на деревню к дедушке вызвать. Может, оператор сразу и не пошлет куда подальше, решив, что звонит вусмерть пьяный идиот, по и ожидать машину после такого звонка глупо — все одно не приедет. А раз так, то придется самим во всем на месте разобраться.
— А до этой… э… которая Дырища, ехать далеко? — спросил я.
«Хм, Дырища… да еще и Вонючая, как же пещера должна выглядеть, чтобы ее так нарекли?»
Посовещавшись, местные старожилы установили местонахождение этой самой богом забытой Вонючей Дырищи и пути подъезда к ней.
— К концу недели там будем, — не очень уверенно произнес Добрыня Никитич, — ежели коней не менять.
— До темноты должны успеть долететь, — решила Баба Яга, — коли поспешить.
— Тотчас, — выдал свою версию Дед Мороз. — Только я никого, кроме Снегурочки, с собой взять не могу. А ежели на упряжке, то денька три на это уйдет. Ну да слетаю сам, хоть посмотрю, что да как…
— Коли быстро летучий корабль обнаружите, так и огни сигнальные зажжете, чтобы мы не петляли понапрасну.
— Дело — согласился Мороз Иванович, нахлобучив шапку по самые брови и выйдя на крыльцо. — Только дождитесь, я сейчас одним глазком гляну и сразу вернусь. — Приподняв посох, он стукнул им об наметенный к резному столбу — подпорке навеса сугроб. Взметнулся снег, окутал фигуру Деда Мороза… и опал, явив пустоту.
Дон Кихот осторожно ступил на опустевшее место и принюхался. Не унюхав нечего подозрительного, а запах серы он различает будь здоров, благородный идальго на всякий случай перекрестился.
— Прости нам, Господи, грехи наши тяжкие!
Фыркнув Рекс поднялся на ноги и, струсив со спины снег, подошел ко мне. Я погладил его за ухом, и он довольно прижался к моей ноге.
Скрывшийся от непогоды в сарае Пушок ревниво тявкнул и поспешил занять пока что вакантное место у моей левой ноги. Сдавив меня с обеих сторон, они с чувством выполненного долга вздохнули.
— А правду говорят или это только враки досужие, что на острове Буяне Алатырь-камень лежит? — поинтересовался Добрыня Никитич.
— Лежит, — подтвердила Яга.
— И вода из-под него живая бежит?
— А как же. С одного боку Алатырь-камня бьет ключ живой водицы, а с обратного — мертвой.
— А как их распознать?
— Легче легкого. Вокруг источника с живой водицей завсегда трава зеленеет.
— А вокруг мертвого, следовательно, сухая стоит, — предположил былинный богатырь.
— И сухой травы там нет, — покачала головой Яга, — лишь глина аспидно-черная блестит.
— Понятно… — протянул Добрыня, о чем-то задумавшись. И если его мысли совпали с моими, то были они о необходимости прихватить с собой подходящую тару: герметически закрывающуюся и достаточно вместительную. Ведь если верить сказкам, а здесь они вполне авторитетный источник, чего не скажешь об отчетах летописцев и изысканиях историков, то эта чудо-водица с легкостью заменит не только стандартную аптечку, но и целый лечебно-профилактический комплекс. С наполненной ею фляжкой можно запросто вообразить себя героем то ли шуттера, то ли адвентюры, который в один глоток поправляет свое упавшее почти до нуля здоровье. Вот бы еще броню энергетическую подыскать… оружие подходящее у меня есть, самое что ни на есть героическое. Меч-кладенец. С таким против любого супостата выйти можно… если он заранее не запасся той же живой водой. А друг этот Мамбуня каждый день пьет воду чудесную, словно нарзан? О-хо-хо… Надеюсь, это не так.
Поднялись в воздух потревоженные невидимой силой снежинки, закружились в небольшом вихре, из которого шагнул к нам вернувшийся Дед Мороз.
— Корабль в Дырище, — с ходу сообщил он. — Ох, и глубокая же она…. А уж вонюча, слов нет, так и тянет вырвать. Но вход завален огромным валуном поднять который невозможно.
— А так же быстро на остров Буян перенестись сможете? — спросила у Мороза Ливия.
— К сожалению… нет. Я пробовал, но ничего не выходит. Словно пытаешься попасть к елке у ребенка, который в тебя не верит — глухая стена, сквозь которую нет хода.
— Корабль цел? — поинтересовался я.
— Кажись.