Андрей вздрогнул. Чужие мысли, чужие чувства вдруг сами собой пронеслись в его голове, оставив ощущение чего-то неясного, но волнующего.
— Это я просто не выспался, — сам себе сказал стрелок и тут вдруг снова услышал:
«Дочь моя милая, голубушка нежная, ясонька светлая! Проснись, восстань ото сна, как земля пробуждается после долгой зимы! Очнись, мое любимое детище, открой глаза, взгляни на меня, возлюбленная дочь моя! Отчего сердце твое не бьется в груди? Отчего я не чувствую дыхание твое? Разойдитесь, тучи черные, расступитесь, волны кипучие, верните мне дочь любимую!»
— Тучи черные… волны кипучие… — бормотал Андрей, сам не заметив, как начал повторять вслух то что слышал только он один. Товарищи с удивлением на него воззрились, а стрелок начал и вовсе говорить что-то невообразимое на чужом языке. Витомысл и тот ничего не мог понять, даром что разбирался немного в северном наречии. Одно только уловил — несколько раз повторил стрелок имя Зелинега. К чему бы это? Но додумать Витомысл не успел, потому как море забурлило, словно вода в котелке, волны расступились и вверх взметнулся белый водяной столб.
— Это еще что такое?! — ахнул Вертодуб и на всякий случай выхватил меч. Но море уже успокоилось, волны разгладились, а из воды вышла прекрасная девица. Одета она была в сарафан из тончайшего шелка, длинные светлые волосы заплетены в тугую косу, на голове сверкала серебряная корона, украшенная горным хрусталем.
Девица ступила на берег и остановилась напротив остолбенелых молодцев, которые от изумления и слова вымолвить не могли.
— Что же вы молчите, прекрасные витязи, али языки проглотили? — насмешливо спросила девица.
Голос у нее был звонок, словно серебряный колокольчик.
— Звали-то зачем? — продолжала она, убедившись, что все по-прежнему молчат. — По делу или так — поглядеть, какая я есть?
— Поглядеть, — ни с того ни с сего ляпнул стрелок, но тут же закрыл рот обеими руками.
— Поглядел? — улыбнулась девица. — Обратно идти?
— По делу, по делу! — закричал Вертодуб, опомнившись, — Прости нас, прекрасная госпожа!
— Ни в жизни бы не простила, — усмехнулась девица, — да вас-то я давно поджидаю. Пойдемте али как?
— Идем, — сказал Вертодуб, не отрывая от нее восхищенного взора.
Девица улыбнулась, кивнула и, рукой приказав следовать за ней, вошла в воду. Следом за ней, не без опаски, побрели и добрые молодцы.
Морская во/да, вопреки ожиданию, оказалась довольно теплой. И казалось, будто бы шагаешь по нагретому солнцем песку. Когда стрелок зашел в море уже по пояс, он понял, что одежда совсем не намокла, рубаха сухая, сапоги и те не зачерпнули воды. Но удивляться особо времени не было, потому что шаг за шагом молодцы заходили все глубже и глубже, вот уже вода дошла до груди, а потом и вовсе накрыло с головой. На мгновение Андрей зажмурился, опасаясь, как бы соленая вода не попала в глаза, но вскоре понял, что бояться нечего и в море можно точно так же глядеть, как и на суше.
Удивительно и прекрасно было на морском дне! Добрые молодцы медленно шагали вслед за лебединой девой, не переставая изумляться. Огромные разноцветные рыбы проплывали мимо них, плавно поводя красочными плавниками, яркие цветы покачивались на тонких зеленых стеблях.
Все глубже и глубже заводила лебединая дева молодцев на морское дно, дневной свет перестал проходить сквозь толщу воды, повсюду царила непроглядная тьма. Только серебряная корона на голове у девы сияла ровным белым светом, на который и шли молодцы. Кругом была полная тишина, и только по колебанию воды ясно становилось, что рядом проплыл кто-то или что-то. Дорога по дну была ровная, но все-таки то тут, то там попадались острые камешки, стебли растений и огромные раковины неведомых морских созданий. Вертодуб, идущий впереди, хотел было спросить у лебединой девы, долго ли еще идти, но понял, что не может произнести ни звука. Так и пришлось брести неведомо куда час, за ним другой. Наконец впереди засиял свет, сначала неясный и колеблющийся, потом яркий и пронзительный. Спустя несколько минут все увидели винтовую лестницу, которая вела куда-то вверх. Лебединая дева подошла к ней, жестом велела подниматься, а сама осталась стоять внизу, грустно улыбаясь и слегка качая головой. Один за другим молодцы стали взбираться наверх по ярко озаренным ступеням. Перил не было, поэтому приходилось идти очень осторожно, смотря под ноги и опасаясь сделать неверный шаг.
Долог был путь наверх, но вот наконец и последняя ступень была пройдена, морские воды расступились, и молодцы увидели над собой яркое голубое небо. Сделал еще несколько шагов по замшелым камням, образующим длинную прибрежную косу, все увидели, что оказались рядом с огромным островом.
— Это и есть Ладень? — вопросил Славята у товарищей, когда к нему снова вернулся дар речи. — Не думал, что когда-нибудь его увижу.
— Он, знамо дело, — подтвердил Вертодуб и хмыкнул: — Вишь ты! Не обманула, значит, Яга.
Все вместе быстрым шагом добрались до берега и огляделись по сторонам. Остров был зеленым на удивление, повсюду росли елки, сосны и пихты, кое-где были высокие лиственницы и вязы. Пахло хвоей и свежим морским ветром, пронзительно кричали какие-то птицы, вдали курился дымок над невидимой пока избой. К ней молодцы и отправились.
— Интересно, — спросил дорогой Витомысл, — у них здесь осень или зима? Трава зеленая, а студено больно, вроде и снежок недавно был, поглядите на ветви!
И верно, ветви некоторых деревьев были припорошены белым снежком, снег лежал и под деревьями, на осыпавшейся хвое. Но, несмотря на это, было довольно тепло, стрелок даже кафтан расстегнул, решив, что смущаться некого, все свои.
Вскоре показалась первая избушка, за ней другая, побольше, а потом и вся деревенька, как на ладони, встала перед путниками. Но нигде не было слышно ни мычания коров, ни кудахтанья кур, все было будто неживое. Впрочем, из печных труб шел дым, в небольших садах возле домов кто-то работал, до слуха молодцев донеслась тихая песня.
— Странно тут, — медленно проговорил Вертодуб, оглядываясь по сторонам, — ровно бы простая деревенька, а что-то боязно.
— Будто в стане врага, — кивнул Андрей, — жутковато, да делать нечего. Надобно выспросить у кого-нибудь, как к царю Еремиру на поклон явиться.
— Надо, — согласился Вертодуб. — Пойдем, что ли, в гости к кому зайдем?
Но заходить ни к кому не понадобилось, потому что молодцам навстречу вышел из небольшой избушки статный мужичина, ростом чуть пониже Вертодуба, но вдвое шире его в плечах. Был незнакомец чрезвычайно бледен, темные глаза мутны и невыразительны. Одет он был в кафтан из порыжевшего сукна, на голове торчала старая потрепанная шапка.
Стрелок счел необходимым поклониться:
— Здравствуй, добрый человек.
— И тебе здравствуй, — глухо ответствовал незнакомец, чему-то усмехаясь. — Вы кто такие будете?
Молодцы назвались. Человек хмыкнул, почесал шею и неохотно проговорил: