Ночь на острове Ладень была короткая как миг, — не успел еще Еремир рассказать молодцам о том, как будет выступать его армия, как солнечные лучи уже забились в слюдяное окошко. Царь вздохнул:
— Вот и рассвет. Теперь нельзя терять времени, битва зовет.
— Как же, государь, воины твои через моря переберутся? — удивился стрелок. — Нешто, как и мы, по дну пойдут?
— Пойдут, — кивнул царь, — все море вспенят, волны кипучие на копья взденут!
Андрей тяжело вздохнул, а Еремир вышел на крыльцо, взял в руки большой серебряный рог и затрубил. Раскатился над островом громкий голос рога, чистый да звонкий. И тотчас ему откликнулись сотни голосов, звонких и серебристо-холодных.
— Что это? — тихо спросил стрелок у Вертодуба. — Кто вторит ему?
— Это воины Ладеня проснулись для своей последней битвы, — ответил царь Еремир, услыхавший Андрея, — сегодня они отправятся в лютый бой.
Андрей задумчиво почесал затылок и взглянул на товарищей. На их лицах он не увидел ничего, кроме решимости и мужества, а потому устыдился собственного страха и встряхнул головой.
— Нам сейчас вместе с вами выступать? — спросил Вертодуб у Еремира.
— Вы вперед идите, — подумав, молвил царь, — мало ли что… Вдруг Золотое царство уже захвачено ворогом! А коли так, значит, движутся силы царя Огня в сторону Снежети. Вы, ребятки, так сделайте: как до берега морского доберетесь, так трое останьтесь на бережку, а одного кого-нибудь к царю Кусману отправьте, пускай там разведает, что да как. Коли спокойно все, так пойдем тропами обходными да тайными, а ежели таиться нечего, выступать надобно.
— До Золотого царства два дня пути, — возразил Вертодуб, — а ты говорил, будто биться нынче будем!
— Верно, два дня, — лукаво прищурился царь Еремир, — это ежели своими ногами да на лодчонке самоходной. А змей летучий вам на что?
— Ты и про змея знаешь, государь? — уважительно протянул Витомысл. — Экий ты, государь, мудреный да вещий!
— Ну, — царь усмехнулся, — невелика мудрость про то вызнать! Про Володимира мне ваш чудо-кот поведал, так что ничего удивительного.
Витомысл прыснул со смеху, Андрей смущенно покраснел — вот ведь животина проклятущая, непременно так сделает, чтобы стыдно было!
— Кстати, — удивленно посмотрел по сторонам Витомысл, — а где же наш Баян?
— В кухне он, — ответил Еремир. — Со мной и не поздоровался, бессовестный, так сразу туда лапы и навострил. Голодный, что ли?
— Голодный он, как же! — возмутился Андрей. — Это такая животная прожорливая, что сколько ни корми, все как в пропасть бросаешь бездонную, и конца-края тому не предвидится. Наказание сущее!
— Ну ничего, — успокоил стрелка царь, — лучше уж пусть много кушает, чем, как моя Зелинега, голодом себя морит. Это что ж за моду девки ввели — ничего не есть! Яблочко с чаем утром, яблочко вечером — это что, еда? Была бы помладше, разложил бы на лавке да всыпал бы куда следует. А теперь большая совсем стала, никакого с ней сладу нет.
— Да, девки — они такие, — согласился ушлый Витомысл, — их не поймешь. А знаешь ли, батюшка-царь, а я ведь и сам женатый был, чуть было ребеночка не прижил!
— Да ну? — удивился Еремир. — И что?
— Попалась мне, государь, девка до того злая и языкастая, что хоть руки на себя накладывай. Язвительная — мочи нет, такую на кривой козе не объедешь. И думал я уже…
Вертодуб со стрелком переглянулись.
— Это у него надолго теперь, — встревоженно проговорил Андрей, — чего делать будем?
— Может, сказать, что в путь пора? — предложил Вертодуб, но стрелок покачал головой:
— Нехорошо как-то, невежливо — он все-таки с самим царем разговаривает!
— Тогда ничего не поделаешь, будем ждать, — пожал плечами Вертодуб.
— Будем, — кивнул стрелок и тут всполошился: — Слушай, а где малой-то наш?
— На кухне, знамо дело, — с неприязнью ответил Вертодуб и удивился: — А зачем тебе Баян?
— Нет, — усмехнулся Андрей, — я про Славяту нашего! Я еще давеча спросить хотел, — вы его куда дели?
— А, — мгновенно успокоился Вертодуб, — он-то так с непривычки умаялся, что уснул вчера прямо в царской светлице. Еще бы — он, поди, в жизни и версты не прошагал, все над своими книжками да бумажками просиживал. Еремир велел его не будить, прислужники паренька нашего в светлицу перенесли особую.
— Тогда пойдем будить.
— Пойдем.
Царевнину горенку долго искать не пришлось, изба Еремира хоть и была просторной, но всего на четыре светлицы, да и то одна без окон. Молодцы наугад отправились в первую из них. Почетного караула, который непременно выставлялся у опочивальни любой царственной особы, отчего-то не было. Светлица Зелинеги была крохотной и темной, свет почти не проникал через толстую занавесь на слюдяном окошке.
Славята, свернувшись под одеялом уютным клубком, спал как убитый. И в самом деле, для парня, который привык целыми днями скрипеть пером и разбирать чужие письмена, было нелегко пройти тот путь, который был тяжел даже для бывалых богатырей. Вчера и вовсе случился с ним конфуз: прямо перед самим царем ноги вдруг стали как ватные, в голове помутилось, и бедный Славята как стоял, так и повалился без чувств на холодный пол. Брызнули ему в лицо водой, да все без толку, сил у парня не было нисколько. Поэтому Звенигор просто осторожно поднял его на руки и отнес в светлицу царевны Зелинеги. Нельзя сказать, чтобы царевна была очень уж рада такому соседству, не к лицу, поди, молодой девице ночь коротать рядом с незнакомым витязем, но делать было нечего. Зелинега приказала уложить Славяту на свое ложе, укрыла его толстым одеялом, а сама кое-как устроилась на полу.
— Эй, Славята, — хлопнул Вертодуб по плечу спящего паренька, — подъем!
Славята с трудом разлепил глаза, взглянул на нависшего над ним богатыря и от страха чуть не упал с кровати.
— Вставай, — рассмеялся Вертодуб, — чего пугаешься?
— Доброе утро, — пробормотал Славята, мало-помалу припоминая, каким образом он здесь очутился, — а что, уже в дорогу пора?
— Почти, — кивнул стрелок, — позавтракаем только, и сразу в путь. Ой!
Андрей отпрыгнул в сторону, чтобы не наступить на царевну, которую сразу и не заметил. Зелинега спала неспокойно, металась из стороны в сторону, и даже приход трех добрых молодцев не смог нарушить ее сна.
— Ты что же, в ее опочивальне спал? — возмутился стрелок.
— Я… не помню, — признался Славята, с удивлением смотря на спящую царевну, — я даже не помню, как здесь оказался.
— А почему она на полу? — подступил Андрей к нему вплотную. — Сказывай!
— Не знаю я! — испуганно воскликнул парень, прижимаясь к стенке.
Стрелок уже хотел вытащить его из кровати и объяснить доходчиво, как надобно обходиться с царственными особами, но тут на помощь к Славяте пришел Вертодуб.