— Все слышали?
— Ага! — уныло закивали братки.
— Возражения есть?
— Есть вопрос! — осмелел Толян. — Как жить будем?
— Так и будете, — коротко ответил Шлоссер. — Зарплата у нас хорошая, премии постоянно. Квартируете вы у Маланьи, так что вопрос решенный.
— А если… — начал было Толян, но Шлоссер его не дослушал:
— Никаких «если». Из села вам не убежать. А вздумаете чудить, снова рогами обзаведетесь. Хотите вы этого?
— Нет, нет! — разом задрожали бандиты.
— Хорошо, — сказал, поднимаясь, Кощей. — Таким образом, вопрос считаем решенным.
Братки смотрели на Шлоссера преданными глазами. Из всего сказанного они поняли только одно: шеф сменился и они переходят под начало главного механика. Шлоссер в их глазах сразу стал крутым.
— Командир! — начал Серый, прижимая гирю к груди, но Шлоссер его остановил.
— Во-первых, положи гирю. Она тебе не нужна.
— А разве она отклеилась? — пробормотал Серый. — Вот те на! А я уж привык. — Он положил гирю на пол и отнял руку. — И вправду отклеилась!
— Естественно, — сказал Шлоссер. — А теперь самое главное: никогда не называйте меня командиром. Ясно?
— Ясно, шеф! — весело гаркнули братки.
Шлоссер поморщился:
— И шефом тоже не называйте.
Парни почесались, переглянулись, и Толян, как самый умный, тихонько осведомился:
— Как вас теперь называть?
— Федором Семеновичем, — пояснил механик.
— Класс! — обрадовались парни, а Костя, наклонившись к Евстигнееву, прошептал:
— Тут без волшебного камня не обойтись!
— Это точно, — кивнул Евстигнеев.
— Федор Семенович, вопрос можно? — неожиданно чистым голосом сказал Колян.
Шлоссер кивнул:
— Задавай. Только учтите, — тут он посмотрел на чаны, — сейчас начнется обеденный перерыв. Чтобы через час были в РМЦ. Без опозданий!
— А я как раз насчет обеда и хочу спросить. — Колян сглотнул слюну. — Маланья готовит плоховато…
— Точно, — завздыхали Серый и Толян, — надоели рыбьи головы! И капустный лист надоел!
— Знамо, надоел, — сказала Яга Степанидовна, поднимаясь с места. — Так ведь я с Маланьей уж все обговорила. Теперь она готовить будет как положено. Раньше-то вы жили по-свински, и она вам готовила, как, извините, поросятам. А коли людьми решили стать, так и будет все по-человечески.
Ошалевшие братки вышли на улицу. Костя посмотрел им вслед и зевнул:
— Всю ночь из-за этих монстров не спали!
— Да какие ж они монстры? — удивилась Яга. — Так, монстрики!
— А в начале?
— И в начале монстрики! — безапелляционно заявила Яга. — Вот Лисипицин — так это и впрямь сущий демон.
— Шлоссер изобрел дезинтегратор, — усмехнулся Евстигнеев. — Мы можем превратить Лисипицина в солнечный свет и чистый воздух.
— Не думаю, что от Лисипицина будет много света, — поморщился Кощей. — Пусть уж лучше село подметает! Хоть какая-то польза. А мы…
— Мы будем ловить шефа! — загорелся Горыныч.
— Еще чего! — отмахнулась Яга. — Поголодает и сам явится.
Тем временем Эдик на хорошей скорости мчался по лесной дороге. Почему-то он никак не мог выехать на шоссе и все наворачивал и наворачивал одинаковые крути. Через час его охватил панический страх. Шеф и сам не понял, чего он так испугался, но ужас сдавил его с нечеловеческой силой и заставил заглушить мотор. Парень вылез наружу и вытер вспотевший лоб.
— В натуре! — пробормотал он, затравленно оглядываясь. Первым его побуждением было бежать обратно в село, под надежный Маланьин кров, к баланде с селедочными головами. Шеф невольно облизнулся и почувствовал на языке металлический привкус селедки.
«Что делать? — мелькнуло в его голове. Лес, страшный и густой, обступал со всех сторон. — Может, менты впереди пасут?»
Тут ему пришла мысль, что впереди его и впрямь ждет засада. И тогда прости-прощай, золото, прощай, вилла на солнечном берегу в красивом городе Майами. Тогда вместо девушек с шоколадным загаром его будет встречать вертухай с дубиной. Только не это!
«Нужно спрятать золото, — подумал он, — зарыть в лесу и приметить место, а потом, когда все утрясется, приехать и забрать».
За все это время Эдика ни разу не посетила мысль о брошенных братках. С самого начала он решил, что эти дебилы обойдутся и так. И вот теперь его мечта исполнилась!
Он раскрыл багажное отделение, вынул лопату и, кривясь от боли в спине, на которую наступила Маланья, вытащил мешки.
«Здорово! — подумал бандит. — Много золота! На всю жизнь хватит!»
Не в силах удержаться, он дрожащими руками развязал один из мешков.
— Картошка! — усмехнулся он. — Молодцы, парни. Сверху картошкой присыпали. Надо же, сколько навалили, не пожалели!
Закатав рукава до самого плеча, он запустил пятерню в мешок, но все равно ничего, кроме картошки, к тому же довольно мелкой, не обнаружил.
— Ху из ху! — бессмысленно пробормотал Эдик и вдруг рассмеялся: — Пацаны прихватили лишний мешок! Хе-хе! Ну это Толян! Его работа. Он любит жареную картошку жрать!
Завязав мешок, Эдик оттащил его в сторону и огляделся. Невдалеке от дороги начинались густые кусты.
«Туда и спрячу!» — решил он и поволок мешки в сторону от дороги. Место оказалось хорошее и приметное. Напротив стоял здоровенный дуб с дуплом. Из дупла кто-то смотрел голодными глазами.
«Сейчас ты у меня посмотришь!» — злобно подумал Эдик, снимая с себя треуголку и глядя в дупло с усмешкой.
Голодные глаза ошарашенно моргнули и пропали. Через секунду до слуха шефа донесся глухой стук.
— Готов! — обрадовался Эдик. — Мы еще посмотрим, кто кого напугает!
Схватив лопату, шеф принялся лихорадочно рыть яму. Все это время он подозрительно посматривал на остальные мешки и наконец не выдержал. Бросив лопату, кинулся к мешкам и начал развязывать их, дрожа от нетерпения, помогая себе зубами, подвывая от волнения, как голодный волк.
Из развязанных мешков на землю посыпалась картошка. Эта была, пожалуй, покрупней, но все равно ничего общего с золотом не имела. На всякий случай Эдик колупнул одну картофелину ногтем и лизнул языком.
И тут в его голове что-то коротко треснуло, и словно бы даже пахнуло дымком, как бывает, когда замыкает электропроводка. Он глупо уставился на мешки. Затем, вынув картофелину, отложил ее в сторону:
— Раз картошка! — Отложил другую.
— Два картошка! — Отложил третью…
Незаметно подкравшиеся гоблины с восторгом смотрели, как незнакомое чудовище перебирает земляные клубни.