— Достань зеркало, — попросила я защитника.
— Хочешь узнать, куда наша недотепа ушла? — хмыкнул он, передавая мне его.
— Хочу, — ответила я.
— Только бы с ней ничего не произошло, — как обычно, вздохнул Манка.
— Вот этого я и боюсь, — с волнением в голосе произнесла я и, вглядываясь в гладкую поверхность, громко сказала: — Покажи мне, пожалуйста, где в данное время находится Люся.
Зеркало затуманилось, а затем мы смогли лицезреть нашу беспокойную подругу. Как мы и предполагали, неприятности не заставили ее ждать долго.
Она стремительно неслась по лесу (значит, поле она уже покинула), и преследовали ее вуркалаки.
— Все, допрыгалась! — злясь и беспокоясь одновременно, произнесла я, отдавая зеркало Вицемиру. — Сейчас они ее сожрут.
— Надо что-то делать! — запаниковал Манка. — В каком она лесу?
— Я догадываюсь, в каком, — ответил Вицемир, — но не уверен, что мы подоспеем вовремя, — он махнул вправо, где в нескольких километрах от нас расстилался зеленый лес.
— А она точно там? — деловито спросила я, взяв себя в руки. — Откуда ты знаешь?
— Знаю. Если мы находимся где-нибудь поблизости от того, кого разыскиваем, то я просто чувствую его энергетику и могу вычислить его местонахождение. К неодушевленным предметам это не относится, — тут же добавил он, видимо прочитав мысли относительно координат Лунного Круга, мелькнувшие у меня в голове.
Манка уже бежал в сторону леса, и нам пришлось его догонять. Только бы с Люськой все было в порядке. Я на ходу обратилась к Вицемиру:
— А ты не можешь быстро слетать вперед и помочь ей?
— Если бы я мог это сделать, то разве находился бы сейчас рядом с вами? — ответил он, и я догадалась почему.
Вицемир — мой личный защитник.
Наконец мы достигли леса, и, еще задыхаясь от бега, я волчком начала крутиться по сторонам, пытаясь угадать, в какой стороне может находиться подруга.
Солнце садилось, и птичьи голоса стали постепенно смолкать.
— Дай зеркало, — я снова обратилась к Вицемиру.
Он молча протянул мне его, и я, с волнением в голосе, попросила показать Люську. Больше всего я боялась увидеть ее тело, растерзанное вуркалаками. Мои руки дрожали, а на глаза непрошенно наворачивались слезы, будто я уже увидела эту ужасающую картину в действительности.
Зеркало затуманилось и показало нам Люську… сидящую на дереве.
— Она жива! — радостно подпрыгнула я и, вернув Вицемиру зеркало, возбужденно сказала: — Веди нас к ней! Ты ведь чувствуешь ее.
Защитник кивнул и полетел прямо через кусты.
Мы блуждали по лесу уже добрых два часа. Наверное, он явно преувеличивал, говоря, что может с точностью определить местонахождение разыскиваемого лица.
— Ну и скоро мы придем? — я начала терять терпение. — Уже почти стемнело и ничего не видно!
— Она просто далеко находится, — отмахнулся Вицемир, а я заподозрила, что он элементарно заблудился.
— Кхе, кхе, кхе… — деликатно покашлял Манка.
— Что? — обернулась я к нему.
— Мне кажется, — неуверенно пробормотал он, извиняющимся взглядом покосившись на Вицемира, — что мы уже здесь проходили, — и быстро добавил: — Нет, я, конечно, не ставлю под сомнение способности Вицемира, но, может, это случилось нечаянно?
— Рыжий, — перебив его, строго сказала я, — не тяни резину!
— А я ничего и не тяну, — растерялся он. — Я говорю, что, может быть, нечаянно как-то получилось…
— Да скажешь ты, наконец! С чего ты вдруг решил, что Вицемир водит нас кругами? — нетерпеливо перебила я его.
— Да, откуда вдруг такие мысли? — с заносчивым видом спросил защитник, уперев пухлые ручки в свои необъятные бока.
Манка кивком головы указал на скомканный пучок травы с капельками засохшей крови.
— Я чистил меч этим пучком травы, — пояснил он. — Там даже моя кровь, потому что я порезался, — виновато добавил он.
— Мало ли кто здесь и что чистил! — возмутился защитник. — Может, какой-нибудь путник, открывая банку, порезался ножом.
— Вицемир! — строго прикрикнула я. — Это так?
Защитник потупил взор, что ему, в общем-то, совсем не свойственно.
— Ну не знаю я, где она! — наконец признался он.
— Ты уверял нас, что знаешь! — возмутилась уже я.
— Да у меня почему-то так иногда получается: то срабатывает интуиция и чутье, то нет. Я не знаю, от чего это зависит. Но в самом начале я довольно четко ощущал ее энергетику, — ответил Вицемир, уже оправившись от смущения.
— Ты мне прекрати тут ромашку изображать «знаю — не знаю», «чувствую — не чувствую», — окончательно взорвалась я. — Мы тут уже из сил выбились, а он кругами нас водить вздумал!
— Может, покричим ей? — предложил Манка.
— Покричи, — безнадежно махнула я рукой и, сев на землю, облокотилась о ствол дерева.
— Люся! — во всю глотку заорал рыжик.
Надо же, как он умеет орать! Вот это способности!
Вдруг с дерева, на ствол которого я облокотилась, на меня посыпалась какая-то труха, я задрала голову и в громадном изумлении увидела Люську, неподвижно сидящую на толстой ветке и судорожно сжимавшую в руках какой-то синий плод. Вицемир, тоже подняв голову, расхохотался.
— Ты что? — набросилась я на него. — Люська не может пошевелиться от страха, даже откликнуться не смогла, а ты смеешься, как ненормальный!
— Да это не от страха она так застыла. Нечего было жрать что попало! — продолжал хохотать он. — Нет, ты только подумай, — весело воскликнул защитник, — не успела, так сказать, заново родиться, как тут же вернулась к дурным привычкам!
— А что она такое съела? — не поняла я и посмотрела на дерево, которое было просто усыпано синими плодами.
— Это паралит, — ответил Манка, не сводя глаз с застывшей Люськи.
— А что это такое и чем грозит? — встревожилась я.
— Это такие плоды, которые парализуют тело часов на пять-шесть, — пояснил Манка.
— А последствия какие? — обеспокоилась я за Люську.
— Абсолютно никаких, — успокаивающе ответил он.
— Тэкс… — я стала подсчитывать. — До леса мы добрались где-то за полчаса, блуждали еще часа два по нему…
— Меньше, — перебил меня защитник.
— Итого, — продолжала я, не обращая на него внимания, — прошло где-то два с половиной часа. Можно устраиваться на ночлег. Вряд ли мы сможем двигаться дальше, когда Люська придет в себя. Дело движется к ночи.
— Может, попробовать снять ее с дерева? — сердобольно предложил Манка.