– На месте волхвов нам с тобой точно не бывать, – усмехнулся Клыч.
А в отношении Поганых болот Садко, скорее всего, прав. О медвежьем капище, которое стоит на болоте, давно идет дурная молва. Надо бы присмотреться и к Данбору, и к его односельчанам. Выбрали место для жизни, ничего не скажешь! То ли их отцы совсем без голов были, то ли садились в тех местах не без умысла.
Для Данбора нынешний год складывался не шибко удачно. Нельзя сказать, что жито погорело, но хорошего урожая ждать не приходилось. Да если бы только у Данбора была проруха, а то ведь и у соседей дела не заладились. У Жироха корова пала, у Тучи злые люди коня увели. Туча аж почернел от горя. В лесу тоже нынче уродило негусто, грибов и ягод было много меньше, чем в прошлом году. А это означало, что охота осенью и зимой вряд ли будет удачной. Во всех бедах сельчане винили Шатуна, столь не ко времени нагрянувшего на выселки. Оно конечно, ущерб вышел много менее, чем, скажем, двадцать лет назад, но все равно прореха есть прореха. Вслух Данбора никто вроде бы не винил, но косились недовольно. Как ни крути, а он с тем Шатуном был в родстве. И хоть вершилось все не по Данборовой воле, но тем не менее выбор Шатуна тоже вряд ли был случаен. Вечно недовольный Кисляй, глава многочисленного семейства, бросил в сердцах, что без Молчунов на выселках было бы спокойнее. За Данбора заступился Серок:
– Неурожай ныне ждут по всей округе. У нас на выселках колос больший налился, чем в других местах. У Жироха одна корова пала, а в Маховке полегла чуть не треть стада. А в Уклюйке на свиней напал мор. Вот и думай, благо для нас Шатун или зло. Все-таки если против соседей брать, то мы с вами живем богатенько. Забыли уже, когда у нас голод был.
– Пожалуй, лет двадцать голода не было, – задумчиво почесал затылок подпирающий стену кузницы Туча.
– Пожаров у нас тоже не было, – сказал Жирох.
– Типун тебе на язык, – буркнул Брыль и трижды сплюнул через левое плечо. – Нашел о чем поминать.
– Я это к тому, что зря мы ругаем Шатуна. За последние годы он нам ничего худого не сделал. А если что и случалось, то не по его вине. Говорят, что даже боги не над всем властны, что же спрашивать тогда с Хозяина. Собрались ныне выселковые старшины у кузницы, чтобы решить нелегкое дело. Требовалось заплатить за каганову и княжью заботу. И Велесовым волхвам тоже следовало послать малую толику. А еще лучше пожертвовать не только Велесу, но и Перуну и Даджбогу. Они, может, и смотрят часто мимо выселок, но обижать их не стоит, дабы не навлечь на себя божьего гнева.
– Разве что взять в долг у боготура Вузлева и расплатиться с хазарами, – предложил Туча. – А с волостным князем рассчитаемся уже по зиме.
– Это можно, – согласился с Тучей Брыль. – Князь Рогволд твердо обещал, что серебро отныне в долг будут давать без роста.
– У самого Рогволда в мошне кот наплакал, – покачал головой Жирох, – а берестянские купцы будут ссылаться на разорение и втайне требовать тот же рост.
– С Рогволдом можно рассчитаться натурой, – подсказал Серок. – Серебра ныне и на городском торгу негусто, где же смердам его брать?
– С волостным князем договориться можно, – поддержал кузнеца Данбор, – а вот с кагановыми приказными – вряд ли. Этим серебро вынь да положь. А не положишь, так они скота со двора уведут втрое против того серебра.
С Данбором согласились все, да и как не согласиться, если было такое уже не один раз. Спор зашел о том, с какого двора сколько взять. С Данбора определили взять гривну, против чего он не стал протестовать, хотя доля его оказалась немалой. С Кисляев положили взять три, но тут ор поднялся до небес. Кисляй от имени своих родовичей платить три гривны отказался наотрез, предложив разделить взносы не по дворам, а по родам.
Жироха предложение Кисляя возмутило:
– У Кисляев на выселках пять жилищ, а у Молчунов одно. И числом вас впятеро больше, и земли вам выделили тоже впятеро против Данборовой, а платить вы, значит, будете поровну?
– Не вина Кисляев, что Данборовы отроки рыщут по свету, а не сидят на земле. Сельцо вскормило того же Осташа и того же Искара вскормило, а платы они теперь не вносят. А Кисляи теперь будут отдуваться перед хазарами и князьями!
Как ни крути, но и в словах Кисляя была своя правда. Раз отроки в отхожем промысле, то семья за них перед односельчанами в ответе.
– Две гривны за Осташа Данбор уже отдал, – напомнил Туча.
– Две гривны за Осташа мало, – возразил Кисляй, – а за Искара и вовсе ничего не дали Молчуны.
– А ты спроси те гривны с Шатуна, – ехидно посоветовал горлопану Туча.
Шатуна он, конечно, зря помянул, но ведь Кисляй пошел уже против всякого ряда.
– Сколько, по-твоему, я должен платить за отроков? – посмурнел лицом Данбор.
– Десять гривен за Осташа и десять за Искара, – отрезал Кисляй.
– Эк хватил! – возмутился Жирох. – Столько серебра за отходников сроду никто не платил.
– Так и хазары не брали прежде столько серебра, – напомнил Брыль. – Рогволд тоже, по слухам, увеличит сбор, и Великий князь Всеволод. Если мы все начнем своих отроков по чужим землям распускать, то разорят нас начисто поборами и землю уполовинят. Раз мы не способны платить в каганову и княжью казну, то на наше место найдут более тороватых и разворотливых.
От слов Брыля тоже не отмахнешься. За неуплату, случалось, отрезали и родовые земли, а уж о выселках и говорить нечего. А охотников прибрать к рукам окрестности найдется немало.
Спор о взносах длился бы и далее, но тут прибежал Брылев мальчонка и крикнул:
– Мечники у околицы.
Тут уж не до лая стало. Поначалу думали, что принесло кагановых сборщиков, но мальчонка утверждал, что это не хазары, а мечники. Жирох как староста выселок поднялся первым, остальные двинулись за ним. Мечники, судя по знакам на притороченных к седлам щитам, были боготурские. Ехали они без опаски, сбросив колонтари, не хотелось, видимо, париться в душную предвечернюю пору.
– Здравия вам, мужи, – громко произнес один из мечников. – Да хранят щуры и вас, и ваших домочадцев.
– Здравия и вам, добрые люди, – отозвался Жирох за всех односельцев. – Да хранит вас Стрибог на дальнем пути.
– Путь свой мы уже закончили, – улыбнулся мечник. – Дело у нас есть к Данбору из рода Молчунов.
Толпа вокруг мечников собралась изрядная, всем было любопытно, с чем пожаловали незваные гости, числом которых было пять. Нельзя сказать, чтобы чужие на выселках появлялись редко, но все-таки не настолько часто, чтобы не вызвать живой интерес.
Данбор выдвинулся из-за спин односельцев:
– Да пребудет с вами Велес-бог, мечники. Я тот, кого вы ищете.
– Мы дружинники боготура Торусы, – сказал Клыч, спешиваясь. – Посылка у нас к тебе, Данбор, от сестричада Искара.