Сате поднялся на турболифте в покои на крыше, принадлежащие одному из коллег Палпатина по Сенату. Но в данный момент здесь никого не было, поскольку сенатор как раз вчера отбыл навестить родную планету.

В саду на крыше Пестаж с багажом подошел к двери и набрал код на сенсорной панели в стене. Когда сканер запросил сверку рисунка сетчатки, он отстучал второй код, который, по сути дела, приказал сканеру отказаться от обычной процедуры подтверждения личности и просто открыть дверь в апартаменты.

Код сработал, и дверная панель скользнула в стену.

Мягкое освещение включилось, стоило Пестажу шагнуть в элегантную прихожую. Вокруг мебель и произведения искусства, соответствующие утонченному вкусу сенатора. Пестаж, не задерживаясь, прошел к дверям на террасу и вышел.

Внизу, за выложенными черепицей перилами, гудели транспортные потоки. Огни других не менее высоких здании освещали площадку. Воздух здесь был градусов на десять холоднее, чем на среднем уровне, и гораздо менее грязный. С высокого, по грудь, ограждения Пестаж мог любоваться видом здания Галактического сената в одной стороне и башен Храма в другой.

Но эти виды его не интересовали. Ему нужны были роскошные апартаменты напротив, от которых его отделяла пропасть меж небоскребами.

Пестаж поставил сумки на пол и открыл их. В квадратной скрывался компьютер со встроенным дисплеем и клавиатурой. Во второй оказался дроид-наблюдатель, черный и круглый. Из его макушки и по бокам торчали три антенны. Пестаж поставил дроида и компьютер рядышком.

Они посовещались на своем языке трелей и гудков. Потом дроид милостиво согласился взлететь и поплыл к пропасти.

Пестаж переставил компьютер так, чтобы можно было следить за полетом дроида и одновременно вводить команды на клавиатуре.

К тому времени черный шар уже перелетел городской каньон. Теперь он парил перед окнами одной из освещенных комнат, исправно передавая цветное изображение на дисплей компьютера. На небольшом экране показались пять тви'лекк, расслабляющихся в уютной гостиной. Одна из них была краснокожая супруга сенатора Орна Фри Таа, летанка по происхождению. Прочие могли быть младшими женами или просто подругами летанки. Они болтали и выпивали, пока толстомордый сенатор отлучился навестить Валорума в медцентре.

Пестаж был доволен. Женщины так увлеклись вечеринкой, что вряд ли помешают его делам.

Он скомандовал дроиду-наблюдателю переместиться к одному из неосвещенных окон и перейти на инфракрасный режим. Мгновение спустя на экране появился крупный план компьютерного терминала Таа, который, хотя и мог в принципе работать дистанционно, для удаленного доступа был заблокирован.

Пестаж быстро набрал команду.

Дроид прижался к окну, активировал встроенный лазер и вырезал в звукоизолирующем и бронированном окне аккуратное отверстие — не больше, чем требовалось, чтобы просунуть манипулятор, который телескопически выдвинулся из его круглого корпуса. Магнитный захват на конце манипулятора дроид вставил в порт доступа системы Таа.

Компьютер загрузил операционную систему и запросил пароль, который Пестаж знал. Новичок в таких делах мог бы поинтересоваться у Палпатина, откуда ему стали известны нужные пароли и коды. Но Пестаж потому и был настоящим профессионалом, что никогда не задавал лишних вопросов.

Компьютер Таа распахнул перед ним виртуальные двери.

Теперь оставалось просто взломать нужные файлы и припрятать зашифрованную информацию в памяти компьютера. Но все равно пришлось повозиться. Прежде всего требовалось замести следы, то есть сделать все так, чтобы компьютер был уверен, что данные на самом деле просто только сейчас были выявлены, а не введены со стороны. Потом нужно было запрограммировать компьютер, чтобы он выдал данные только в ответ на определенные запросы Таа.

И самое главное, Таа должен быть убежден, что он самолично обнаружил информацию такой сногсшибательной важности, чтобы ему захотелось немедленно начать выкрикивать ее прямо с крыши.

Глава 16

В центре зала Совета, в самой высокой башне Храма, висела в пространстве огромная трехмерная карта Галактики с подсвеченными разными цветами «горячими точками» и центрами деятельности джедаев. Сферическая проекция постоянно менялась в соответствии с сигналами, поступающими от многоточечной фокусирующей системы из башни на коллимирующий диск, который в свою очередь направлял лучи в нужные точки голограммы.

Куай-Гон с Оби-Ваном стояли на галерее, опоясывающей карту, и ждали, когда их вызовут предстать перед Советом Ордена. Тут же бродили еще несколько джедаев — кто-то разглядывал карту, кто-то просто шел на одну из площадок для медитации на балконах башни, откуда открывался великолепный вид на мегаполис. Именно с одной из таких площадок Куай-Гон впервые по-настоящему разглядел Корускант.

— Первый раз вижу, чтобы был выделен Корускант, — заметил Оби— Ван, который пялился на проекцию, навалившись на перила галереи.

Куай-Гон нашел мерцающее пятнышко, обозначающее столицу Республики, потом перевел взгляд на другой участок карты, гораздо ближе к ее внешним границам, — там горел другой тревожный огонек Дорвалла.

— Корускант стоило бы подсвечивать во все времена… — начал было он, но тут вспыхнул еще один огонек, даже более удаленный, чем Дорвалла.

— Эриаду, — добросовестно прочитал Оби-Ван и вопросительно уставился на наставника.

— Место проведения предстоящей конференции, — пояснил тот.

— А чья это была идея, учитель? — спросил Оби-Ван.

— Сенатора Палпатина, — ответил ему вовсе не Куай-Гон, а звучный баритон за спиной.

Они обернулись и оказались нос к носу с Йорусом К'баотом — магистр, старше Куай-Гона, с красивым аристократическим лицом. Волосы он носил такие же длинные, как и Куай-Гон, а в дополнение — окладистую длинную бороду.

— Палпатин — представитель планеты Набу, — пояснил К'баот.

— Планета как раз по Куай-Гону, — изрек кто-то из рыцарей, стоявший дальше на галерее.

К'баот глубокомысленно кивнул.

— Там больше живности на квадратный километр, чем можно встретить на сотне миров, — он сдержанно улыбнулся. — Я даже легко могу представить, что мастер Куай-Гон там заблудится.

Прежде чем Куай-Гон или Оби-Ван нашли что ответить, в зал, где висела карта, вошла Ади Галлия.

— Куай-Гон, мы готовы принять тебя, — объявила она.

— Не говори ничего, падаван, — тихо предупредил Куай-Гон, когда они вошли в круглый зал. — Просто слушай и запоминай.

Оби-Ван покорно кивнул.

— Да, учитель.

Из огромных арочных окон открывался вид на все стороны света. Сводчатый потолок терялся во тьме, а глянцевый пол был украшен концентрическим цветочным орнаментом.

Оставив Кеноби торчать столбом у дверей, Куай-Гон вышел на середину зала и остановился, скрестив руки на груди. Оби-Ван принялся исподтишка разглядывать собравшихся.