Один раз, правда, у него вышло. Он одержал победу в поединке с самураем. Победил как раз отца этого самого молодого Нобунага. Но такое везение выпадает лишь единожды в жизни. Это как с выигрышем джекпота в лотерею. Один раз в жизни можно сорвать джекпот, но срывать его из розыгрыша в розыгрыш невозможно, это за пределами всяческой вероятности.
Хреново все, одним словом. Артем представления не имел, как станет выпутываться. А надо было что-то придумывать. Срочно. Не хотелось пропадать глупо и бесславно. И не столько своя участь волновала, сколько участь доверившихся ему людей. И не только самых близких, но и относительно далеких, вроде тех же торговцев, что здесь стояли, вроде тех же учеников его Ямомото-рю. Ведь и Торикихидзе, и Ямомото-рю, скорее всего, захиреют без него, и захиреют быстро…
Но пока что Артем не видел ни единой возможности уклониться от поединка. Эх, если хотя бы попробовать отсрочить его…
— Прежде чем скрестятся наши клинки, — заговорил Артем, — и зазвенит сталь, я должен сказать тебе несколько слов наедине. Слова эти не предназначены для чужих ушей, сказать я их могу только сыну даймё Нобунага, потому что только он имеет права на эту тайну. На тайну своего отца. Чтобы она не ушла безвозвратно… туда, куда уходят все тайны.
Артем не сомневался, что в сыне даймё взыграет простое человеческое любопытство. Такая приманка не может не сработать. В конце концов, будильник у него над ухом не тикает, торопиться ему некуда, последний бой легко может и потерпеть пять — десять минут.
— Я готов выслушать тебя, Ямомото, — произнес Иса Нобунага. И зашагал в направлении своего супротивника. Ну а супротивник, сиречь Артем, двинулся ему навстречу.
Артем понятия не имел, что станет говорить сыну Нобунага. Он лихорадочно пытался припомнить что-нибудь из фильмов и книг, где герои лихо выпутывались из похожих ситуаций. В голове мельтешили кадры, почему-то все больше с участием Мела Гибсона и каких-то шотландцев, а из книг в голову отчего-то настойчиво лез Майн Рид. И — ничего полезного.
Причем, по неумолимому закону мирового свинства, в последний жизненный миг, когда отрубленная голова уже покатится по японской матушке-земле, в затухающем мозгу всенепременно вспыхнет тот спасительный эпизод из нужного романа или кинофильма. «Ну вот же как надо было действовать!» — как торт коньяком, досадой пропитана будет последняя мысль на этом свете…
Сошлись два высокоранговых самурая, как и должно было получиться, на равном удалении от своих самураев.
— Слушаю тебя, Ямомото, — преисполненным достоинства голосом произнес Иса Нобунага.
«Пойду вперед наощупь, — решил Артем. — Как по незнакомому болоту. Как ночью по тайге. Как по канату над ареной. А там, глядишь, по ходу дела что-нибудь придумается».
— Ты бывал когда-нибудь на открытой площадке башни, куда вел потайной ход из покоев твоего отца? — спросил Артем.
Нобунага-младший едва заметно поморщился. Артем понимал отчего — от невольной мысли, что в покоях его отца сейчас живет этот человек, ходит там везде, роется…
— Да, отец брал меня несколько раз наверх, — Нобунага-джуниор отвечал медленно, явно нехотя. — Я был еще маленьким. Потом я не жил в замке, меня отправили на учение к мастеру Яхито.
Теперь пришла очередь поморщиться Артему — от неприятных воспоминаний, связанных с именем Яхито.
— И ты не знаешь, что там у твоего отца был тайник?
«Не знает», — ответ Артем заранее прочитал по глазам Иса Нобунага.
— А там был тайник? — спросил сын покойного даймё.
— Потайная комната. Я нашел ее, я нашел то, что хранил в ней твой отец. И я знаю, почему твой отец не мог показать никому, что хранилось в тайнике. Даже тебе.
«Ага, глазенки-то загорелись, — с удовлетворением отметил Артем. — Схавал наживку. На этом крючке тебя и следует водить. Тем более что другого и нету».
— Что там? — дрогнувшим голосом спросил сын покойного даймё, сделал движение рукой, как бы намереваясь схватить Артема за грудки, но все же удержал себя от неподобающего поступка. — И что ты сделал… с этим? С тем, что было в тайнике?
«И не просто заглотил, — констатировал Артем. — Крючок прочно впился в жабры».
И Артем вдруг понял, как ему разрешить проблему Нобунага-младшего. Как-то вдруг раз — и пришло понимание, открылось. Причем открытие обрадовало еще и тем, что не придется прибегать к радикальным средствам, как уже пришлось однажды…
Да, однажды уже было нечто подобное. Артем не очень любил вспоминать тот эпизод, но… слов из песни не выкинешь. Однажды, а именно три с половиной месяца назад. Тогда в городе появился родственник Нобунага, самурай высокого ранга, глава одной из боковых ветвей дома Нобунага. Его звали Яхито. Да, это был тот самый мастер Яхито, которого упомянул Нобунага-младший и упоминание о котором заставило Артема поморщиться от неприятных для совести воспоминаний.
Этот Яхито прибыл в Ицудо с одной-единственной целью — вызвать Белого Дракона на поединок и убить. Выглядел он довольно грозно: везде, где можно, шрамы, испепеляющий взгляд, голос, как свист алебарды. Был он лет эдак сорока, что в сочетании со шрамами наводило на невеселые мысли о том, что этот гад вышел живым из многочисленных сражений и поединков. Да и его самураи (а он, кстати, прибыл в сопровождении большого числа верных ему самураев) тоже не смотрелись изнеженными и робкими созданиями.
Родственничек этот немедля вызвал Артема на поединок. Явился под стены замка и, стоя на мосту через ров, вызвал сперва «чужеземца Ямомото» на разговор, а потом, когда чужеземец появился в воротах замка, на поединок. Прокричал, что, де, считает оскорблением для дома Нобунага, что даймё Нобунага пал от руки варвара из неведомых земель. И желает смыть этот позор с рода Нобунага кровью варвара-чужеземца. А еще он прокричал, что его, видишь ли, не волнует, что чужеземец избавил Ямато от монголов, что и так без Белого Дракона их бы победили. И в конце он прокричал, что будет гайдзина Ямомото ждать утром, в час Зайца, [38] на поляне перед замком. И удалился, окруженный самураями грозного вида.
Свидетелей вызова на поединок набралось предостаточно. И совершенно понятно было, что завтра, в час этого треклятого Зайца, понабежит прорва всякого разного народа. Не только из Ицудо, но и из близлежащих деревень. Заявятся не только самураи, а и простолюдины, включая женщин и детей. Как же, будет биться сам великий и ужасный Белый Дракон. При большом стечении народа что придумаешь? Только честно драться. А в честном поединке шансов у Артема не было. Тем более ему быстро сообщили, что этот Яхито настолько умел в фехтовальном деле, что семья Нобунага отпрысков мужеского полу отдавала в обучение именно к нему.
Они засели с Такамори ломать голову над вопросом «Как же быть?». Но совещания как такового не получилось, поскольку Такамори знал, как быть, и с ходу принялся уговаривать Артема с ним согласиться. Некоторое время у него на это ушло, потому как Артема мучили сомнения — а правильно ли, а хорошо ли? Наконец Артем пришел к выводу, что правильно, хоть и не хорошо. «Делай», — сказал господин Ямомото. И Такамори сделал все, как пообещал.